На руинах Мальрока

А еще поступки иногда совершаю не слишком умные — сам потом удивляюсь своей тупости. Но это с точки зрения современного землянина — на взгляд местных, не исключено, как раз все нормально делаю.

Может я действительно жертва амнезии?

Так что переубеждать Альру не стоит — пусть думает, что я и впрямь явился в ответ на просьбу о помощи.

Девушка продолжала:

— Весной нам было немногим легче чем зимой: все так же голодно, но зато пришло тепло. До лета перерожденные захватывали замок за замком, лишь до одного не успев добраться. Сил им сопротивляться не было. Большие отряды рассеялись — на толпу невозможно найти пропитание. Выжившие разделились на множество мелких групп, объединяясь лишь на время. Мы научились ускользать от облав темных, тем более им стало труднее нас находить: новых мертвецов слишком мало стало. Их было недостаточно на всю долину, так что твари лишились своих глаз, которые в прошлом году были на каждом шагу. Мы попробовали сделать вылазку через горловину, но там оказалось слишком много солдат. Даже тайные тропки, найденные камнелюдами, не смогли помочь — везде мы натыкались на врагов. Надежды по прежнему не было, люди часто сходили с ума от безысходности, и даже руки на себя накладывали, больше не боясь греха. Проповедники темной скверны плодились, к ним прислушивались все новые и новые отчаявшиеся. Не знаю, чем бы все это закончилось... Наверное, группы, подобные моей, не дотянули бы до следующей зимы. Но все изменилось в последние дни весны: опять пожаловали ортарцы. На этот раз они пришли не для разведки — целая армия заявилась. Странно, но она продвигалась на восток без потерь, легко разрушая замки темных. Мы сумели захватить в плен двух дозорных, и они рассказали, что перерожденные вышли из долины, за одну ночь домчались до границы и там, в сражении у реки, все погибли. Самые опасные противники были уничтожены — теперь ничто не мешает ортарцам захватить Межгорье. Я не сразу поверила в новости — как поверить в то, что такие сильные твари погибли в столкновении с простой пограничной стражей? Но потом поверила — ведь армии никто не мешал выжигать нашу долину. Они без труда справлялись со слабыми тварями, давя их количеством. Нам от этого легче не стало: солдаты тысячами прочесывали леса и холмы. У них были собаки и следопыты, они забирались туда, куда не было хода всадникам. Уцелевшие группы гибли одна за другой.

— Пленных ортарцев вы убили? Это твои люди их на крестах развешивали? — напряженно уточнил Дирбз.

— Нет... И да, и нет... Когда армия пришла, мало кто из наших рвался с ней воевать. Мы очень устали... потеряли силы. Апатия какая-то охватила всех от перенесенных лишений. Даже мне не хотелось продолжать войну — хотелось забиться в укромную нору, и сидеть в ней до самой смерти. Я не стала воевать. А с пленными теми... В тот день я с Альриком поссорилась в очередной раз. Он хотел их казнить, а я приказала отпустить. Хотела, чтобы они передали офицерам послание. Послание было простым и угрожающим: я говорила, что убью их всех, одного за другим, если они попробуют до нас добраться. Покоя хотела... Но Альрик поступил иначе — он убил этих солдат, а тела их приколотил к крестам. Ему помогали те, кто наслушался лжепророков, и обезумевшие люди. Я прибежала, когда было слишком поздно. Наорала на него, даже ударила, но меня скрутили его люди. Только тогда поняла, что они теперь в большинстве — тех, кто с ними не согласен, осталось мало, и еще меньше среди них было таких, которые открыто возмущались. Моя апатия привела к тому, что лидером стал Альрик — постепенно прибрал отряд к рукам. Глупый Альрик... На волне авторитета, которым пользовалась моя группа, он ее усилил за счет таких же фанатиков, как и сам, после чего начал нападать на мелкие отряды ортарцев. Люди за ним пошли, признав вожаком, вот только ума у него больше не стало, а осторожность и вовсе растерял. Два раза ему удались засады — он даже несколько обозных телег разграбил: люди тогда впервые за полгода смогли наесться. На третий раз в засаду угодил уже он. Я со своими самыми преданными людьми не лезла в бой — мы просто ходили вслед за шайкой Альрика. Надеялись, что он образумится, и не переставали уговаривать народ прекратить губить свои души. Доходило до ругани, и даже драки случались, но поначалу без крови. Хоть мы и разошлись во взглядах, но бросить Альрика я не смогла — в тот трудный момент взяла командование на себя, и вывела часть людей из западни. Меня тогда послушались — никому не хотелось попадаться ортарцам. Нас преследовали, не давали и мига на отдых; мне пришлось вновь стать жестокой, и устроить погоне несколько кровавых уроков. Но это не помогало: солдаты были сытыми, им не приходилось месяцами терпеть лишения — они не отставали. Мы дошли до северных предгорий и там успели укрыться в пещере. Она была очень удобна для обороны: десяток бойцов легко сможет отбиться от сотни противников. На крайний случай имелся и второй выход, о чем ортарцы знать не могли. Они пытались нас атаковать, но понесли потери и вернулись наверх. Пытались выкурить, но тоже не получилось. Тогда они завалили лаз огромными глыбами. Несколько дней работали, пригнав быков и лошадей — думали, что похоронили нас заживо. Глупцы — не догадались про второй выход. Дождавшись, когда все утихнет, мы им воспользовались.

Увлекшись, Альра выплеснула на себя часть отвара из кружки. Недоуменно в нее заглянула — содержимое давно остыло, а она даже пары глотков не сделала. Поставив посудину на чурбак, вздохнула:

— Альрик после того случая начал вести себя осторожнее — разделял наш отряд на группы, вел разведку, наносил удары лишь наверняка, нападая на одиночных гонцов и мелкие дозоры. Но даже при этом нес потери — солдаты ведь не ходячие мертвецы, и хорошо умеют отвечать на удар. При моем руководстве тоже случались потери, но не такие, и не постоянно. Ну не было у него способностей! Наши силы слабели, а он свирепел все больше и больше. Солдат продолжал распинать на крестах, а на грудь вешал таблички, где писал, что каждый, кто прикоснется к телу, навеки погубит душу, подарив ее тьме. Странно, но солдаты в это начали верить — зачастую не трогали кресты. Все суеверия вспомнили, да и Межгорье тоже на них давило — что угодно готовы были ожидать от нашей долины. Когда возле горловины он схватил сразу пятерых солдат, я, наконец, не выдержала. Мне удалось уговорить некоторых его сторонников одуматься, а другие вконец запутались, не веря уже ни ему, ни мне. Пора было это прекращать: нормальные люди уже устали упрашивать меня уйти в горы, бросив Альрика и его сумасшедших. Но я не могла так поступить — среди них ведь были те, кто шел за мной с самого начала... от той кровавой ямы.

— Мы видели на входе в долину три креста, и еще два в кустах нашли, — произнес Люк. — И еще там были следы драки, только трудно было их прочитать: старые, и ливень сильно размыл.

— Да — это были те самые солдаты, из-за которых мы рассорились окончательно, — кивнула Альра. — У нас тогда не получилось их спасти — к Альрику в тот день пришло пополнение: группа совсем уж безумных фанатиков. Они пели заунывную песнь, сочиненную сумасшедшим — про тьму, кровь и потерянные души. И они пытались хохотать как те перерожденные. Разговор быстро привел к ссоре, а при попытке свалить крест началась драка. Вчерашние друзья выпускали друг в друга стрелы, рубились мечами и топорами. Я никого даже не ранила — только защищалась. Рука не поднималась... Он ведь как брат мне был — так почему так?! Почему я осталась прежней, а он так страшно изменился?! Вы сильнее всего боитесь перерожденных, а я нет! Я теперь боюсь людей, которые изменяются без вмешательства тьмы — злость и отчаяние вырастают внутри них во что-то совсем уж гадкое! Вот они и есть настоящие перерожденные — ведь матери их рожали не такими!

— Так ты теперь с Альриком воюешь? — понимающе уточнил Дирбз.

— Нет... Или да... Не могу я с ним воевать. Так... гадости мелкие делаю. Из его отряда часто уходят люди. Один из таких пришел к нам уже после ухода армии, и рассказал, что один отряд ортарцев отстал, и Альрик на него напал, захватив пленников. Ума у него не хватило сменить места стоянок, и я легко нашла его лагерь, в котором держали ваших латников. Никого мы там не убили и не покалечили — просто забрали солдат. А потом уже увидели что под стеной Мальрока горит костер. Поначалу решила, что это фанатики расположились — лишь они способны без боязни останавливаться в проклятом месте: нормальные люди туда и близко не подходят. Хотела их прогнать, но, подслушивая через канал разговоры незнакомцев, поняла, что они пришли из Ортара, и разыскивают пропавших солдат. Я думала, что если верну им пленников, то они уйдут к горловине, потому и поступила так... — Альра смущенно покосилась в мою сторону и совсем уж убито продолжила: — Когда вы вернулись с большими силами и начали ремонтировать замок, мы очень разозлились. Нас мало, но отдавать Мальрок ортарцам было нельзя. Пошли даже разговоры о мире с фанатиками, чтобы совместно сражаться. Сегодня вот, решила прощупать вашу оборону... Дальше сами все знаете.

— Вы слишком близко к замку расположились, — Арисат покачал головой. — Опасно это — ведь после нападения мы могли прочесать окрестности и заметить ваш лагерь.

— Камнелюды чуют, когда приближается нечисть, а чужаки ночью слепы — без собак погоню не устроят, а лай мы услышим издали. Да и не лагерь это был — просто стоянка на ночь. Заметить ее очень непросто — со стороны замка невозможно, с вершин холмов тоже трудно: это место хорошо укрыто от чужих глаз. До сих пор не понимаю, как вам это удалось.

— Скажи сэру стражу спасибо — он вас нашел, а то бы бегали до сих пор, — буркнул Дирбз. — Только не спрашивай меня, как он это сделал — никто не знает.

Девушка покосилась на меня с надеждой на откровение в этом вопросе, но я сделал вид, что не заметил красноречивого взгляда. Вздохнув, она в очередной раз начала оправдываться:

— Я ведь не знала, кто вы. Думала армия. Тем более, с вами ортарские латники.

— Никто тебя не винит, — устало произнес я. — Скажи лучше: много у Альрика людей?

— Не знаю. От пятидесяти до сотни, если всех собрать. А если со всей долины фанатиков согнать, даже не знаю сколько наберется. Но не все из них хороши в бою. Вы что — думаете с ними драться?

— Он убил двоих наших людей. И делает нехорошие вещи. Но мы, в принципе, не против мира. Скажи сама: он согласится на переговоры? На мир согласится?

Вздохнув, Альра покачала головой:

— Не знаю — он теперь совсем не похож на старого Альрика. Он совсем другой. Даже хуже темного. С темным всегда можно догадаться, что он сделает дальше, а с ним нет... Я начала его бояться... Но знаете — наверное, его еще возможно убедить.

* * *

"Продолжение отчета добровольца номер девять. Третий день с момента моего воцарения на обгорелом троне замка Мальрок. Точнее третья ночь. Бессонная ночь.

Вань, у меня нет желания с вами ругаться, но должен невежливо возмутиться — ничего из заказанного до сих пор не получил. А так как очень нуждаюсь в некоторых предметах (особенно страдаю без палочек для чистки ушей), то настаиваю на ускорении доставки.

Заодно пришлите разведывательных беспилотников парочку с запасом горючего, или батареек (понятия не имею, на чем они там летают). Если с беспилотниками возникнут сложности, то можно заменить их составом железнодорожных цистерн с вином. Дело в том, что у меня имеется местный аналог БПЛА, но работает он на спиртных напитках (причем расход очень значительный — бутылкой не отделаетесь).

Также нуждаюсь в справочных материалах по ведьмам. Всплыла кое-какая интересная тема с ними.

Ваш Девятый.

П.С. С молдаванами по-прежнему актуально. Погряз в ремонте — не до криптона из-за него. Да еще и партизаны завелись — тоталитарные сектанты. Если существует какое-нибудь средство против них, вроде "Дихлофоса", тоже присылайте. Пока что приходится пользоваться попугаем — не нашел другого способа. Опасаюсь, что это серьезно усугубит его манию величия".

Глава 19 Дипломатия и незваные гости