На руинах

— Мне некуда бежать.

Самсонов был уверен на сто процентов, что на самоубийство у Жени пороху не хватит, но он с наслаждением представлял себе, как тот начнет в ужасе метаться по квартире, бросаясь то к веревке, то к ножу, то к окну.

Заперев за ним дверь, Женя действительно заметался.

— Веревка, — громко говорил он вслух, — выпученные глаза, вывалившийся язык. Бр-р! Нет, лучше прыжок из окна. Но только вдруг я не умру? Нет ничего хуже, чем провести остаток жизни в инвалидной коляске с переломанным позвоночником. Лучше, наверное, лечь в ванну, вскрыть себе вены и тихо уснуть, как… как Луиций Анней Сенека. «Согласно приказу Нерона кончил жизнь от собственной руки, вскрытием жил и тихо уснул, окруженный почитателями, друзьями и домашними». А я буду один, — в голосе его прозвучала горечь, — ни друзей, ни почитателей.

Через год никто и не вспомнит, что жил-был на свете такой Евгений Муромцев.

Войдя в ванную, Женя поискал в стенном шкафчике бритву, открыл ее, задумчиво попробовал пальцем лезвие.

— Ты с ума сошел! — испуганно произнес за его спиной девичий голос.

Вздрогнув от неожиданности, он выронил лезвие и обернулся.

— Ты?! Как ты сюда попала?! Или… — у него мелькнула безумная мысли, что девушку прислали проконтролировать его действия, — это они тебя прислали?

— Никто меня не присылал, я сама через балкон влезла.

— Через балкон?! — ему вдруг припомнился сломанный косяк. — Так это ты сломала дверь?

— Ну… я. Я в шкафу сидела, пока вы говорили, и все слышала. Ты и вправду хочешь умереть?

Женя криво усмехнулся и пожал плечами.

— Ну, если ты все слышала, то понимаешь, что у меня нет выбора. Кстати, а что тебе понадобилось у меня дома?

— Я пришла за деньгами — теми, что ты ему сейчас отдал. В прошлый раз я видела их у тебя в шкафу и…

— Понятно. Такты не только шлюха, но еще и воровка.

— Если б я была воровкой, то взяла бы их еще в прошлый раз, — резонно возразила Зойка, ничуть не обидевшись, — но тогда они мне были не нужны, а теперь позарез. Слушай, а ты вправду изнасиловал и убил его дочку?

— Да, — угрюмо кивнул он.

— В тюрьме тебе будет не хило, но и умирать тоже глупо. Лучше удери от них — пока спрячешься, потом сбежишь куда-нибудь за границу.

— Ты дура, я не смогу так жить — всегда в бегах и скрываясь, — в усталом голосе Жени звучало раздражение, — я привык к нормальной жизни и не хочу быть грязным бомжем.

— Сам дурак, — презрительно дернув плечом, Зойка вскинула голову, — козел натуральный! Ладно, он-то тебе на выбор немного предложил — в тюрьму или бай-бай навсегда. Но неужели червей кормить лучше, чем ходить свободным, но грязным?

— Ладно, не злись, — Женя внезапно ощутил сильную усталость, — они меня отсюда все равно не выпустят, так что спорить не о чем.

— Я могу тебя вывести.

— Вывести? Как? — мгновенно оживившись, он схватил ее за руку.

— Ну и доходит до тебя! По крыше! Они следят за квартирой и за твоим подъездом, а ты выйдешь через шестой подъезд.

— И как я, интересно, заберусь на крышу?

— Совсем тупой! Я как сюда попала? С крыши по веревке на девятый, с девятого к тебе на восьмой. По этой же веревке и поднимемся. Конечно, тебе посложней, чем мне, будет, слишком много за рулем сидишь, — хмыкнув, она окинула его снисходительным взглядом, — трахаешься, конечно, ничего, но пузико уже есть, и ручки слабоваты. Ладно, там со мной двое ребят, мы втроем тебя как-нибудь вытянем.

— Не ври, какое еще пузико! — вскипел Женя. — И руки у меня нормальные, я в спортзал хожу.

— Ладно, остынь! Так я полезла, а ты тут подожди немного, пока я их уговорю тебя вытянуть. Как уговорю, так стукну три раза по трубе.

Вскарабкавшись по веревке на балкон девятого этажа, Зойка сразу сообщила нетерпеливо ожидавшим ее приятелям, что денег нет и не будет. Вася хмуро промолчал, но Коля ругался минут десять.

— Черт, сколько времени потеряли! — сказал он наконец. — Ладно, уходим, нужно попасть хоть на какой-нибудь поезд, а то в праздники никуда не уедешь.

— Погодите, нужно еще вытащить мужика с восьмого этажа.

— Сдурела? Какого еще мужика?

— Который там живет.

— Совсем рехнулась? Зачем его вытаскивать, чтобы он нас ментам сдал?

— Никому он нас не сдаст, он сам по уши в дерьме. Я почему так долго там торчала? При мне у него баксы забрали. За его квартирой следят, ему удирать надо.

— Пусть сам и удирает, если ему надо, — по раздраженному тону Васи чувствовалось, что предложение Зойки было ему явно не по душе, — тебе-то какое дело? Или он тебе очень уж понравился? Да, кстати, чем ты у него в квартире так долго занималась?

— Да я же говорю — в шкафу сидела, пока у него «зелень» отбирали, и не нужен он мне вовсе, пусть уходит по крыше и идет своей дорогой, а мы пойдем своей. Просто жалко человека.

Наконец согласились, Женю вытянули, хоть это оказалось непросто. Перевалившись через край балкона, он, задыхаясь, поблагодарил:

— Спасибо, век не забуду.

— Иди в квартиру, — неприязненно буркнул Вася, — нужно веревку поднять, мы сейчас уходим.

— Можно, я с вами?

— На хрен ты нам нужен, — мрачно проворчал Коля, — у нас своих забот полон рот.

— Вам, насколько я понял, нужны деньги? Я мог бы помочь.

— У тебя что, еще «зелень» осталась?

— При себе немного, но в Швейцарии у меня есть счет в банке.

— А у меня в раю место забронировано, — съехидничал Вася. — До Швейцарии, знаешь, еще добраться надо.

— Погоди, Васек, — Коля неожиданно взглянул на Женю с некоторым интересом. — Слушай, деятель, у тебя есть приятели, которым можно «стволы» сбыть?

— У вас что, есть оружие?

— Предположим.

— Много?

— На наш век хватит.

Глаза Жени внезапно вспыхнули.

— Если у вас есть оружие, — медленно проговорил он, — то я знаю место, где можно достать доллары, очень много долларов. Этого нам вполне хватит на то, чтобы купить себе новые документы, выбраться заграницу и безбедно прожить там лет двадцать.

С минуту они пристально смотрели друг на друга, потом Коля кивнул.

— Ладно, уходим вместе.

Глава двадцать шестая

Седьмого ноября, приехав к родителям, чтобы поздравить их с праздником, Толя нашел обоих в несколько возбужденном состоянии — так бывало, когда им случалось не прийти к соглашению по какому-либо животрепещущему вопросу.