На службе империи 2

Команда занималась рабочими делами на судне, я же направился на рынок прикупить коров и зерно. По пути увидел новый оружейный магазин, куда и заглянул. Мы познакомились с продавцом и хозяином в одном лице. Мужик оказался голландцем, поэтому разговаривали на его родном языке. От воспоминаний о родной Голландии Рууд Край, именно так звали оружейника, проникся ко мне симпатией и расположением. Я сразу закупил у него готовые патроны и составляющие для их производства.

– Мистер Кирк, я тут по случаю прикупил штукенцию, называется митральеза.

– Покажите, мистер Край.

Мы вышли во двор, где под навесом я увидел пушку на металлических колёсах, только вместо одного ствола в едином кожухе было соединено 25 ружейных нарезных стволов, заряжающихся с казённой части.

– Митральеза Фафшампса, а к ней прилагается партия патронов с пулями Минье.

– Да-а-а, интересный образец, хотя митральеза Монтиньи получше будет.

– Не слышал о таком оружии, мистер Кирк, но фамилия Монтиньи в нашем деле довольно известная.

– Всё верно, мистер Край. Сейчас фабрикант и оружейник Жозеф Монтиньи занимается её доработкой, как и бельгиец Петерс улучшением пули Минье. Если они у вас появятся, продайте Бобу. Это мой сын. Он передаст привет от меня и напомнит о Монтиньи, чтобы вы его узнали.

– Не вопрос, мистер Кирк. А что ещё посоветуете?

– Револьвер «Кольт Нэви». Увидите его, сами поймёте, как он отличается от предыдущих моделей.

– Благодарю, сэр, до встречи.

Вызвав четырёх матросов, с трудом докатили эту «балду» в порт и затащили на корабль. Что же, на шхуне «Аляска» появилось первое стационарное вооружение, не считая ружей и пистолетов. В борьбе с пушками военных кораблей от него проку не будет, хотя на близкой дистанции при определённом везении залпом можно попасть во вражеских канониров. Зато при абордаже пиратов ждал бы неприятный сюрприз в виде железа в живот и грудь из первых прообразов пулемётов.

Пока мы её устанавливали, к кораблю подошёл здоровый моряк, обратившийся к Питу.

– Кэп на корабле?

– Да, а чего нужно?

– Потолковать.

– Олли, проводи гостя к кэпу.

Олли кивнул мужику и по сходням тот шустро взбежал на палубу. Подойдя ко мне, он заговорил.

– Меня зовут Ник Тапс, я кэп "Посейдона".

– Мик Кирк, кэп «Аляски».

– Кораблик хорошо подремонтирован, но это же "Морж".

– И что? Я честно приобрёл его у капитана на берегу Берингова моря. Теперь корабль мой и приписан к Ново-Архангельску.

– И куда делся капитан Грог?

– Он и команда сели на корабль напарников с названием "Вельзевул" и отправились в своё последнее плавание. Так он сказал при расставании. С тех пор я их не видел. А в чём дело?

– Это паршиво! Грог должен мне прилично денег. Боюсь, что уже не увижу их.

– Он сильно торопился, и вообще, у него оказались слишком резкие ребята.

– Они тяжёлые люди. Удивляюсь, что вы с ними поладили.

– Мы тоже не подарок, если нас разозлить. Но с Грогом все трения разрешились к обоюдному удовлетворению. Так что я лично помахал рукой обеим командам, когда они ушли в море. А много он должен?

– Семь тысяч долларов.

– Много. А чем занимаешься, капитан Тапс?

– Морского зверя бью. Рассчитывал на эти деньги.

– Кораблик у тебя грязный, в том смысле, что кровь, жир в трюме и на палубе.

– Есть маленько, хотя почище того же "Моржа" будет, а про "Вельзевула" даже не говорю. Думал подлатать кораблик, пока не сезон, да не на что.

– Пару рейсов совершишь на Аляску, отобьёшь семь тысяч.

– А что везти?

– Коров, птицу, зерно, шанцевый инструмент.

– Два рейса за месяц… Что ж, по рукам. Когда уходим?

– В первый рейс пойдёшь за мной в кильватере, а второй с моими парнями совершишь. Расчёт сразу по прибытию в Ситку.

Чтобы при покупке правильно выбрать животину и обихаживать её в пути, на время рейсов были наняты две семейные пары молодых крестьян. Они же обучали парней и индейцев правилам ухода за коровами и птицей. Живность сгружали в поселении племени вождя Алеуты. Тапс получил заработанные 3,5 тысячи долларов.

– Мик, с тобой приятно иметь дело.

– Ник, я буду иметь тебя в виду. Если что, то первый фрахт для тебя.

Капитан не обманул, честно доставив вторым рейсом новую живность, а Боб с ним честно расплатился.

– Бобби, обращайся, когда надо. Я бью котиков у Командорских и Курильских островов. Так что в сезон меня можно найти там, а остальное время ошиваюсь во Фриско.

Больше этим летом Тапса парни не видели, а осенью он ушёл на промысел. Я повёл кораблик с купленными коровами и курами, провизией, инструментом, паровым двигателем для лесопилки и углём морским путём. Калан также сформировал пеший караван на фургонах. Они должны были сгрузить имущество у порогов Белой лошади, поставить небольшой домик, оставить охрану и возвращаться домой. Я же на корабле, если успею до морозов, либо на собаках, должен был подойти к Уайтхорсу и забрать имущество.

Тапс плыл вдоль Курильской гряды. Ещё хотелось осмотреть пару островов и можно возвращаться в Штаты, чтобы сдать товар. Рядом стоял рулевой и его помощники Дойч Дегтар и Поул Пронк. Погода портилась, ожидался шторм, который мог испортить планы капитана, поэтому требовалось решить, что делать дальше – уходить к берегу и отсидеться в бухте, или встретить шторм в открытом море. Предпочтение отдавалось первому варианту. Моросил дождь, когда из тумана показался корабль с порванными парусами, которого волны несли в океан.

Дойч поднял трубу, приставив окуляр к глазу, и прохрипел.

– Ник, разрази меня гром, но это же "Вельзевул"! Ник, возьми трубу, ты должен это видеть.

Ник приложил трубу к глазу и прошептал: «Бог мой! Вот, значит, в какое последнее плавание ты отправился, капитан Грог!»

Он передал трубу Пронку, и перед глазами третьего моряка появился заброшенный корабль. У его бортов и на мостике стояли привязанными, а на реях болтались целые и разломанные скелеты.

– «Летучий голландец»! Кэп, это плохой знак, он отрезает нам путь в море!

– Дойч, поворачивай к острову, уйдём на подветренную сторону и переждём шторм за ним.

В голове капитана до мельчайших подробностей вспомнился разговор с Миком Кирком, который сказал, что помахал рукой Грогу, когда тот отправился в последний путь.

Быт северного поселения налаживался. Несмотря на то, что вместе с индейцами из девяти племён нас стало почти три тысячи человек, правда, живущих отдельным стойбищами, окромя добычи золота мне пришлось организовывать совместное хозяйство. Старики, женщины, подростки и даже дети были разбиты по бригадам: крестьяне, золотодобытчики, охотники, воины из охраны и строители. По необходимости, все могли быть привлечены к другим работам.