Чтение онлайн

ЖАНРЫ

«На суше и на море» - 73. Фантастика
Шрифт:

Вилена боялась поверить в это, когда спешила к отцу в кибернетический центр.

Отец почувствовал, что дочь пришла неспроста. Он вопрошающе посмотрел на нее.

— У меня один вопрос — математический, — сказала она.

— Неужели? — удивился профессор. Вилена кивнула.

— Скажи, если звездолет… не тот, на котором полетели наши, а другой направится в противоположную сторону, но тоже с субсветовой скоростью… Те и другие звездолетчики вернутся на Землю через полвека молодыми?

— Конечно, — сказал профессор и потер бритый череп. — Если продолжительность рейсов в световых годах будет одинаковой, то экипажи встретятся через столько лет,

сколько прошло между стартами кораблей… по-прежнему молодыми.

— Спасибо, папа. Теперь я знаю, что мне делать. Клин клином вышибают!

Профессор откинулся на спинку кресла и с изумлением посмотрел на дочь:

— Хочешь лететь в звездный рейс? — догадался он.

— Да. Догнать мужа, если не в пространстве, то во времени. Так?

— Так-то так, но… Для этого нужно быть необходимым в экипаже. Пианисты в звездном рейсе не так уж нужны.

— Да если только за этим дело, то я… астронавигатором стану. На любой подвиг готова!

— Подвиг, друг мой, — вздохнул профессор, — не в том, чтобы совершить «невозможное», выучиться чему-нибудь… Подвиг будет в том, что ты примешь участие в звездной экспедиции. Это не отсиживаться в подвале Кембриджа…

— И все-таки теперь я знаю способ перенестись на полвека вперед без «Уэллсины».

— Да, такой способ есть, — подтвердил отец, с тревогой смотря на дочь.

Он боялся потерять ее. Вернувшись через полвека, она его не застанет. А она счастлива! «Разве не эгоистична любовь?» — подумал профессор и сам же возразил себе: «Нет, это просто закон природы! Иначе человечество не было бы бессмертным». И он встал.

— Значит, клин клином, — сказал он.

ОБ АВТОРЕ

Казанцев Александр Петрович, член Союза писателей СССР. Родился в 1906 году в Акмолинске (ныне Целиноград). Но специальности инженер, окончил Томский технологический институт в 1930 году. Работал в промышленности, руководил научно-исследовательским институтом. После войны перешел на литературную работу. Автор популярных научно-фантастических романов «Пылающий остров», «Подводное солнце (Мол Северный)», «Арктический мост», «Льды возвращаются», «Сильнее времени» и других. Его произведения переведены более чем на двадцать иностранных языков. Активный публицист. Автор ряда научно-фантастических гипотез, член редколлегии нескольких журналов и сборников. Действительный член Московского общества испытателей природы (секция физики). В нашем сборнике публиковался неоднократно.

Андрей Балабуха

ТЕМА ДЛЯ ДИССЕРТАЦИИ

Научно-фантастический рассказ

ЭКСПОЗИЦИЯ

В шесть часов вечера двери Института мозга распахивались, и из них выходили поодиночке, группами и, наконец, непрерывным потоком выливались сотрудники… Минут через десять — пятнадцать поток постепенно иссякал. И в здании, на территории института и прилегающих к нему улицах наступала тишина. Изредка ее нарушали шаги случайных прохожих или какой-нибудь парочки.

Так было и в этот день. Однако в половине седьмого привычный порядок нарушился: к дверям института с разных сторон подошли двое. Первому было лет тридцать пять — тридцать шесть.

Лицо его казалось треугольным: очень широкий и высокий лоб, над которым фонтаном взрывались и опадали в разные стороны длинные прямые волосы; совершенно плоские, выбритые до блеска щеки почти сходились у миниатюрного подбородка; рот же, напротив, был настолько велик, что, казалось, стоит его открыть, и подбородок неминуемо должен отвалиться; только прямой нос с широко выгнутыми крыльями вносил в это лицо какое-то подобие пропорциональности. Второму на вид было никак не меньше шестидесяти. Лицо его чем-то напоминало морду благовоспитанного боксера: почти квадратное, с крупными чертами и небольшими умными глазами, оно казалось грустным даже тогда, когда человек улыбался. Вся его фигура была под стать лицу, массивная и тяжелая. И поэтому подстриженные коротким бобриком волосы никак не вписывались в общий тон — здесь приличествовала бы львиная грива.

Встретившись, они поздоровались и несколько минут постояли, о чем-то тихо переговариваясь. Младший короткими жадными затяжками курил сигарету. Потом резким движением бросил. Прочертив в воздухе багровую дугу, она искрами рассыпалась по выложенной глянцевитой плиткой стене. Старший осуждающе покачал головой. Затем оба вошли в здание.

В тот момент, когда они оказались в холле, освещенном только неяркой лампой на столике у вахтера, откуда-то из недр здания вышел третий. Лица его было не разглядеть, только белый халат светился, как снег лунной ночью. Подойдя к вахтеру, он негромко сказал:

— Василий Федорович, пропусти, пожалуйста. Это ко мне.

— Пропуск? — дежурный с трудом оторвался от газеты.

— Вот.

Вахтер внимательно посмотрел на бумажку, перевел взгляд на лица посетителей.

— Ладно, — проворчал он, снова углубляясь в «Неделю». — Трудяги…

Человек в белом халате быстро подошел к двоим, ожидавшим в нескольких шагах от холодно поблескивающего турникета.

— Добрый вечер, — сказал он, пожимая им руки. Они постояли несколько секунд, потом младший из пришедших не выдержал:

— Ну, веди, Вергилий…

Старший усмехнулся:

— В самом деле, Леонид Сергеевич, идемте. Показывайте свое хозяйство…

Они довольно долго шли коридорами, два раза поднимались по лестницам — эскалаторы в это время уже не работали — и наконец остановились перед дверью с табличкой:

Лаборатория молекулярной энцефалографии.

Леонид Сергеевич пропустил гостей, потом вошел сам и закрыл дверь на замок.

— Ну вот, — сказал он негромко, — кажется, все в порядке.

Треугольнолицый внимательно разглядывал обстановку.

— Знаешь, мне начинает казаться, что чем дальше, тем больше все лаборатории становятся похожими друг на друга. Какая-то сплошная стандартизация…

— Унификация, — уточнил Леонид.

— Пусть так. В любой лаборатории чуть ли не одно и то же оборудование. Я в твоем хозяйстве ни бельмеса не смыслю, а приборы те же, что и у меня…

— Кибернетизация всех наук — так, кажется, было написано в какой-то статье, — подал голос третий. — Слушайте, Леонид Сергеевич, у вас можно раздобыть стакан воды?

Он достал из кармана полоску целлофана, в которую, как пуговицы, были запрессованы какие-то таблетки, надорвав, вылущил две на ладонь.

— Что это у вас, Дмитрий Константинович? — спросил Леонид.

— Триоксазин. Нервишки пошаливают, — извиняющимся голосом ответил тот.

Леонид вышел в соседнюю комнату. Послышалось журчание воды.

— Пожалуйста, — Леонид протянул Дмитрию Константиновичу конический мерный стакан. Тот положил таблетки на язык и, запрокинув голову, запил. Кадык ходил по горлу, как поршень насоса.

Поделиться с друзьями: