На свои круги

Она хотела видеть его, разговаоривать с ним, быть рядом, просто обнять его, но дорога в Дарнт ей была заказана, её не пустили бы даже в ворота, не говоря уже о том, чтобы общаться с сыном. Потом она стала писать письма, но ей возвращали их, даже не открытыми. Память о сыне, мысли о нём со временем стали её болью и горечью.

Она понимала, что, если бы сделала другой выбор, если бы осталась с сыном и бросила Орвила, она жалела бы об этом так же, с подобной болью. Любой из вариантов, выбранных ею, причинил бы ей боль. В этом и была задумка злого барона Элвуда. Напоследок он сумел сделать ей подлость, ей и своему сыну.

Всего один раз она видела своего сына. Это было на турнире три года назад, он был там со своим опекуном, ему должно было быть уже пятнадцать лет. Она попыталась заговорить с ним, но он был таким отстранённо холодным, далёким и чужим, что Ания не смогла сдержать слёз, а её сын-подросток быстро потерял интерес к залитой слезами незнакомой баронессе.

Как она могла объяснить ему всё? Какие слова найти, чтобы он её понял? Сколько лет и боли стояли теперь между ними. «Кто вы, миледи? Я вас не знаю...»- ответил тогда он ей, и у Ании перехватило дыхание. Как же в тот момент он напомнил ей барона Элвуда, своей холодностью, своим безразличием напомнил. О, Боже, разве можно было ударить её больнее? Жизнь преподнесла ей такое наказание за её любовь запретную, за измену первому мужу, за её выбор не в пользу сына.

Жизнь одной рукой дала ей одно, а второй тут же забрала другое. Почему? Можно только гадать.

И сейчас, думая об этом, она смотрела на графа Эрвина, и даже не слушала, о чём он и Орвил разговаривают.

– ...Конечно, я отдам его вам, о чём разговор?- Дошли до сознания слова графа Гавард, и Ания спросила вдруг, перебив его:

– Ты хоть женился, Эрвин? У тебя есть дети?

После её уставшего голоса повисла тишина. Все долго молчали.

– Да. В этом году будет десять лет. Я не позвал вас на свадьбу: тогда сильно испортились отношения у меня с графом Мард, под старость лет он стал таким мнительным, наше перемирие трещало по швам...- Она снова перебила его:

– И кто она? Твоя жена... Я её знаю?

Он помолчал, жуя губы, словно думал, подбирал слова, как ответить на вопрос. Рассеянно поскрёб щеку.

– Ты – вряд ли, а вот Орвил – знает.- Гляну в лицо барона.- Это – Ана, дочь графа Крейва из Либерна. Ты должен её помнить, она была тогда с отцом... Она меня узнала...

– Да, конечно, я помню... Твоя первая любовь... И твои стихи...

Эрвин почему-то нахмурился при этих словах барона, хотя сам, ещё в королевской тюрьме, когда уже шёл суд, рассказывал об этом, но сейчас почему-то его слова задели его.

– Тогда она несколько раз приходила ко мне, мы много разговаривали, да и...- Орвил не дал ему договорить, перебил мягко:

– Я понимаю, не надо, Эрвин...- Он мог бы добавить: «Не оправдывайся, всё и так ясно, ты был один, твоя любимая девушка умерла, я знаю, как сильно ты любил её, и да, тебе пришлось жениться на другой... Я понимаю, ты – граф, тебе нужны законные наследники... Я всё понимаю. Но верю, что свою бегинку ты помнишь до сих пор... Ты и так слишком долго был один. Ты сказал, десять лет... Значит, ты жил памятью о своей Ллоис долгих семь лет, пока, наконец, решился жениться... Я всё понимаю».

– Она была вдовой, и отец её был непротив... Нашему сыну восемь...- Пожал плечами, видя улыбку на губах баронессы. О, она долго просила его не быть одному, ещё тогда, на последнее Рождество, когда он был у них в Арвине, просила найти себе жену, завести детей, как подобает графу... И сейчас она, наверное, рада за него.

– А как твой Эрвин? Где он? Ещё не женился? Ему сейчас, должно быть, двадцать... Я бы хотела увидеть его. Каким он стал?

– Он пока рядом со мной, со свадьбой не торопится.- Граф смотрел в лицо баронессы и понял, что та подозрительность, то раздражение, что были в нём, когда гости эти пришли к нему, испарились, как утренняя роса на солнце. Это всё та же Ания и всё тот же прежний Орвил. Просто они очень давно не виделись, вот и всё.

– От девушек, верно, отбоя нет?- Ания улыбнулась графу.- Я помню, как в Дарнте все горничные были от тебя без ума. И сын твой, наверное, такой же?- Усмехнулась беззлобно, без обид.

– Я сейчас...

Эрвин на момент вышел из шатра, а ещё через минуту к ним зашёл молодой человек. О, Ания тут же узнала его, отцу можно было и не представлять его.

– Это – мой Эрвин... Сейчас он пока оруженосец, но после я приму его в рыцари и дам землю, что-то давненько засиделся он в моих оруженосцах. Правда?- сам спросил сына, и тот усмехнулся:

– Да, милорд.

О, он был похож на своего отца, то же обаяние, та же стать, но в то же время его отличала какая-то затаённая грусть в тёмных, не отцовских, глазах, наверное, это досталось ему от матери, которой он не помнил и не знал.

– Подойди, мой мальчик!- Ания позвала его к себе, протягивая руку, и молодой человек подошёл к ней, склонился, целуя перстень на руке. Шепнул:

– Миледи...

– Ты, наверное, совсем не помнишь меня? Твой отец перстал привозить тебя к нам. В последний раз я помню тебя пятилетним мальчиком. Как же ты вырос, милый мой, каким красивым стал! Видит Бог, я жду-не дождусь, когда ты снова приедешь к нам, в Арвин!

Он немного нахмурился, услышав об Арвине. Да, он не ослышался, это были враждебные земли, но женщина напротив была очень добра и приветлива. Он заговорил:

– Я помню Арвин, он иногда снится мне... Сад... Я помню вашу старую башню, как же звали её?

– Башня святого Августа!- подсказала ему Ания.

– Точно! А я и забыл! Я помню вашего сына, Артина, кажется... Он был младше меня, мы играли с ним у камина... Я помню...

Ания грустно улыбнулась, её взгляд устремился мимо молодого оруженосца, она шепнула чуть слышно, кивнув согласно:

– Артин...

Все присутствующие, кроме молодого Эрвина, знали о старшем сыне Ании, прочитали её мысли, догадывались о её боли, но не знали её размеров и границ, поэтому граф приказал сыну:

– Найди барона Этмура, распорядись, чтобы освободили пленного... Возможно, понадобится кузнец...- Глянул на Орвила:- Как зовут вашего сына?

– Элин... Я пойду с ним, я сам найду его. Можно?

– Конечно...- Граф согласно кивнул, и через мгновение он остался с баронессой один на один. Ания заговорила первой:

– У вас замечательный сын. Он хорошо воспитан. Кому вы отдавали его на воспитание?- Она даже не заметила, как перешла на «вы», но граф не стал поправлять её, ответил:

– Никому. Я сам воспитывал его. Может быть, немного строже, чем надо было. Младшему я сейчас позволяю больше.

– Наверное, потому что мама рядом, она не даст ребёнка в обиду, ведь так?

– Может быть.- Граф согласно кивнул. В свете свечей блеснули его седые виски.- Мне жаль, что так получилось с вашим сыном...