На свои круги

А рыцарь, упавший с коня, лежал без движений, пажи и оруженосец бежали к нему, а рядом возвышался конь, оставшийся без седока.

– С ним всё будет нормально?- спросила молодая соседка своего супруга.

– Посмотрим, если упал удачно, то всё обойдётся, если нет,- пожал плечами,- сломал себе шею. Удар был, слава Богу, прямо в забрало... в лицо...

Ания чуть слышно вздохнула и мысленно помянула Богородицу. Хоть бы всё обошлось.

Барон Элвуд не двигался с места, не сводил пристального взгляда с проигравшего. Ания тоже наблюдала за тем, что делается на ристалище. Рыцарь-победитель принимал одобрительные выкрики и поздравления с победой. Герольды официально объявляли победителя поединка, – Ания прослушала, кто им был. Поверженного рыцаря на носилках уносили с поля. Кто-то из пажей-мальчишек успел снять с него шлем, и Ания заметила среди суетящихся рук часть лица и тёмные пряди волос. У него длинные волосы не по-рыцарски. Это всё, что узнала она о нём.

Всё обойдётся. Всё должно обойтись. Он остался жив вопреки желаниям барона, его уносили живым.

Слава Богу!

Пусть он живёт, пусть побеждает в своих поединках, и пусть портит кровь барону Элвуду.

Ания почувствовала, что улыбается. Да.

Но подошёл барон, и она успела склонить голову, пряча улыбку в барбете – ленте на подбородке.

– Мы уходим,- буркнул недовольно барон.

Никто и спорить не стал, все собрались и пошли, хотя день ещё не закончился. Герольды объявляли новую пару рыцарей, все взгляды устремлены на ристалище, а барон и его жена с камеристкой покидали галерею.

Ания не знала причины этого, ну и пусть. Вечером снова пир у графа Адерн, она как раз успеет отдохнуть. Интересно, и чем же так не угодил барону проигравший рыцарь, что он жаждал его смерти? До этого барон всегда сохранял хладнокровие и беспристрастность. Ну, да ладно, главное, чтобы он остался жив и здоров.

Вечером после прошедшего турнирного дня снова состоялся пир. Все участники и гости турнира – аристократы – собрались за столами, пили, ели, вели беседы, слушали музыку и песни. Менестрели выступали со стихами и балладами, воспевали подвиги героев турниров, тоску и боль неразделённой любви, походы рыцарей в далёкие земли.

Слуги вносили новые блюда, подливали вино, пьянеющие гости повышали голоса, начинали спорить. После ужина начались танцы. Те, кто ещё мог стоять на ногах, у кого было хорошее настроение, выходили на танцы, кто-то оставался за столом, а кто-то продолжал вести беседы, собираясь группами у стен и колонн. Играла музыка, дамы в расшитых ярких платьях кружились в танцах, поддерживаемые под руки своими кавалерами.

Ания, конечно же, не танцевала: со своим хромым мужем она не могла бы закружиться в танце, а другому кавалеру барон никогда бы не позволил увести свою супругу. Поэтому Ания просто сопровождала мужа по залу, рядом присутствовала во время его бесед с теми, кто к нему подходил. Когда он отлучался для обсуждения каких-то тайных дел, она просто следила за танцующими парами, рассматривала платья дам, их движения, наклоны голов, изгибы рук, их улыбки.

Сама она была небольшая мастерица танцевать, после долгих лет в монастыре она бы лучше спела или сыграла на лютне, а танцы она больше всего любила смотреть со стороны. Плавные движения, изящные поклоны и улыбки завораживали её. Она могла бы следить за танцующими парами долго, думая и мечтая про себя. Представляла себе, что будь она посмелее и будь с ней рядом тот, кого бы она любила всем сердцем, она бы тоже хотела закружиться в музыкальном вихре, никого не замечать и ни на кого не оглядываться. И будь что будет! Чувствовать прикосновения его рук, видеть его лицо рядом, не сводить взгляда с его улыбки...

И сразу же вспоминался барон Орвил, пасынок, сын ненавистного мужа. Вот, кого бы она хотела видеть рядом с собой, кого представляла, вот, с кем бы она хотела разделить общий танец, общую жизнь, один дом, одну судьбу...

Но жизнь сложилась так, что она даже увидеть его не могла, не знала, где он, что сейчас делает. И сердце тосковало, в груди щемило так сильно от одиночества и боли, что душа обливалась слезами за то, что всё случилось именно так. За то, что расстались при таких обстоятельствах, что ни разу больше не виделись, что даже не знала она, где он сейчас и что с ним. Может быть, он далеко-далеко и служит какому-нибудь барону или графу, получил коня и доспехи, может быть, когда-нибудь он тоже будет участником турнира, и кто-то будет переживать за него. Кто знает?

Ания перевела взгляд на своего мужа. Он стоял рядом и разговаривал с каким-то человеком – аристократом. Тот представлял барону Элвуду молодого человека. Ания присмотрелась и прислушалась к ним. Взгляд её рассеянно блуждал по лицам и фигурам говоривших, по их одеждам и ярким эмблемам.

Она нахмурилась, вздрогнув. На груди молодого человека красовалась фигура вышитого голубя. Это он! Он! Это он победил в сегодняшнем поединке того рыцаря с перекрещенными стрелами, он коварно ударил противника в лицо и выбил его из седла! А сейчас он стоит и улыбается барону, слушает, как его представляют ему! Как ни в чём не бывало!

Есть чем похвастаться, чем похвалиться перед старым козлом, ведь барон так жаждал смерти соперника.

Сам вид молодого рыцаря вызывал у Ании смесь раздражения, негодования и злости. Да как он посмел подойти сюда? Как может он так беззаботно улыбаться всем, а особенно барону?

Ания сделала два шага и подошла ближе. Она видела его всего: светлые коротко стриженые волосы, открытое лицо, тёмно-серые глаза, ямочка на подбородке, внимательный взгляд. Это был воин, рыцарь, умеющий постоять за себя. Скрытая сила и молодая энергия читались в каждом его жесте, наклоне головы, кивке подбородка. Он знал себе цену, он знал, на что он способен, и, наверное, пользовался этим. С каким достоинством он смотрел в лицо барона, не как рыцарь, а как равный ему, нет, это взгляд будто свысока. А может, Ании только так показалось.

Подойдя ближе, она только тогда заметила шрам на его правой щеке. Задира!

Встала незаметно у плеча барона и прислушалась.

– ...Да, мне уже как-то говорили, что я похож на графа, даже несколько раз, видно, Богу было угодно создать нас похожими лицом. Мне вообще везёт на похожесть с другими людьми. Баронесса Айрин из Одерна считала, что я напоминаю ей сына, погибшего на войне, вам, вот, я напомнил графа Гавард, вашего бывшего сеньора.- Пожал плечами, на губах появилась еле заметная улыбка.- Видно, это моя судьба.

Взгляд его скользнул на лицо Ании, и барон Элвуд, спохватившись, представил свою жену:

– Моя супруга Ания.

Молодой человек протянул ладонь, и Ания, как ни хотела, вынуждена была подать ему руку.

– Миледи.- Он с достоинством склонил голову перед ней и поднёс пальцы к губам, целуя кольцо на них. Ладонь его была грубой и сильной, тёплой на ощупь. Ания постаралась быстрее оставить её.

Медленно прикрыла глаза, чувствуя на себе взгляд молодого рыцаря. В любой другой момент и при других обстоятельствах она, может быть, выделила бы его из многих других, может, он даже понравился бы ей, но всей душой сейчас она почувствовала неприятие и сопротивление. Всё в нём настораживало её, он был ей неприятен всем своим видом, своей силой и тем, как держался в кругу людей более высоких по происхождению.

Ты ведь всего лишь рыцарь! Просто рыцарь, и кто твой господин не известно! Почему ты смотришь на всех с заметным высокомерием? Кто ты такой? Откуда ты взялся вообще?

– Вы до сих пор служите баронессе Айрин?- спросил первым супруг Ании.

– О нет,- покачал головой,- я свободен от любых обязательств, я свободен перед баронессой, ей я посвящаю свои победы, но сеньора у меня нет.

– Хорошо.- Барон кивнул в ответ.- Это хорошо.

Ания чуть слышно выдохнула. Что это значит? Почему хорошо? Он что, собирается сделать его своим слугой? Ещё чего! Не дай Бог...