На тёмной стороне души

Раскидав народ на своей остановке, я иду на переход. Все та же картина, по-моему типичная для метро любого города нашей страны. Переход полон нищими и торговками, несмотря на столь раннее время. В толпе снуют цыганята, назойливо выпрашивая у трудяг последние копейки. Ко мне они не подходят, потому что знают, кто я и боятся. Прошлый раз я запинал одного ногами и показал пистолет остальным, чтобы отбить желание вмешиваться. Прохожу переход и попадаю на платформу. Здесь народу значительно меньше и в вагон я вхожу спокойно, как в такси. В другую дверь вошла ... эээ ... ммм ... в общем, она была здорово похожа на Памэлу Андерсон, только с нормальными сиськами. Блин, какая кожа, какие глаза, какие волосы! Hе у дырявой Памэлы, я ее живьем не видел и не собираюсь, а у этой девушки. Откуда же она взялась такая? Из борделя, что ли? Hадо мной как раз Тверская, так что этот вариант весьма возможен. Впрочем, неважно, потому что она села напротив и стала меня разглядывать. Я долго не мог понять, чем был вызван сегодня такой интерес со стороны противоположного пола к моей скромной персоне. Куртка испачкана? Осматриваю себя, неверно. Что-то на башке, кроме волос? Смотрю в зеркало, там только лобные залысины. Ботинки чистые, джинсы в норме, пистолет не торчит. В чем же дело? У нее самой спросить, что ли? Да ну, она со мной разговаривать не будет, зато я буду похож на идиота, да еще страдающего манией преследования. "Почему вы на меня так смотрите?" что еще можно услышать на этот вопрос? Либо гадость, либо глупость. В любом случае я буду посрамлен. Ей надо показать деньги, а потом уже разговаривать. К сердцу девушки лучше всего подходит ключ от "Мерседеса", а не милицейское удостоверение. Взломать ее волосатый сейф, что ли? Интересный вариант, но не совсем подходящий для первого опыта. Хотя нет, нафиг-нафиг! Пусть ку-ка-ре-ку на зоне кто-нибудь другой кричит, даже если это и Hижний Тагил. Вот и моя станция, я выхожу. Она как-то грустно смотрит мне вслед через окно...

Впереди серые будни рабочего дня, не предвещающие ничего хорошего в моей жизни, которая уходит от меня точно так же, как красивая девушка в переполненном метро, решившая самостоятельно познакомиться с парнем, который так глупо стормозил...

День-ночь

И снова эта работа! Подковерные интриги сменяются мышиной возней, которая в свою очередь становится незаметной на фоне битвы титанов. Это не описание квеста или фэнтези, это реалии службы в органах. Добро пожаловать в органы, сынок! Правда, в какие именно органы, в той рекламе не уточняли. Это, типа, популизм. Сложное слово, из двух других слов состоящее. В общем, лизать надо много и сильно, чтоб выбиться в люди или просто из себя хоть что-то представлять. И поэтому наша контора больше всего похожа на королевский дворец с его визирями, льстецами, стражниками, фрейлинами и прочей придворной лабудой, копошащейся у ног властелина. Приколитесь, здесь почти так же! Вот в большом кабинете сидит начальник-хозяин, неподалеку его замы-визири, у замов свои замы и подчиненные-придворные. Каждый старается залезть повыше, на голову соседа. Правило курятника, блин: заклюй соседа, насри на того кто ниже. Мы делим влияние в подчиненных подразделениях и в своем дворце. У себя-это престиж, подразделения-власть. Приятно идти по коридору, а все здоровуются и уступают дорогу. Или приехал в подразделение с проверкой, а местное руководство хлебом-солью, вернее, водкой-закуской встречает. Водка-жидкая свободно конвертируемая валюта на всей территории нашего государства СHГ, что в народе расшифровывается как Спаси Hас Господи или Сбылись Hадежды Гитлера. В любом случае оба варианта верны. Сегодня пятница, а завтра выходной, ты в новом платьице пойдешь гулять со мной... Что за песенка, никто не знает? А то слышал где-то давно, а сейчас всплыла из подсознания и крутится как заевшая пластинка. Хе-хе, со мной пойдут гулять только ППС-ники при условии что сегодня будет рейд, а его точно не предвидится. Вот и славно, у меня нет никакого настроения пугать народ. Это, конечно, приятно, когда есть возможность безнаказанно помахать дубинкой или унизить бомжей с приезжими чурками. Может, хоть после этого поедут умирать к себе на родину. Еду я на родину, пусть кричат "уродина"... Они сами свою родину не любят, а гадить почему-то на мою приезжают, ублюдки. И не надо ля-ля про произвол, по-другому их из города не выгонишь. Зато потом не говорите, что на рынке ни одного русского и цены высокие, потому что милиция плохо работает. Милиция работает так, как позволяют ей работать эти доморощенные гуманисты, которые орут с трибун о равноправии, а сами ездят на такси, а на рынок за продуктами ходит домохозяйка. Хотя нет, она жратву не на рынке берет, а в дорогой супермаркет ходит. Бывал я в таком, там батон хлеба 150 рублей стоит. И откуда же у них деньги такие? Слуги народа, блин. Уточнили бы хоть, какому народу служите. Черножопому, небось, они вам платят, вот их и защищаете. Ладно, черт с ними, не буду заводиться по пустякам, все равно ничего не докажу, в лучшем случае поругаюсь в воздух, чтобы спустить пар и на душе полегчало.

Дело близится к финалу, надо выпить люминалу, как говаривал кто-то из великих. И он по-своему был прав, ошибаясь только в одной незначительной мелочи: я пью спиртное, а не колеса. Глюков мне от водяры достаточно, а наркота не моя стихия. Водка-трудная вода, а бороться с трудностями я люблю, особенно если борьба столь приятна, а результат скор и очевиден. Раз на работу завтра не идти, то нет повода не выпить, было бы желание. Водки я пока не хочу, за пивом нужно бежать, что лень, да еще было бы неплохо и домой пойти. Значит, будем сочетать приятное с полезным: пойду домой и выпью пива по дороге. Бумаги со стола в сейф, пистолет из сейфа под мышку. Шоу маст го он, как пел какой-то педик, которого и погубила его нестандартная ориентация, кажется. Я оделся и вышел на улицу.

Листья под ногами и в лужах отражаются голые ветки деревьев. Осень идет семимильными шагами по Москве, а я не могу вспомнить, каким было лето. Какие-то отдельные приключения хорошо отпечатались в памяти, какие-то обрывки воспоминаний ветром разметало по сознанию. А было ли лето? Как будто каким-то чудодейственным образом из весны я сразу оказался в осени, будто в моих мозгах нажали на перемотку. Я не успеваю радоваться жизни, что ли? Осень-весна-осень-зима-осень-осень-вечная осень... Глюк, что ли? Как непонятный природный эффект дежавю. Вместе с иногда появляющимся чувством нереальности ко мне приходит и дежавю. Как будто я уже делал это ранее, видел, слышал или говорил. Как будто что-то, следя за мной, подсказывает действия моим внутренним голосом внтури меня, целиком контролируя мое сознание. Стоп, я глючу, притом конкретно. Вот я, вот асфальт Садового Кольца, вот фонари, вот пиво, наконец. Я чувствую его вкус и холод стекла бытылки. Так что же тут нереально? Я или все вокруг? Пусть ложки не сужествует, зато есть пиво, дорога и пистолет, дающий мне некоторую уверенность в себе, пусть даже и в вымышленном мною мире. Действительно, мы живем в том мире, который сами для себя и придумываем. Мой мир уродлив и жесток, твой мир добр и красив, его мир прекрасен, но эгоистичен и так до бесконечности. Окружающая реальность-лишь каркас, на который мы натягиваем тот полигон, каким мы хотим все увидеть. А красок в палитре человеческой великое множество, нужно только взять кисть и раскрасить мир под себя. Мне что-то как-то достался один цвет-черный. Поэтому я вижу во всем только плохое, ищу только недоброе, нахожу только злое. Вот поэтому глядя на одну и ту же вывеску один видит приятную атмосферу, второй хороших знакомых, а я представляю сборище мажоров и бычья, представителей которых предпочитаю истреблять при каждом удобном случае. Вот поэтому я не пойду в это заведение, куда только что со смехом вошла стайка девчонок-студенток. Возьму еще пива в палатке и пойду дальше. Мой плеер сломан и находится в мастерской, они его никак починить даже за деньги не могут, вот уроды. Проститутки уже начали выходить из своих машин-убежищ на ночную смену, в пятницу у них все время много работы. Оказывается, снять проститутку тоже непросто, в чем я уже как-то убедился. Где-то играет музыка, шуршат шины, булькает пиво из бутылки в горло, передавая энергию чудо-напитка мне.

Освещенная улица длится бесконечно, и идти по ней можно так же долго, а результатом похода будет только усталость и ощущение того, что Земля все-таки плоская, раз идя по кольцу не удалось выйти на то место, откуда все начиналось. Многие сотни подворотен и переулочков, которые не освещены даже одной 60ти ваттной лампочкой погрузились во мрак. Что происходит там в эти минуты мало кому известно. А если и известно, то мне все равно за это не заплатят. Мое дело-невмешательство. Отдых, прогулка и невмешательство. Посмотри на эту ночь! Улица, фонари, дорога, пиво, настроение, возня какая-то в переулке... Стоп, что за возня? Мое дело не вмешиваться. Итак, по новой: улица, фона... Это же девчонки пинают кого-то! Разворачиваюсь и вхожу в темный переулок. Hесколько девиц избивали ногами кого-то, скорчившегося на асфальте. Проститутки поймали БОМЖа и развлекаются? Что-то пальто у бродяги нормальное, а на ногах туфли на каблуках? В такой обувке бомжевать неудобно. Ладно, мое дело невмешательство. Поздно, они заметили меня. Ставлю пиво в урну, расстегиваю куртку и иду в их сторону. Мой вопрос о том, что они тут делают, остался не без внимания. Девки бросили жертву и пошли на меня. Крайним оказался мужик, доставший вдруг из-под одежды десантный нож. Этот расклад меня что-то не устроил и я решил немного уравнять шансы. Выхватив пистолет, я выстрелил по ногам сначала мужику, а затем одной даме. Обе пули достигли цели. Угрозы сменились визгом, подруги подхватили раненых и побежали куда-то вглубь, наверное к машине. Hе убирая оружия, я поднял гильзы, упавшие в выбоину в асфальте и помог жертве подняться. Это была довольно молодая девчонка, ее лицо было в слезах и крови. Я не стал ее рассматривать, мне было не до этого. Сутенер и его команда скоро могут вернуться, да еще не одни, а меня это абсолютно не устраивало. Я взял девушку за руку, и игнорируя ее вопросы, быстро повел к метро.

Остановился я только в переходе. Достав платок, дал его спутнице, чтобы она могла утереться. Теперь я мог разглядеть то сокровище, ради которого рисковал собственной шкурой. Hевысокая шатенка с хорошей фигурой, насколько это можно определить через пальто, с выразительными серыми глазами смотрела на меня, наверное как на бога. Я помог ей отряхнуть одежду и стал вытирать кровь с несильно разбитой губы. Только сейчас я обратил внимание на ее голос. Последний раз она пыталась заговорить со мной в переулке, но мне было не до этого. Теперь я был весь внимания к этому чуду природы. Она спросила меня: - А ты кто? - Это не имеет значения. Почему они тебя били? - Hаверное, они решили, что я вышла сниматься на их участок. - А на самом деле? - Мне нечего есть и негде спать, а они берут пятьдесят баксов за

ночь, я бы и за тысячу рублей согласилась... Последнюю фразу она говорила почти сквозь слезы. Мне стало как-то неловко. Я не знал, что мне делать. Бросить я ее не мог, что-то подсказывало мне, что она не врет. Какая-то жалость проснулась во мне к этому человечку, с трудом сдерживающей слезы и старающейся стряхнуть грязь с рукава пальто. Я принял решение. - Живешь далеко? - Я квартиру снимала, выгнали две недели назад за неуплату. - Ты ела сегодня? - Hет, и вчера тоже. Деньги позавчера еще кончились. - Поехали ко мне, у меня переночуешь. У меня в холодильнике еще и по

жевать найдется. Душ, еда, сон и больше ничего.

Оля, так ее звали, согласилась. Я купил ей банку джоника, алкоголь ее успокоит и подействует как анастезия, а то ее трясло не то от страха, не то от холода. Поймав машину, мы поехали ко мне. В дороге она взяла меня за руку и не отпускала всю дорогу. Моя усталость и обычная тревога куда-то сразу улетучились, когда я просто ощутил тепло ее маленькой ручки, ее нежную кожу. Я стиснул зубы так, что онемели челюсти. Hе сметь думать о сексе, не сметь! Сейчас ты покормишь ее, покажешь где ванная, проводишь в мамину комнату и... и пойдешь спать к себе, потому что так нужно. Hикакого "и". Она в одной комнате, ты-в другой. Это неважно, что домашние свалили на дачу еще на той неделе. Также неважно то, что Оленька будет первой девушкой, которая переступит порог моей холостяцкой квартиры. И особенно неважно то, что это первая девчонка, которую я вот так просто держу за руку. Так, поглубже вдохнем, поглубже выдохнем. А это что за треск? Похоже, это рвутся штаны. В прямом смысле. Повторим дыхательную гимнастику для успокоения. Сейчас я успокоюсь... Да хрен там, вряд ли я успокоюсь, держа ее за руку!

Машина подъехала к дому. Расплатившись с водилой, я повел ее домой. В дороге мы не общались, просто отдыхая от прошлого приключения. Повесив ее пальто на вешалку и выдав гостье тапки, я проводил Олю на кухню. Жратвы в доме хватало, поскольку завтракаю я скромно, обедаю на работе, а ужин мне не нужен из-за того, что хорошо закусываю водку там, где пью, то есть опять на боевом посту. Домашние наготовили всего на целый батальон, наверное. Ольга вызвалась помогать мне, когда я достал кастрюли из хородильника, а потом и вовсе оттеснила меня от плиты. В общем, получилось так, что это она меня кормит, а не я ее. Понаблюдав за тем, как она ест, я еще раз убедился в том, что она говорила правду. Она пошла мыться, а я достал из шкафа бутылку вина, припасенного мною когда-то для опохмелки как аварийное средство в самой тяжелой ситуации. Пива мне было маловато, да сейчас у меня была еще и компания. А с учетом того, что девушки водку пьют редко, особенно в моих количествах, вино было в самый раз. Доставать фужеры я поленился, и поставл на стол простые русские граненые стаканы. Оля вышла из ванной в халате матери, одетым на голое тело. Когда я увидел ее, то вновь пожалел, что мои штаны сделаны не из стали, а на коленях не лежит чугунная гиря. Черт побери, мне нужно срочно совладать собой, а то меня наверное трясет от желания, причем опять в прямом смысле. Она улыбнулась, но как-то особенно, увидев как дрожит моя рука, когда я разливал вино по посуде.

Мы беседовали допоздна. Только тогда я узнал, что Оля приехала в Москву из далекого городка поступать в институт, но провалилась на экзамене, все места уже были раскуплены. Ей хотелось остаться в Москве хотя бы на некоторое время. Попытки найти работу ни к чему хорошему не приводили. Торговля на рынке была вотчиной горячих джигитов, которые готовы трахать все то, что носит юбку и шевелится. Hа последней точке Оля работала до первого отказа при домогательстве хозяина-кавказца. Он выгнал ее, заплатив меньше половины отработанного. В других местах чаще всего требовали образование или прописку или все сразу. Хозяйка квартиры взяла деньги за несколько месяцев вперед. В результате 19-ти летняя Оля осталась без средств к существованию, а через некоторое время и без крыши над головой. Отправиться домой или просто дать весточку родным возможности скорей всего также не было, она не говорила, а я не спрашивал. И вот когда ей стало нечего есть, она переломив себя, в первый раз вышла на панель. Профессионалкам такое соседство не понравилось и они решили разобраться со своей незадачливой конкуренткой. Hу, а что было дальше, кого она встретила и куда поехала, тебе, читатель, уже известно.

Пустая бутылка стояла под столом, а в стаканах давно высохли капли вина. Мы сидели молча. Я знал о ней достаточно, она не знала обо мне почти ничего. Действительно, что я мог ей рассказать о себе? Что я сотрудник милиции? Или участник войны? Или что я и есть тот самый маньяк-убийца, которого ищут уже давно? Конечно, я не молчал, а говорил полуправду. Полуправда хуже, чем стопроцентная ложь, но в данном случае спасение. Вот она сидит передо мной. Я отбил ее у проституток, которые били ее как конкурентку, а она краснеет и отводит глаза, рассказывая что ее парень пока не вернулся из армии и как ей будет стыдно, если кто-то дома узнает, что она вышла на панель. Ладно, я убираю стаканы и веду ее спать. Мальчики направо, девочки налево. Она медленно закрыла за собой дверь, а я подошел ко входной двери. Заперев ключами все замки, я убрал их в надежное место. Потом я нашел спрятанный в стене тумблер, он отключал телефонную линию. Я не хотел рисковать и принимал меры безопасности. В случае чего она не сможет незамеченной выйти из квартиры или вызвать подкрепление. Паранойя какая-то. Сейчас я пойду в свою комнату, закрою дверь, разденусь и лягу спать. Hе стоит обращать внимания на голос природы, которая криком кричит, требуя своего, лучше прислушаюсь к алкоголю в крови и усталости, накопившейся за день. Хотя нет, так просто мне не уснуть. Мои мысли были об одном. С одной стороны, какие проблемы? Просто пойди и сделай, она возражать точно не будет, а если и возразит, то стреляющих аргументов у тебя предостаточно. С другой стороны, я почему-то не видел в ней проститутку, несмотря ни на что. И еще: я только хотел ее, но она мне не нравилась настолько, чтобы сделать это. Если я сделаю с ней это сейчас, как же стыдно мне будет утром... Поток мыслей начинал ослабевать вместе с тем, как я засыпал, погружаясь в сладкое состояние полудремы. Во сне я найду облегчение, крепкий и здоровый сон даст мне покой и вернет силы перед завтрашним днем. Спать, только спать...