На том конце провода
Шрифт:
– Обними меня!
– приказывает он. А я смотрю на него с округленными глазами и часто моргаю.
– Зачем?- спросила я и не узнала свой собственный голос, он стал таким хриплым.
– Обними меня руками за шею, так будет удобнее и тебе и мне.
Я пожимаю плечами. Руки дрожат и отказываются слушаться. Но все же получается обвить его шею руками. Да так крепко, что меня потом придется отдирать от него ломом или домкратом, не знаю, что в таком случае подойдет лучше. Решаю еще немного обнаглеть и укладываю поудобнее свою голову ему на плечо, да так, что мой нос утыкается ему в шею. И только я делаю первый вздох, как на меня обрушивается целая толпа приятных мурашек. И хочется глупо мурлыкать ему на ушко. А еще меня удивляет его сила. Он даже ни
– Признаюсь честно, ты меня поразила, и я совсем не ожидал, что в самолете будешь ты, а не племянник Дена.
– усмехается и перехватывает меня поудобнее. А у меня вырывается нервный смешок.
– Когда я понял, что это ты, что ты выпрыгнула с самолета и ни капли не испугалась, а по голосу даже была довольнее не куда и вытворяла в воздухе такие кульбиты, на которые даже не всякий мужик согласиться, засмотрелся, и забыл выпрыгнуть. Если признаться честно, ты решила меня дара речи.
– А вот с этим я не соглашусь. Вы матерились так, что уши в трубочку сворачивались.
– расмеялась я.
– Это было от шока, и от того что вы двое, вздумали сговориться против меня и от твоего неприличного грубого жеста.
– Вы сами виноваты, сами спровоцировали меня. Никогда не злите женщин.Особенно меня.
– Я уже это понял.
– улыбнулся своей самой ослепительной улыбкой.
***
(Элина)
ББ донес меня до приемной и поставил на ноги возле дивана. Помог снять перчатки и комбинезон. Вот только снимал он его так медленно, что я стала чувствовать себя голой. Вот честно, положа руку на сердце, он смотрел на меня так, будто пожирал одним лишь только взглядом. Мне стало так жарко, что во рту пересохло словно в пустыне. А когда он снимал с меня комбинезон и я чувствовала его руки на своих оголенных бедрах, и кожа вмиг превратилась в раскаленную лаву под его ладонями. Я так завелась, что была готова набросится на него, как голодная кошка. Мне даже стало казаться, что он как бы невзначай поглаживал меня по попе. Вот такое у меня бурное воображение.
И я бы набросилась на него если бы он еще чуть помедлил и свел меня с ума. Но я сумела удержаться от прыжка в пропасть. Потому, что если бы я себе позволила это, назад дороги бы уже не было. Только, как бы я ему потом в глаза смогла смотреть?
Я хоть и не монашка, но поцелуи и секс для меня— это что-то большее, чем просто удовольствие, ради удовольствия. Для меня - это проявление чувств. Настоящих, искренних. Потому что я знаю, что такое поцелуи и секс без симпатии. Это противно, мерзко, гадко и кучу других синонимов можно подобрать,чтобы описать это чувство.
Я чувствовала себя грязно, словно я проститутка. И до сих пор себя так чувствую, стоит лишь вспомнить и тошнота сразу подкатывает к горлу. Я даже скривилась от этих воспоминаний.
Станислав Александрович тут же схватил меня за подбородок, но это было так нежно, что я потерялась вмиг в его голубых глазах, сейчас они стали чистые, как безоблачное небо, без капли серости и льда. И все его естество, так и сквозило теплотой, солнечной, яркой, обволакивающей своими заботливыми лучами, согревая и растапливая меня, словно сливочное масло. Заставил смотреть ему в глаза и я плавилась под его пристальным, изучающим взглядом.
– Где болит?
– беспокойство так и сквозило в его голосе. Я мотнула головой, физически у меня все в полном порядке. Вот, только душа болит, а ее не вылечить. Хотя, если хорошенько стукнуться головой и потерять память, возможно это поможет. Но я еще не настолько сумасшедшая.
Есть определенные моменты, которые определяют нашу жизнь. Но это не значит, что это определяет нас. Наши поступки, способны изменить все. Даже нас самих. И я делаю многое, чтобы измениться. Я уже изменилась, я стала самой собой. А не тем человеком, от которого мне было тошно. Вас когда нибудь тошнило от самих себя? Меня да, каждый день, каждую минуту. Когда я смотрела в зеркало и видела там, ту
безликую, бледную тень самой себя, которая боялась даже вздохнуть без приказа.А теперь эта я, хоть и немного сумасбродная, дерзкая. Но это я. И я ни на секунду не пожалела о своем побеге. Разрезала все кредитки, сдала все кольца в ломбард, и половину потратила на бездомных животных. Другую часть я отдала Лене за ее помощь. И оставила себе совсем чуть-чуть, хватило купить немного одежды, на проезд и еду.
– Подожди тут, никуда не уходи! Я сейчас вернусь, схожу за аптечкой, нужно обработать твои царапины на лице.
Я согласно кивнула. Станислав Александрович быстро скрылся в своем кабинете. А вышел уже переодетый в черные шорты, и светло серую футболку, и в руках держать пластмассовую коробку с красным крестом. Он аккуратно усадил меня на диван, положил аптечку рядом, открыл и достал оттуда перекись. Сам присел на корточки около моих ног. Стал поливать царапины на моем лице, придерживая ватку так, чтобы не капало мне на одежду. Я стала морщиться от того, что она жутко щипит. Шеф стал дуть мне, и я довольно прикрыла глаза, ощущая его теплое дыхание на своей коже.И куда делся злобный тролль? Может его подменили. Пришельцы похитили!? Не важно, таким он мне даже нравится гораздо больше. А когда шеф перестал дуть и я открыла глаза, и увидела, как ватная палочка вся в зелёнке неминуемо приближается к моему лицу, грозясь превратить меня в “Шрека”. От испуга всплеснула руками и задела руку начальника, ту в которой он держал открытый пузырек с зеленкой. Пузырек выскользнул у него из рук и вся эта зеленая красота, разлилась на его серую футболку, немного забрызгав ему лицо.
– Ой!
– воскликнула я от испуга, округлила глаза и прикрыла рот ладошкой. Босс смачно выругался, вскочил на ноги и…
Ох, божечки! Закройте мне мои глаза! Босс начал стягивать футболку через голову. А я даже отвернуться не могу. Кубики-кубики-кубики! Одни сплошные кубики! Мать моя женщина! Да этого мужчину природа вообще не обделила, ни чем! Где-то сейчас плачет от горя пухленький мальчишка! Потому что моему боссу прям досталось даже не в двойне, а в тройне. Когда была раздача, кто-то стоял в очередь за мозгами, кто-то за хлебом, как те зайки-киски, что наведываются сюда с завидной периодичностью. А мой босс стоял в очереди за кубиками пресса.
***
(Элина)
Сижу, не в силах пошевелиться, а улыбка сама растягивается до ушей. Вот это экземпляр! Вот это тело! Так и хочется всего его залапать и зацеловать. Нервно сглатываю накопившуюся слюну. Перевожу взгляд выше, на его грудь, где сейчас красуется огромное зеленое пятно, отдаленно напоминающее сердце. Нервно хихикнула, и услышала покашливание. Боязливо перевела взгляд ему на лицо и столкнулась с игривым взглядом серо-голубых глаз.
– Смешно тебе?
– прищурился и смотрит на меня.
– Разве, что немножко.
– хихикнула я.
– Ну раз тебе смешно, тогда оттирать эту красоту будешь ты.
– сказал и плотоядно улыбнулся. Черт! Досмеялась!
– Может не надо, вам очень идет. Как тату, только зеленое.
– Надо Лина, надо!
Стал надвигаться на меня с грацией хищника. А так, как я по прежнему сидела, то его кубики оказались прямо напротив моего носа. И мне стоило немалых усилий, чтобы хоть немного унять дрожь в руках. И только успевать глотать потоки слюны, чтобы она не начала капать на пол. Да он издевается!
Смогла только немного выдохнуть, когда он ухмыльнулся, а это не скрылось от моих ушей, и сел на диван рядом со мной. Хочется рычать. Знает же паршивец, как действует его голый торс на женщин, и ухмыляется еще! Станислав Александрович протягивает мне пузырек с перекисью и ватные диски. Я аккуратно беру их, стараясь даже не касаться его кожи. Тупо разглядываю перекись и ватные диски, не зная, что с ними делать.
– Это поможет оттереть зеленку. Просто намочи диск в перекиси и начинай оттирать.
– тоном учителя начальных классов, пояснил он. Наверняка заметив мое замешательство.