На той стороне – 2. Пыль дорог

– С тварями я разберусь, – отмахнулся Константин, – если, конечно, не стая в пяток рыл, среди которых искореженный медведь.

– Ваше сиятельство, – влез в разговор Вир, – вы меня простите за слова мои грубые, но поменьше бы гонора, иногда одиночные твари целые отряды рвали. Простите, если обидел.

– Ничего, Вир, я понимаю. Но оставим это.

– Значит, – наморщил лоб Дим, пытаясь вспомнить, на чем остановился, – ах, да, дорога лесная выведет на старый тракт, который приведет вас к заброшенному Каменногорску. Оттуда, скорее всего, черный ведун пришел со свитой. Но все знают, кто в городе хозяин, поэтому объезд сделали, все равно это единственная дорога до Тверда и вольных земель. Правда, теперь, наверное, там только мелочь осталась. Эх, сколько сокровищ там… – взгляд трактирщика стал мечтательным. – Но лезть туда не советую, туда большим отрядом идти нужно. А вот дальше километров через тридцать пойдут уже вольные земли, дорога вернется к горам, крупные поселки, небольшие городки. Все они стоят на тракте, хорошо укреплены, почти в каждом есть либо сильный ведун и место силы. А еще вокруг них, постоянно лихие люди бродят, у некоторых даже знак черного ведуна есть, твари таких не трогают.

– А что ведун имеет с этого? – спросила Лада.

– Пленников ему они отдавали, – пояснил Вир. – Только вот знак этот людей меняет, и чем дольше ты его носишь, тем больше и быстрее чернеет твоя душа. Из таких получаются очень сильные проклятые, особенно, если при жизни навыки имелись.

– Погостов, как в вотчинах, вы на тракте не найдете, – продолжил Дим, отхлебнув сразу четверть из своей монументальной кружки. – Ночевать придется в поселках, будьте осторожны, некоторые из них опасней, чем дикие земли, так что, советую дверь комнаты на ночь запирать, и не разделяться. В трактирах не буяньте. И еще, Ваше сиятельство, не называйте никому своего имени и фамилии, просто соврите, назовитесь, допустим, Аркадом, или еще какое прозвище выберите. Не поверят, конечно, почувствуют, что врете, ну да на тракте всем плевать, если, конечно, вашего лица на доске сыска нет. А значит, особо не будут требовать правды, ну скрывает человек, и скрывает. Я понимаю, благородному, да тем более боярину, невместно вот так отказываться от рода, тут урон чести вашей, но так будет лучше, поверьте опытному человеку.

– Я подумаю, – понимая, что именно так он и поступит, после небольшой паузы, типа он обдумывает предложение и борется с уроном чести, произнес Константин.

Дим просиял, видимо, опасался, что его сиятельство начнет стульями швыряться и крушить все вокруг, благородные в вопросах чести, как дети. Но тон Константина его успокоил, и он продолжил:

– До Тверда от нашего свертка по тракту всего двести пятьдесят километров, несколько мостов, лес сойдет на нет, пойдут поля и холмы. Там поспокойней будет. Ну, вот, в принципе, и все, – он в три глотка допил кружку и со стуком поставил ее на стол, затем раскурил довольно вонючую папиросу с самосадом, выпуская клубы дыма в потолок.

– Есть у вас на тракте в поселениях люди надежные? – спросила Лада, поморщившись, не нравилось ей, когда рядом курят. – К которым можно будет обратиться, если что случится?

– Есть только одно место, где вас примут, если привет от меня передадите, – ответил Дим. – Весь крупная, называется Горки. На холме большом стоит, примерно километров сто по тракту, за городком Шахтарск. Есть там трактир и дом гостевой с названием «Ломаная куна», так вот, за стойкой в нем стоит мой младший брат Викул. Если остановитесь у него, поведаете о делах и передадите от меня привет, это будет самое безопасное место для вас, во всяком случае, на ночь…

– Мост, – пихнув его в плечо, произнесла Лада. – Ты что, опять задумался?

– Есть немного, – отозвался Константин и, прихватив карабин, выскочил из остановившейся машины.

Несколько минут он прислушивался и крутил головой, хотя первое можно было и не делать, ревущий поток, загнанный в узкое каменное русло, глушил любые звуки. Да, сильно он задумался, если не услышал такой шум. Подойдя к мосту, Воронцов облегченно выдохнул, тот был цел и выглядел довольно крепким, грузовик, причем не груженный, пройдет без проблем.

– Давай, – крикнул он и махнул рукой, а сам пошел на другую сторону пешком

Мост, можно сказать, одно название, шесть бревен метра по четыре с половиной, дощатый настил и самодельные перила. Теперь понятно, почему Дим сказал, что без машины, если мост смыло, переправиться без проблем. Он глянул вниз, до воды метра три, не больше, вода несется стремительно, таща с собой не хилые валуны. Судя по атласу, она впадает в ту самую реку Ужа, что протекает через земли барона Тротта, до которых он не доехал. Он из озорства плюнул вниз и перешел на противоположенный берег.

Грузовик переправился без проблем, и скоро дорога, как и говорил трактирщик, свернула прочь от гор. Сразу стало темнее. Узкая раскатанная лесная дорога, ширина – две телеги с трудом разъедутся, и то есть места, где это было бы невозможно. Лес густой стеной стоит, если высунуть руку, легко достать до ближайшего ствола. Да уж, в этих сумерках можно и на тварь нарваться, тем более после тьмы. Авия говорила, что свежие твари к солнцу и дню вообще не чувствительны, а убивать их уже тянет.

В молчании прошло минут двадцать, машину стало ощутимо трясти, каменистая почва сменилась на грунтовку, которая была сильно наезжена, и теперь Константина мотало из стороны в сторону.

– Не нравится мне тут, – неожиданно произнесла Лада, – словно следит за нами кто-то.

Константин тут же приник к боковой смотровой щели, пытаясь со своей стороны разглядеть в чаще назревающую проблему. Самое плохое, что он знал, его спутница права, амулет на груди медленно нагревался, сигнализируя о нарастающей опасности.

Глава третья

– Прибавь ка ходу, – попросил Константин.

Лада ничего не ответила, но машина немного ускорилась, правда, мотать и трясти ее стало гораздо сильнее.

– Быстрее не выйдет, – не отрывая взгляда от смотровой щели и стараясь удержать руль, произнесла Калинина. – Если еще прибавлю на такой дороге, этот драндулет просто развалит…

Договорить она не успела, что-то тяжелое приземлилось на крышу, которая тут же прогнулась сантиметров на пять.

– По тормозам! – вытягивая револьвер, заорал Константин, хотел сначала пальнуть в крышу, но передумал, это не жесть на современных консервных банках, тут добротное железо, которое даже винтовочная пуля не возьмет.

Толстые здоровые когти, играючи, пробили стальной лист, заменяющий лобовуху. Лапа оказалась внушительной – сантиметров десять в ширину. Именно в этот момент машину мотнуло, и она резко встала, клюнув вперед носом. Воронцова качнуло вперед, но он был готов к подобному, и заранее уперся рукой и левой ногой в железную приборную доску. Лада тоже успела подготовиться, да и скорость была не велика. А вот тварь на крыше подобного не ожидала и ушла в незапланированный полет, приложившись об массивное дерево и рухнув на землю. Правда, она умудрилась прихватить с собой стальной щит, прикрывающий кабину, вырвав его с корнями.

– Беляш, фас, – скомандовал Константин, одновременно вытягивая правую руку с револьвером. Он успел пальнуть трижды:

Первая пуля угодила в брюхо твари, плотно окутанной тьмой, еще в полете, вторая – когда та уже оказалась на земле, но тут ее выручил прихваченный стальной лист. Тварь, наконец, разжала когти, избавляясь от щита. Блеснули в черноте рубиновые глаза, длинный скачок, и противник скрылся в лесу. Третья угодила в ствол внушительного дерева сантиметров на двадцать выше убегающей твари.