На твоей стороне

— Дмитрий Александрович, вы поймите, мы не вправе…

— Юля, во-первых, хватит мне «выкать», во-вторых, мы не в игрушки играем, — серьезно произнес Жаров, и рукой коснулся ее ладони.

— Мы сами в ответе за тех, кого приручили, — в тон ему ответила девушка и, схватив его за палец, добавила: — Когда Зоя тебе надоест, Дима, ее сердце будет разбито.

— Я сделаю так, чтобы этого не случилось, потому что всей душой желаю, чтобы она стала моей дочерью.

— Зачем тебе чужой ребенок, если вы с женой можете родить своего? — немного повысив голос, спросила Юля, неотрывно смотря в серые глаза.

— Так, я ухожу, отдохну немного, и на смену. Поправляйся, подруга, — засобиралась Виктория и, поднявшись, приблизилась к Юльке и обняла ее.

— Позвони мне.

— Конечно.

Пока Юля с Викой прощались, Жаров поднялся с кресла и прошел к окну, задумчивым взглядом уставившись на молодые листья деревьев. Зачем ему чужой ребенок? Слова девушки эхом отозвались в его голове, и он ухмыльнулся, понимая, что думать здесь не о чем. Не бывает чужих детей, бывают просто не кровные, и Зоенька была ему именно такой, да вот только помехой для него это не было. Ему ничего не стоило оформить опекунство над девочкой, и единственное, что ему нужно было, так это няня, и не из-за того, что он не справится один. Да, мужчине справляться с грудным ребенком одному будет достаточно непросто, но ведь у них есть Юля, и она не сможет отказать ему в помощи. И если изначально не из-за Димы в частности, то из-за девочки — точно, ведь она сама всей душой прикипела к ней, а значит — будет скучать.

— Дима… — послышался негромкий голос за спиной, и, повернув голову, мужчина боковым зрением заметил небольшую фигурку, облаченную в ночную рубашку.

— Зачем встала с кровати? Тебе покой нужен.

— Все нормально, мне уже намного лучше.

— Лучше. Я надеюсь, ты больше не будешь себя доводить до такого.

— Не буду, — пообещала Юля и встала сбоку от Дмитрия, руками упираясь в подоконник.

— По поводу твоего вопроса — жена моя не нуждается в полноценной семье. Ей не нужны дети и любовь, я для нее всего лишь кошелек.

Юля несколько секунд смотрела ему в глаза, пытаясь увидеть там чувства к его жене, но, к огромному удивлению, она заметила только грусть и разочарование, что ли. Не думала, что такие, как Дмитрий, могут о чем-то грустить.

— Почему? — неожиданно задал вопрос Жаров, смотря в карие глаза.

— Что? — растерянно переспросила девушка, прослушав его вопрос.

— Почему такой, как я, не может грустить?

— Я что, вслух это сказала? — Дмитрий кивнул, и приготовился слушать ответ. — Это я не о вас.

— Снова на «вы», Юлька, прекрати.

— Просто мне непривычно как-то, — тут же сжалась она, отводя взгляд в сторону окна.

— Привыкай, ведь я теперь буду постоянно рядом с тобой.

— Я боюсь, что ты видишь во мне не того, кто тебе нужен.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты видишь меня матерью своих детей.

— Это одно из. Но ты не знаешь главного — я вижу в тебе женщину, которая может сделать меня, нас счастливыми. Я же, в свою очередь, хочу заботиться о вас.

— Ты торопишь события, — глубоко вздохнув, ответила Юля, на миг прикрыв глаза.

— Я не позволяю себе ничего лишнего, и даю полную свободу тебе.

— Еще бы! — всплеснула руками, а потом, снова посмотрев ему в глаза, застыла, заметив, что Дмитрий хочет что-то добавить.

— Меня просто тянет к тебе, хочу быть рядом, хочу заботиться, оберегать, — подтвердил ее мысли, и рукой коснулся нежной щеки.

— Может, ты еще и любишь?

— Нет, говорить о любви я не смею, но и обещать, что этого не будет — не собираюсь.

— Странный ты, очень странный.

— Я живу так, как мне подсказывает сердце.

— Когда меня выпишут? — сменила Юля тему, считая, что разговор о его присутствии здесь окончен.

— Сегодня вечером я отвезу тебя домой.

— Что я должна тебе за твою помощь?

— Чашку кофе и приветливую улыбку, — ласково ответил Жаров и сам улыбнулся, демонстрируя ямочку на щеке.

Юля взглядом застыла на его губах, неожиданно осознавая, что хотела бы прикоснуться к ним пальцами и ощутить их гладкость и тепло. Пальцами, а затем губами, чтобы узнать, каковы они на вкус, чтобы почувствовать, как они будут ласкать ее губы, шею, будут дразнить кожу, разгоняя мурашки по всему телу.

— Не много, — вдруг встрепенувшись, ответила она, мысленно ругая себя за такое неожиданное желание.

— Мне достаточно. Юлья сейчас уеду по делам, а вечером мы поговорим, — услышала девушка слова, словно сквозь туман, и чтобы немного прийти в себя, сжала кулачки, впиваясь ногтями в плоть.

— О чем?

— Вечером, все вечером, — ответил Дмитрий и, склонившись, поцеловал ее в щеку, руками несильно сжимая женские плечи.

Заглянув в карие глаза, мужчина кивнул своим мыслям и покинул палату, собираясь отвлечься и немного поработать, ведь в будущем его ждут серьезные дела, когда времени на работу практически не будет.

Глава 12

— Юля, ты иди пока, душ прими, а я ужин приготовлю, — произнес Дмитрий, как только они оказались в квартире девушки.

— Сомневаюсь, что у меня есть еда, — грустно ответила Юля, отставляя сумку и кладя телефон на комод.

— Не переживай, я из ресторана заказал.

— Извини, — огорченно прошептала она, пройдя к двери ванной.

— За что?

— За то, что не могу накормить домашней едой.

— Юленька, — Дмитрий подошел к девушке и рукой приподнял ее лицо за подбородок. — Тебе стоит отдыхать, а не думать о том, как меня накормить. А ем я много, особенно, когда голодный.

— Просто ты для меня столько делаешь, — все тем же голосом пояснила она, для наглядности взмахнув рукой.

— Да ничего такого я не делаю, обычная человеческая помощь.

— Не многие люди способны так помогать.

— А я не смотрю на других, и тебе советую этого не делать.

— Спасибо.

— Все, иди, купайся, а я, пока не принесли заказ, расстелю для тебя кровать и принесу, во что переодеться.

— Ты же не будешь рыться в моих вещах? — ошарашенно спросила девушка, во все глаза смотря на Диму.

— Буду, конечно!

— Дима, нет. Это мои личные вещи.

— Попробуй меня остановить, — игривым тоном произнес Жаров и развернулся в сторону спальни.

Юля оказалась проворнее и, скользнув под мужской рукой, побежала к шкафу, где висели ее вещи, и своим телом преградила путь Дмитрию. Спиной уперлась в деревянную дверцу, расставила ноги врозь и раскинула руки в стороны, эдакая снежинка, о чем тут же подумал мужчина, но решил промолчать. В два шага он оказался возле девушки и, заглянув в карие глаза, нежно улыбнулся ей и, резко развернувшись, прошел к комоду.