На «Варяге». Жизнь после смерти

Осмотрев все, что было важно для будущего обстрела, наши офицеры в 11 часов утра выехали обратно в Аден. В 2 часа я тоже поехал в Аден и немедленно отправился на корабль.

В кают–компании оказались гости. Наш неизменный друг — командир вспомогательного крейсера и несколько английских сухопутных офицеров.

Веселье царило полное. Балалаечники и песенники старались вовсю. Войдя в кают–компанию, я был ошеломлен представившейся мне картиной.

Точно меня сразу перенесло в глубь веков к песням наших языческих предков. Регент хора, знакомый вам, мои читатели, матрос 1–й статьи Дышкант стоял впереди своих молодцов, он даже не дирижировал. Войдя в раж, он грозил кому-то кулаком, слышались возгласы: «Ходу! больше ходу». Задорная веселая песня гремела вовсю:

Чарочки по столику похаживают,

Пьяницы бородушки поглаживают,

Эй! жги, жги да жги… говори.

Пьяницы бородушки поглаживают.

Маленький юнга Володька кубарем вертелся вприсядке.

Внутри круга, образованного офицерами, песенниками и балалаечниками, с жаром танцевал вприсядку наш приятель — английский капитан 1–го ранга командир вспомогательного крейсера. Сквозь шум, свист, гиканье и забористый мотив песни доносились до меня его выкрики: «Fine», «Go on». Какая смесь русской удали, русской песни и оживления на вид столь чопорных англичан. Чувствовалось полное объединение и редкое веселье.

Только что замолкли аплодисменты по окончании этой песни и пляски, как в кают–компании появился новый гость. Это был английский сухопутный офицер в полной походной «сбруе». Пожав всем руки, он сообщил, что у адмирала на «Чесме» сейчас начальник штаба командующего английскими войсками. Саид–Паша бросил свою позицию, и его войска потянулись на север. «Вас ли он испугался, или же у него в тылу началось восстание арабов, мы пока еще не знаем», —добавил английский офицер. На лицах офицеров «Варяга» было видно разочарование. «А мы-то думали пострелять», — вырвалось у кого-то из мичманов.

Казачья походная песня

Встала, проснулась зоренька алая,

Слышится звон от подков,

Едет в набег вся станица удалая,

Сотня лихих казаков.

Будь же здорова, моя черноокая,

Жди жениха, не скучай,

Пусть не томит тебя дума глубокая,

Жив я вернулся — встречай.

Крепка надежная сбруюшка ратная,

Конь мой — лихой аргамак,

Пика каленая, шашка булатная,

Сам молодец я казак.

Мчатся казаки, лихие, бесстрашные,

Пыль лишь под ними пылит…

Вот показались аулы опасные,

Пуля за пулей летит.

Гикнула сотня и вихрем помчалася

Биться с лихою ордой,

Шашки сверкнули, пальба оборвалася…

Где же жених молодой?

Мчится стрелою, пыль поднимая,

Верный его аргамак.

Кровью облитый, лежит умирая,

Пулей сраженный казак..

Едет удалый отряд со добычею,

С песней в пределах родных,

Вышли встречать старики по обычаю,

Вот и невеста средь них…

Спешилась сотня. К седельцу привязанный

Труп молодецкий висит.

«Вот твой, красавица, суженый–ряженый»,

Ей атаман говорит.

–-

КРАСНОЕ МОРЕ

Из Адена в Порт–Саид

31 августа 1916 года «Чесма» и «Варяг» вышли из Адена. Кончились широкие просторы океанов. Впереди Красное и Средиземное моря.

После долгого плаванья показалось, что кругом как-то тесно. Едва скрылись за кормою берега, как опять по носу открылась земля. Мы подошли к Баб–Эль–Мандебскому проливу. Справа берега Аравии, а слева — Африки. На острове Перим, лежащем в Баб–Эль–Мандебском проливе, приветливо мигал ночью маяк Мы вошли в Красное море. Жара ужасная. Это море, окруженное с обеих сторон палящими знойными пустынями, вытянутое по меридиану и узкое по широте, кажется, никогда не знает прохлады.

Сильное испарение делает его очень соленым Иногда на его поверхности встречаются полосы и пятна красного цвета. Это колонии миллионов маленьких существ, окрашенных в красный цвет. Мне лично красные пятна в этом море пришлось видеть только два или три раза, и пространство, занятое ими, было весьма невелико.

Море кажется таким однообразным Бесконечная пустыня, наполненная водой, а между тем оно скрывает в себе кипучую жизнь, которую не знает земля. Больше того, в море живут целые миры живых существ и растений, которые отличаются друг от друга так же, если не больше, как на земле отличаются птицы от млекопитающихся или растения от насекомых.

В современной океанографии отдельные группы живых существ и растений, живущих в море, разделяются на три мира:

На самой поверхности плавают свободно растения и животные, принадлежащие к миру, называемому планктон. Это мириады диатомей, радиолярий, медуз, птероподов, ракообразных. Живя на поверхности моря, этот мир служит пищей как для существ, живущих под поверхностью моря, так и для морских птиц Умирая, существа этого мира медленно тонут и, опустившись на дно, распадаются, оставляя после себя только твердые частицы своих тел (панцири, скелетики).

С течением времени слой этих остатков покрывает дно моря и образует там ил, носящий название по имени тех существ, из частей которых он образовался. Так получились залежи диатомеевого и радиоляриевого ила.

Ниже планктона, до больших глубин, идет мир нектон — это свободно плавающие существа, главным образом рыбы и головоногие. Количество их в океанах и морях огромно. Вспомним, что одних морских рыб насчитывается до 10 000 видов.

Наконец, на самом дне морей и океанов находится мир неподвижных существ и растений, прикрепленных ко дну или растущих на нем Этот мир называется бентон. Он состоит из водорослей, кораллов, морских звезд, раковин и т. д.

Чем больше глубина, тем беднее жизнь в придонных областях. Ведь на глубине 2000 метров давление доходит до 200 атмосфер. Наконец, развитие жизни в море тесно связано с его температурой, причем нектон, т. е. мир рыб, любит более холодные области. Поэтому, например, около нашего Мурмана или близ острова Ньюфаундленд мы видим такое обилие рыбы, которая питает в сущности всю Европу. Также замечено значительное количество рыбы близ западных берегов экваториальной Африки, где проходит холодное морское течение. Наоборот, планктон—мир поверхностных существ и растений — любит тепло, вот почему этот мир так развит в южных морях и, в частности, в Красном море. В этом морс абсолютные температуры поверхностных слоев воды самые высокие на всем земном шаре и в них кишит жизнь планктона.