На веки вечные

Как-то она попросила его:

– Рид, расскажи, как погиб князь.

Удивительно, но она до сих пор этого не знала. Так больно было думать о его гибели. Стоило только представить, сердце сжималось и дышать становилось трудно.

– Он призвал аспидов, – немного помолчав, ответил Рид. – Аспидов было так много, что они закрыли собою небо. Те, кто поджидал нас в засаде, испугались. Видимо, решили, будто мы все умеем призывать змиев. Они бежали. Но аспиды нагоняли их и раздирали на куски. А затем… затем забрали и Бартлетта.

– Князь не сопротивлялся? Не дал отпора?

– Это было бесполезно. Элиас, меня до сих пор пробирает, когда я вспоминаю легион аспидов. И у всех фиолетовые крылья. Я ведь живых аспидов раньше не видел. Думал, приукрашивают. А оказывается, крылья действительно фиолетовые. Они могли убить нас всех. Но забрали лишь князя. Такова оказалась плата за помощь.

Рид поднялся с кресла, на котором сидел, и подошел к Элиас. Стер дорожку слез с ее лица.

– Не плачь.

В отсутствие Рида ее часто навещала его мама. Лилиан. Милая, миниатюрная женщина. Она так радовалась, что скоро станет бабушкой. Всячески поддерживала невестку. Элиас стыдилась обманывать ее. Но тут уж приходилось молчать.

Навещала ее в новом доме и Илона. Встречаться подругам стало проще, чем раньше, так как владения графов Руссель граничили с землями семьи Ирвинов.

– Илона, скажи, Хендрик участвовал в том походе на юг, где погиб князь Мюрай? – осторожно задала вопрос Элиас.

– Участвовал. А ты почему спрашиваешь? – подозрительно спросила подруга.

– Хочу выяснить, кто предатель.

– Элиас, у тебя любящий муж, ты вот-вот родишь. Оставь это. Твое любопытство может оказаться опасным.

– Я не могу, Илона, – тихо сказала Элиас, покручивая на своем пальчике колечко с розовым бриллиантом. – Я никогда не успокоюсь. И буду искать ту тварь, кто предал Бартлетта. Пожалуйста, расспроси Хендрика, что он видел, слышал, что думает.

– Хорошо, – недовольно буркнула Илона. – Но лучше бы ты свое внимание направила на мужа, а не горевала по умершему.

Элиас не могла объяснить подруге, что полюбила князя раз и навсегда, что как бы ни была она благодарна Риду, ее сердце всегда будет принадлежать Бартлетту.

– А как вообще у тебя с Хендриком? – сменила Элиас тему. – Судя по тому, что он опять появляется в доме Ирвинов, ты простила ему танцы с Калиной Вьен?

– Хендрик утверждает, что Калина на том приеме сама прицепилась к нему.

– И не отлипала от него всю ночь?

– Ну, если бы я своими глазами не видела, как ты пригласила на танец Мюрая и затем не отлипала от него всю ночь, то словам Хендрика вряд ли поверила, – усмехнулась Илона.

Элиас рассмеялась. Действительно, удачное сравнение. Если сама Элиас в ту ночь проявила активность по отношению к мужчине, то почему, то же самое не могла проделать Калина.

– Выходит, он все-таки предпочел Калине тебя, – порадовалась Элиас за подружку.

– Или Калина дала ему отставку, – не витала в розовых облаках Илона.

– Когда ребенок родится, Лилиан хочет устроить бал-маскарад по такому случаю, – сообщила Элиас. – Ты придешь?

– Конечно, – обрадовалась Илона. Семья Ирвинов разбогатела на торговых сделках, могла позволить себе хороший дом, выезд, но не имела титулов, оттого девушку не так часто приглашали на светские мероприятия.

– Тогда захвати с собой карнавальную маску. Под конец бала всех будут разоблачать.

Полугодовалая Заряна спала в своей люльке. Рядом в плетеном кресле устроилась няня. Женщина собирала браслет из бисера, не забывая следить за спящей девочкой. Подтыкала сбившееся одеяльце, поправляла чепчик, меняла пеленочки. Музыка в детское крыло доходила приглушенно и не мешала сну маленькой графинюшки.

А в большом зале для приемов, обустроенном на первом этаже дома старших графов Руссель, шел веселый бал-маскарад. Гости много шутили, танцевали, играли в карты и, следуя предписанию, не снимали с лица масок.

– Вы, кажется, интересуетесь последним походом князя Бартлетта Мюрая?

Элиас вздрогнула, попыталась рассмотреть того, кто прятался за широкой маской из фетра. Мужчина пригласил ее на танец. Ощущалось в нем что-то неуловимо знакомое. Но длинный зеленый балахон скрывал фигуру. А маска не давала возможности разглядеть лицо.

– У вас есть какая-то информация? – нетерпеливо спросила Элиас.

– Тот, кого ты ищешь, совсем рядом.

– Кто это? О ком вы говорите?

Незнакомец наклонился к ее уху.

– Я говорю о твоем муже, Элиас, – прошептал он.

Глава 4. Пограничный мир

Бартлетт замерз. И эта естественная реакция тела на смену температуры воздуха вывела его из бессознательного состояния. Мужчина открыл глаза. Ярко-белый свет заставил зажмуриться.

Прислушался. Стук сердца? Его сердца. Он что, не умер? Точно помнил, как призвал Авила. И точно знал, что за этим последует.

– Я не умер? – спросил уже вслух.

– Для внешнего мира умер, – ответили ему. – Но на самом деле ты еще жив.

На этот раз осторожно, без резких движений, Мюрай открыл глаза. Поморгал. Хлопья белого снега сыпали с неба – вот откуда столько света.

Он лежал на земле, заметенной снегом. Над ним склонились люди. Мужчины. Девять человек. Все – невероятные здоровяки. Князь считал, что у него хорошо развита мускулатура. Но эти парни однозначно превосходили его в физической подготовке. И, похоже, в отличие от Бартлетта, холод их не беспокоил. Иначе как объяснить, что одеты незнакомцы по большей части в майки, жилеты, легкие штаны. Лишь сапоги у всех высокие, с толстой подошвой.

– Ты скоро привыкнешь и тоже перестанешь мерзнуть.

Мюрай слышал этот голос всего однажды, пять лет назад, но все равно узнал.

– Авил?

Мужчины, склонившиеся над Бартлеттом, расступились, давая дорогу высокому юноше с темно-фиолетовыми крыльями.

– Вот и встретились князь, – протянул Авил ему руку, помогая подняться с земли.

– Я перестану мерзнуть, когда окончательно умру?

Вокруг засмеялись. Авил тоже позволил себе улыбку.

– Бартлетт, ты живее всех живых. Твоему организму требуется время, чтобы привыкнуть к здешнему климату. Обычно на это уходит до трех часов.