На все времена

– Прекрасно, – кивнул Рейвен. – Но на случай, если у них здесь есть родственники, будет справедливо сообщить об участи этих несчастных.

Терстан помрачнел как туча.

– Ни я, ни дядя не узнали их, но если вас это не устраивает, положите тела посреди деревни. Если никто не предъявит на них права, по крайней мере их все увидят. После этого я велю их похоронить.

Почувствовав близкую победу, Десмонд решил ее закрепить. И поскольку ощущал угрозу со стороны не столько Седрика, сколько Рейвена, обратился к отцу:

– Серьезно сомневаюсь, чтобы кто-то их опознал, учитывая, что вы прикончили именно тех, кто мог сказать, по какой причине напал на вас… Конечно, теперь вы и ваш сын можете утверждать что угодно… никто не оспорит ваших слов.

– Я не лгу, – проворчал Седрик, снова кладя руку на рукоять меча. Синие глаза сверкнули неукротимой яростью.

Десмонд равнодушно взмахнул рукой, явно не интересуясь заявлением шотландца, и направился в замок. Его буквально распирало от злости. Как могли эти два идиота так подвести его! Из-за их стремления переодеться воинами придется найти более умелых головорезов, чтобы расправиться с шотландцами. Конечно, обойдется это дорого, но он с радостью пообещает убийцам что угодно… по крайней мере пока дело не будет сделано.

Посмотрев вслед хозяину, Вашел покачал головой и тоже вернулся в замок, верный своему обещанию рассказать семье о том, что произошло. Он был уверен, что женщины ужасно расстроятся из-за случившегося, и к тому же боялся, что тут приложил руку Десмонд. Нужно успокоить их страхи и уверить, что жених Абриэль не мог участвовать в покушении на шотландцев.

И тем не менее странная, все усиливающаяся холодность, сжимавшая сердце, – чувство, которое никогда не подводило его во время Крестовых походов, – предупреждало его о чрезвычайной осторожности со сквайром. Ему была невыносима сама мысль, что придется возложить все это гнусное бремя на плечи падчерицы, ибо он знал, что она слишком хороша и добра для таких, как Десмонд де Марле. Но брачный контракт подписан, и ни человек, ни Бог не могут его разорвать.

Абриэль дрожащими пальцами закрыла и заперла витражное окно, выходившее на подвесной мост, где стояли шотландцы. Хорошо еще, что молодые повесы разошлись, готовясь к вечернему празднеству чествования охотников. Многие, вне всякого сомнения, будут огорчены тем фактом, что горцы сумели добыть лучшие трофеи, оставив для них не стоящую внимания мелочь.

Но потом она вспомнила о главном. О чем страшилась даже подумать. Неужели Десмонд действительно покушался на жизнь шотландцев? И неужели закон и церковь связали ее с человеком, который готов убить для достижения своих целей? Придется остаток жизни ходить по тонкому льду из опасения расстроить мужа, иначе тот не задумается расправиться и с ней.

Абриэль не понимала причин, по которым шотландцы продолжают оставаться в замке, ибо она не сомневалась, что за первым покушением последуют новые.

Безразличная к необычайной картине, созданной лучами, проникавшими сквозь цветное стекло, и яркими бликами, игравшими на полу, Абриэль тупо уставилась в пространство, пытаясь представить, как завтра будет стоять перед алтарем, словно ничего не случилось. В этот момент подобное казалось невозможным. Наоборот, она все глубже погружалась в темный колодец отчаяния, откуда не будет выхода.

Услышав легкий стук в дверь, она охнула от неожиданности, боясь, что это явился Десмонд. Но долг обязывал, и она послушно встала, пытаясь собраться с мыслями. Если это он, придется сказать, что она неважно себя чувствует. При этом ей даже не понадобится лгать. Развлекать этого человека? Да ей тошно об этом думать!

Подойдя к двери, Абриэль тихо спросила:

– Кто там?

– Корделия.

Облегченно вздохнув, Абриэль распахнула тяжелую дверь и знаком велела подруге войти. Но Корделия опасливо оглядела коридор, прежде чем скользнуть внутрь, и надежно заперла за собой дверь.

Хотя Абриэль уселась на диванчике и пригласила подругу сесть рядом, Корделия предпочла устроиться на маленькой скамеечке прямо перед ней.

– Итак, ты считаешь, что Десмонд как-то связан с нападением на шотландцев? – шепнула Корделия.

– Не хочется верить такому о человеке, за которого я выхожу замуж. Понимаю, доказательств мало, но, похоже, ни у кого другого нет причин. Кому еще это нужно?

– А Терстану?

– Думаю, он зол, потому что я и моя семья должны получить большую часть состояния Десмонда. Но он не имеет никакого отношения к Сибернам, – тяжело вздохнула Абриэль. – Во всем виновата я. Не представляла, что, когда Рейвен Сиберн спас меня в ту ночь от подлого нападения Десмонда, его жизнь подвергнется смертельной опасности.

Корделия с улыбкой склонила голову набок.

– Может, ты удовлетворишь мое любопытство, изложив подробности? До сих пор ты не рассказывала, что случилось той ночью после того, как мы тебя покинули. Что заставило Десмонда прибегнуть к столь гнусным мерам?

– Когда ты с родителями уехала домой, он попытался взять меня силой, но Рейвен услышал мой крик и вмешался, прежде чем Десмонд успел достичь своей цели. Десмонду едва удалось спастись от разгневанного шотландца, поэтому теперь он буквально взбешен тем, что Рейвен вмешался в его планы. Для шотландцев было бы лучше немедленно вернуться на родину вместо того, чтобы остаться на празднества в честь окончания охоты. Если они задержатся подольше, их просто убьют в постелях.

– Но зачем же Десмонд пригласил их на свадьбу? Как жестоко с его стороны!

– Думаю, сначала Десмонд не намеревался их убивать. Скорее просто хотел похвастаться своей победой. Показать, что он завоевал меня, а Рейвен остался с носом.

Корделия задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Если Десмонд действительно решил разделаться с шотландцами, возможно, для него не имеет значения, кто будет убит в стычке. Главное, что он добьется своего. Очевидно, он считает, что простые солдаты обязаны подчиняться любому приказу, даже если это приказ разделаться с ненавистными ему людьми. Может, он подозревает, что Рейвен каким-то образом намерен тебя заполучить?

– Но брачный контракт уже составлен и подписан! Отречься от него невозможно! Поэтому его ревность не имеет смысла.

– Вспомни, что мы говорим о Десмонде.

Абриэль вздохнула.

– Нужно доказать, что Рейвен ко мне равнодушен. Тогда убийственная ревность Десмонда уляжется. И все обойдется. Может, если Рейвен покажет, что интересуется кем-то другим… хотя бы тобой…

Корделия выпрямилась.

– Хочешь заставить его ухаживать за мной?

– Нет, но если увидят, как он заигрывает с тобой, это успокоит подозрения Десмонда.

– И как мы убедим Сиберна флиртовать со мной?

– Ну… подойди к нему сама на сегодняшнем банкете. Пойми, Корделия, сам король доверял ему выполнение своих поручений, и, я уверена, он очень скоро поймет, в чем дело.

– Но может, сначала следует объяснить ему…

– Нет! – слишком горячо запротестовала Абриэль. – Нельзя рисковать, что нас застанут наедине!

– Или ты сама себе не доверяешь? – ехидно спросила Корделия.

Абриэль возмущенно охнула:

– Ты способна подшучивать над вопросами жизни и смерти?! Что будет с шотландцами, да и остальными, если кровь молодых людей взыграет и начнется побоище?