На всей скорости

– Как? – самодовольно спросил он, не на шутку впечатлившись моим сексуальным шепотом.

– Алексей Геннадьевич! – рявкнула. Мужчина вздрогнул. – Ведь именно так принято обращаться к высшему руководству Аскера. Кстати, я – Елизавета Павловна. Личная помощница Андрея Михайловича.

Захарченко сузил глаза и хотел что-то сказать, но я его опередила:

– Пожалуйста, жалуйтесь. Но, насколько я успела узнать Майера, он не терпит подобного поведения.

– Флирта с женщинами? – усмехнулся Захарченко.

– Мужчин, которые не в состоянии решить свои проблемы самостоятельно. Правда хотите переложить на его плечи свою несостоятельность с женщинами? Уверены? – улыбнулась так мило, что можно смело растащить мое выражение лица на мемы.

– Стерва! – беззлобно выплюнул он, растянувшись в довольной улыбке.

– Вы несколько выросли в моих глазах, – улыбнулась в ответ. – Я доложу о вас.

– Не надо, мне всегда рады.

А вот этого я терпеть не могу, но не бросаться же двери босса собой прикрывать. Вызову вечером фирму, установим защелку и дистанционную кнопку. У сеньориты Крамер множество тузов в рукаве, о которых местному серпентарию только предстоит узнать.

Следующим в мой кабинет неторопливо вошел Суворов. От полководца у него только фамилия. Высокий кругленький дяденька, с маленькими карими глазками и непропорционально большими ладонями, поперек правой – шрам. Это я увидела, когда мужчина поздоровался, эту самую ладонь подняв.

– Евгений Валерьевич, – с улыбкой доложил он. – Новый секретарь?

– Елизавета Павловна, – проявила ответную любезность и кивнула. – Я доложу.

В отличие от шельмеца, генерал проявил поистине армейскую дисциплинированность. Разглядывал вид из окна, пока я информировала Майера о посетителе. Судя по тону, босс удивился. Как я поняла, прежде его кабинет весьма напоминал проходной двор.

– Пожалуйста, проходите. Андрей Михайлович вас ожидает.

Суворов улыбнулся, как мне показалось, очень грустно, а, положив ладонь на полированную серебристую ручку двери, и вовсе обернулся:

– Знаете, Лизонька, – поджала губы, стерпев обращение. Исключительно из-за возраста и отцовского заботливого тона. – Вы, кажется, человек хороший. Не похожи на предыдущих. Бежали бы вы отсюда, пока можете.

– А что не так с Аскер?

Теперь губы поджал Суворов, пожал плечами и скрылся в кабинете босса. Первый рабочий день начался с сюрпризов. Подумать над словами главного инженера не успела – завибрировал телефон. Обычно я личный сотовый отключаю или ставлю на режим «без звука», но впопыхах недоглядела.

«Привет, как босс, красавчик?»

«Ты же его видела», – написала Лере в ответ.

«Удачного первого дня!»

И смайлик с поцелуйчиками. Приятно, когда в тебя верят, ведь я не говорила подруге, что получила работу. Впрочем, могло ли быть иначе?

Воспользовавшись затишьем, отнесла подписанный договор подряда Барнсу – директору по логистике, заодно познакомилась с его секретаршей, милой молодой девушкой. Вернувшись, решила обустраиваться на новом рабочем месте, а для этого требовалось развернуть рабочий стол спиной к окну. Не дело это сидеть полубоком к посетителям. Красиво, конечно, но я личная помощница, а не писатель любовных романов.

К счастью, стол оказался хоть и добротным, но транспортабельным. Убрала со столешницы ноутбук, вазу, непонятную стеклянную статуэтку и, стараясь не шуметь, принялась за дело. Сначала сдвинула с одной стороны, затем медленно с другой, затем снова с первой. В какой-то момент, вспотев от натуги и запыхавшись, резко потянула стол на себя и наверняка упала бы, не угоди в чьи-то объятия.

Резко развернулась и разогнулась.

– Знал, что ты не устоишь, – нахально улыбнулся Захарченко.

– То, что вы умеете работать языком, я уже поняла. Как у вас с руками?

– Показать? – он приподнял одну бровь и потянулся ладонью к моей…

Резко шагнула в сторону и указала ладонью на стол.

– Пожалуйста. Покажите. Я буду вам признательна!

– Елизавета Павловна, зайдите ко мне, – донеслось из кабинета.

Похлопала ладошкой по плечу обомлевшего Алексея Геннадьевича и лукаво улыбнулась:

– Вот и проверим, насколько вы хороши на деле. Мне нужно развернуть спиной к окну. Уверена, вы справитесь!

Пользуясь замешательством зама, я вошла в кабинет начальника. Быстрым взглядом оценила обстановку: просторно, но не чрезмерно. Все зоны функциональные: слева – огромный стол со стеклянной столешницей, заваленный чертежами, на стене – большая пробковая доска для заметок, по центру, спиной к окну, как же иначе, Т-образный стол. За таким удобно проводить совещания на восемь человек. Никаких статуй, произведений искусства, цветов или статуэток. Только книжный шкаф, диван с двумя креслами, журнальный столик с, собственно, автомобильными журналами и бар с алкоголем. Лаконично, но… Бездушно. Как в аэропорту…

Закончив осмотр, перевела взгляд на Майера и Суворова.

– Мы закончили, Евгений Валерьевич, – жестко отчеканил босс. – Если до конца вечера не представите мне концепцию с оговоренными изменениями, можете собирать вещи.

Кажется, насчет незаслуженной пенсии я оказалась права. Порой мне кажется, я слишком часто оказываюсь права.

Усмехнувшись, Суворов покачал головой и, остановившись возле меня, тихо произнес:

– Помните мои слова, Елизавета Павловна. Это место губит лучших. Я передам заявление о своем уходе отделу кадров, – не поворачиваясь к Андрею Михайловичу, заявил мужчина и покинул кабинет.

По привычке убедившись, что посторонние вышли из секретарской, я закрыла двери и прошла к столу руководителя.

– Вы хотели меня видеть?

Майер откинулся на спинку кресла и сложил руки на подлокотники, рассматривая меня скрупулезным взглядом. Не смогла сдержать улыбку. Человек, что изобрел офисное кресло-качалку, заслуживает отдельного места в раю! Серьезно!

– Чему вы улыбаетесь?

– Креслу. Кто бы его ни выдумал – я фанат.

Андрей Михайлович нахмурил брови, вероятно, пытаясь вернуться к мысли, с которой я его сбила.

– Вы наверняка хотели провести со мной вводный инструктаж, – подсказала, указывая на стул. – Могу я присесть?

Одна из нахмуренных бровей приподнялась, но я уже опустилась на стул для гостей. Кстати, совсем не качалку.

– Давайте мы отступим от классических канонов и говорить буду я.

Майер хмыкнул и скрестил руки на груди, подарив мне жесткий взгляд. Однако не перебивал. Любопытствовал, скорее всего.

– Вы наверняка хотите сразу поставить меня на место. Никаких опозданий, жесткий дресс-код, малейшая провинность, и я окажусь на улице, либо меня ждет наказание, финансовое или таинственное. Знаете, каждый уважающий себя руководитель приберегает для подчиненных таинственное наказание, которое никто никогда не получал, но все его боятся.