На всякий случай

– Да,- вздохнула Яночка,- всякое могло случиться. Например, куда-то доехали, "тир" остановился, Рафал с владельцем набросились на бандитов, а те оказались сильнее, или у них там подмога, вот и... ну, заперли их с Рафалом где-то в погребе.

– Так ведь Хабр ничего такого не говорит?
– удивился Павлик.

– Может, потому и не говорит, что им ничего особенно плохого не сделали. Ну, сидят себе в подвале, Рафал жив-здоров, не кашляет. Для Хабра главное чтобы ему опасность не угрожала. А бандиты ломают голову, что с ними сделать.

– Да, в таком случае у бандитов мучо пробле-мас, как у кубинцев. Или этих двух ликвидировать, или малину прикрыть. Могут подержать их немного, пока не переедут на другую, ведь тут наверняка устроились со всеми удобствами, а потом и выпустят Рафала с владельцем, а их ищи, как ветра в поле. Неужели наша полиция совсем ничего сделать не может? Ведь знали, по какой трассе едет "тир", его номер был у них, и ничего...

– Знаешь, я страшно жалею, что мы с ними не поехали,- шепотом же отвечала Яночка.- Знал бы ты, у меня уже сил нет ждать, ей-Богу помру, если немедленно всего не узнаю! Вот ты сам говорил... Слышал, как люди рассказывали, что машины крадут и сплавляют в Советский Союз, которого уже и нет. Ведь "гольф" увели?

Павлик даже подпрыгнул от восторга:

– Клево! И теперь Рафал гоняется за ними по всему Советскому Союзу! По бескрайним просторам бывшего Советского Союза!

Когда дети вернулись с собачьей свадьбы, Рафал уже оказался дома. Сидя в кухне, он пожирал еще теплый сырник, а тетя Моника умиленно, со слезами на глазах наблюдала за этим. Пани Кристина, с плеч которой свалилась огромная тяжесть, то и дело подкладывала парню на тарелку новые куски.

– Ну нет!
– энергично воспротивился этому Павлик, заглянувший в кухню, еще не сняв куртки.- А мы?

– Хватит и для вас,- успокоила сына мама.- Я по рассеянности сделала два сырника.

А Яночка, торопливо раздеваясь в прихожей, кричала оттуда:

– Пусть пока ничего не рассказывает! Пусть нас подождет!
– И, вбегая в кухню, уже тише потребовала: - Или пусть еще раз повторит!

– А чего повторять?
– возразила тетя Моника.- Только что ввалился, успел сказать только, что был очень далеко, и сразу набросился на еду. Не мешайте мальчику, пусть восстановит силы!

– И пушть мальшик умоется,- с набитым ртом добавил Рафал.- Грязный он, как швинья. Павлик сразу понял двоюродного брата.

– Наверное, что-то с машиной случилось и пришлось в моторе копаться. Или с колесом возиться. Если только ехал, был бы просто грязный, а не как свинья. Ну как, заправился наконец?

– Нет,- решительно ответил Рафал, приступая к очередному куску сырника.

Ничего не поделаешь. Яночка с Павликом сели за стол и уставились на двоюродного брата страшным взглядом, хотя ничего не говорили. Но и к благоухающему на их тарелках сырнику не прикоснулись. Ждали. И дождались, кусок сырника застрял у Рафала в горле. Поспешно проглотив его, тот наконец произнес:

– Ладно, слушайте. Ну и номер они откололи! А у меня и в самом деле сначала колесо полетело, а потом пришлось продувать карбюратор. А то бы я раньше вернулся. Но имело смысл!

– Сколько заработал?
– полюбопытствовал Павлик.

Три миллиона и полный бак!

– Недурно,- прокомментировала Яночка.

– А вы как думали? Ведь до русской границы домчались, до самой Медыки!

Тут тетя Моника подала наконец голос:

– Рафал! Побойся Бога! Как же мне не волноваться...

Рафал удивился:

– Из-за чего волноваться-то? Три миллиона не такое уж состояние, чтобы я из-за него морально разложился, но все-таки пригодится, так ведь?

– Рафал, ну как ты не понимаешь! Аж до границы, ночью, погода ужасная, дорога скользкая...

– И вовсе нет! Шоссе совсем сухое, и два раза я чуть было их не догнал, да пришлось останавливаться, заправляться. Вот они и сбежали... А я проявил себя человеком честным, порядочным, таким, которому можно довериться...

– И в чем же это проявилось?
– скептически поинтересовалась Яночка.

Пришлось Рафалу отодвинуть наконец тарелку с недоеденным сырником и в подробностях рассказать обо всем. Сначала владелец похищенной машины выскакивал на стоянках из машины Рафала вместе со своей драгоценной торбой, огромной, вот как... как полстола, не меньше! А потом понял, что имеет дело с человеком порядочным, ну и с торбой не успевал добежать до "тира", пока тот заправлялся, и "тир" у него из-под носа смывался. Так вот, понял, с удовольствием в третий раз повторил Рафал, что имеет дело с человеком порядочным, и стал оставлять торбу в машине, вместе с Рафалом, доверил ему сказочное состояние и вообще на время выбросил его из головы, весь поглощенный погоней за своим "гольфом". А в свободное время, .по дороге, успел рассказать Рафалу, что сказочное состояние заработал удачной спекуляцией, прибыль получил наличными, сразу же часть их превратил в доллары, а поскольку тут же появилась на горизонте следующая не менее удачная возможность удесятерить капитал, не побежал с накоплениями в банк, а припрятал их дома в старинных тайниках, о которых жена не знала. Нет, он не собирался делать из этого секрета, просто не успел ей сообщить, и его чуть кондрашка не хватила, когда выяснилось, что супруга в его отсутствие продала мужику этот самый старинный шкаф с его тайниками! Ничего, удалось, к счастью, получить свои денежки обратно...

– А когда мы добрались до границы, деньги он оставил в машине, велел стеречь, а сам помчался улаживать проблему. Поверил, наверное, что я не трону его сокровищ. Я и не трогал. Он сам тронул...

– Как это?
– не понял Павлик, слушавший затаив дыхание рассказ брата.

Рафал, видно, решил, что исполнил свой долг перед родными и может позволить себе еще немного подкрепиться. Запихав в рот огромный кусок сырника, он вдруг хихикнул, от чего чуть не подавился, и пришлось всей родне стучать его по спине. Особенно усердствовал Павлик. Пани Кристина подала племяннику стакан чаю, тот напился и обрел способность говорить.

– Хотите верьте, хотите нет, но за свою собственную машину ему пришлось заплатить какие-то бешеные деньги! Взятку, что ли... Не знаю уж, сколько миллионов, только выгреб он из торбы порядочную кучу, и выражение лица у него было... такое... В конце концов эти бандюги выгрузили из "тира" его собственность, его драгоценный "гольф". Как там было дело, не знаю, я не подходил к ним, из машины смотрел.

– А почему же не подходил?
– высказал претензию Павлик.

– Потому что должен был стеречь его холерную торбу. Не хватало еще, чтобы и ее украли. Говорю же вам - я за нее нес ответственность.

– А дальше что?
– спросила тетя Моника.

– А дальше подбежал он ко мне, значит, с тем самым выражением лица и быстренько так, в двух словах, сообщил, что за машину отвалил такую сумму, что лучше и не говорить, схватил сумку, мне три миллиона сунул, адрес взял на всякий случай и к своему "гольфу" помчался. И на нем уехал, так что обратный путь мы по отдельности проделали и подробностей я не знаю. И деньги отдал бандюгам все или часть таможенникам - тоже не знаю, может, те сами делятся с таможенниками... Слышал я, что там стреляют...