На задней парте. Книга первая
Шрифт:
Там увидишь в окнах свет,
сияющий нам вслед.
Пyсть идут дожди,
прошлых бед от них не жди,
Камни пройденных дорог
сумел пробить росток».
– - Теперь-то ты понял, что рядом с тобой друзья?, спросил я, откладывая гитару.
Поп кивнул.
– - Ты меня успокоил Владимир-сан.
Мы поднялись и вместе вернулись к остальным. Тем временем спор, под деревом успел перейти в состояние застоя. Споенная до розовых слоников
Сейчас Akira недовольно смотрел на Izumi.
– - Ну, и что ты наделала? Превратила наш пикник – в банальную пьянку!
– - Да хватит тебе! Казалось Izumi, совесть не
мучила вообще. –- По-моему так намного веселее.
– - Ничего подобного! Теперь это не ханами – а самая обычная попойка!, продолжал ворчать Akira. Ишь ты, чего удумали.
– - А что, по-твоему, делают на ханами?, начала заступаться за подругу Asuka, пьют sake, и поют ну, и закусывают, конечно -– но это уже реже.
– - Ерунда!, твердо и в то же время мягко ответил Akira. Я лично такое слышу в первый раз.
И далее буркнул:
– - Бред какой-то…
Уловив его взгляд, я с каким-то почти вселенским пониманием улыбнулся, так ничего и, не сказав, но в этой ситуации -- все было понятно и без слов.
– - Владимир-сан, я знаю что, тебе очень нравятся романсы, обратилась ко мне Ami, она, по всей видимости, устала от затянувшейся музыкальной паузы. Правда, в этой стране, Музыкальный жанр романса называют –- «Kana-kon» ответь, пожалуйста, какой романс является твоим любимым, если конечно, брать весь жанр целиком?
Я задумался:
– - Ну, если взять целиком все романсы, из тех, что мне нравятся, разумеется, то я, пожалуй -– выделю вот что.
Снова послышался стон гитары, и над парком разливалась удивительно грустная и ностальгическая музыка.
А когда я запел –- вокруг стало тихо:
«Однообразные мелькают.
Всё с той же болью дни мои.
Как будто розы опадают,
И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь.
И под её атласной кожей,
И под её атласной кожей.
Бежит отравленная кровь.
Бежит отравленная кровь.
Выдержав небольшое соло -- продолжил:
И, если я живу на свете,
То только лишь из-за мечты.
Мы оба, как слепые дети,
Пойдём на горные хребты.
Туда, где есть лишь только грёзы,
В край самых белых облаков,
Искать увянувшие розы,
Искать увянувшие розы
И слушать,
мёртвых соловьёв.Однообразные мелькают
Всё с той же болью дни мои.
Как будто розы опадают,
И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь.
И под её атласной кожей,
И под её атласной кожей.
Бежит отравленная кровь.
Бежит отравленная кровь».
Отзвучал последний аккорд, я, переводя дыхание, присел на траву рядом с Ami.
– - Красивая песня, сказала Makoto, моргая, а чьи это стихи?
– - Есть такой Украинский певец, и композитор Николай Носков, ввел ее в курс я, это его музыка, а текст -- Великого Николая Гумилева.
Словно поддерживая меня, Ami молча, кивнула.
Makoto округлила чуть мокрые глаза:
– - А-а-а… не знаю. Виновата, не читала, но одно могу сказать точно. Эти стихи действительно цепляют в душе какие-то давние струны, мне же, вспомнилось мое детство. Может быть, от этого у меня на глазах слезы.
Она всхлипнула:
– - Простите меня.
– - Простить, удивился я. За что?
– - За мои слезы…
– - Мы все иногда переживаем какие-то давние воспоминания Makoto, успокоила ее Ami, и поэтому это не то, за что стоит просить прощения подруга – все нормально.
Makoto утерла глаза.
– - Кто хочет плова, идите ко мне…
Практически все дружно потянули руки. С аппетитом поглотив очередную порцию японского плова, я огляделся.
Солнце уже начало клонится к закату, и траву прочертили его низкие лучи. Ароматно пахли еще горячие листья, сплетаясь с тонким благоуханием цвета сакуры, тихо нашептывала тайные слова река. Воздух -– был наполнен неким удивительным спокойствием. Откинувшись на спину, я закрыл глаза и подумал, о том, как прекрасно -– просто жить.
– - Как это мило, наблюдая за последними отсветами вечерних туч, сказала Makoto.
Я так рада, что у них все наладилось.
Я приподнялся и, посмотрев на дерево, увидел там следующую картину:
Поп лежал под сакурой, слева от него -– мирно спала Asuka. Рядом с ней –- сидел Akira, словно охраняя ее сон. Izumi, уснувшая прямо на его руках – то и дело ворочалась с боку на бок. Asagi же, так и заснула страстно обняв ствол дерева, вообще, по ней нельзя было сказать спит она или нет. Одно можно было утверждать точно –- активной увеселительной деятельности она не проявляла.
– - Мамочка… словно сквозь сон бормотала она.
Я перевел взгляд наверх, посмотрев на небо, на черном бархате которого -– уже зажигались первые звезды. Ami откинулась на спину.
– - Как красиво, мечтательно сказала она. В ее глазах отражались мириады далеких звездных огоньков.
Makoto запрокинула голову, смотря в небо неким мечтательным взором.
– - Ребята, смотрите, звезда упала!, негромко и удивленно выкрикнула она.
– - Действительно, неужели звездопад?, я вглядывался вверх.
Там, в бездонной темноте, маленькие искорки, точно короткие росчерки пера -– быстро пролетали одна за другой, часто перечеркивая собой небосвод.
– - Говорят что если во время звездопада загадать самое сокровенное желание –- оно сбудется, негромко заговорила Makoto.
Я кивнул.
Падающие звезды продолжали освещать ночное небо, и под этим зыбким сиянием зазвучала тихая и чуть грустная гитарная мелодия, придавая вечеру некую завершенность.
«Дым от тонких ветвей согревает шатёр.