На задворках галактики. Трилогия

— Можно–то, можно… — Краснов затянулся и стряхнул пепел в пепельницу. — Но скажи–ка мне, а на кой нам теперь это надо?

— Не вижу причин избегать встречи с местным криминальным боссом.

— Хм. Хорошо, давай порассуждаем. Сколько мы здесь уже сидим? Правильно, три недели. Согласен, само по себе, это ещё не показатель. Но чёрт возьми, три недели, вообще–то, достаточно, чтобы произошло хоть что–нибудь. Получается, мы без пользы форсируем ситуацию, толкая платину всяким хмырям. Без пользы посещаем сборища местного бомонда…

— А мэра мы тоже без пользы прощупали? — перебила Хельга. — А прочие городские власти? И ребята, получается, без пользы уродуются?

— Да так и получается.

— Что–то я вас не узнаю, Пётр Викторович. Куда же пропал непогрешимый патриарх?

— Не пыхти. Будь я непогрешим, мы б не застряли в локусе Темискиры. Лучше вспомни, о чём мы не раз говорили на борту "Реликта". Вспомни, сколько лет здесь безнаказанно действуют рунхи. Не ты ли с Оракулом в один голос утверждала, что Фалонт — ну просто идеальное место для рунхов? Согласен, я тоже так думал, да и сейчас так думаю. Но, похоже, их здесь просто нет. По всему выходит, что всё самое интересное происходит за океаном. Поэтому, торчать здесь больше нет смысла. Не сегодня–завтра на нас обратят внимание эмбэшники вкупе с полицией. Насчёт последней, это вполне уже могло произойти, после вчерашнего–то.

— Но откуда полиция узнает, кого пасли те покойники? Сильно сомневаюсь в способностях фалонтской полиции. Уровень преступности говорит сам за себя.

— Как знать, Хельга, как знать, — Краснов выпустил дым и скомкал записку. Потом положил её в пепельницу и поднёс горящую зажигалку. Пламя с жадностью лизнуло бумагу и вот она уже догорает в пепельнице, превращаясь в лохмотья. — Теперь ещё этот королёк уголовного мира. Три недели про нас вынюхивал, небось. Решился, наконец. Если бы мы здесь нащупали "друзей" наших — рунхов, я бы, скрипя зубами, как неизбежное зло, пошёл бы на обналичивание некоторого количества слитков. Теперь же, я не вижу в этом смысла.

— Но ведь в городе есть и иностранные банки. Можно спихнуть слитки в один из них. Очень сомневаюсь, что информация о нас так уж быстро просочится к эмбэшникам.

— Это было бы так, если бы в этих банках не работали сокарцы.

— Значит, — подытожила Комета, — ужин в "Фунте счастья" не состоится.

— Боюсь, что придётся принять предложение. Иначе этот наш "доброжелатель", по простоте своей, сделает какую–нибудь глупость. Тогда мы точно станем объектом пристального интереса всех кому не лень.

Краснов раздавил окурок в пепельнице и бросил взгляд на наручные часы — непременный, в этом мире, атрибут уважающего себя человека. Часы были дорогие, из золотого корпуса, но вместо такого же золотого браслета — добротный кожаный ремешок. Расточительно, конечно, но других часов себе не позволишь, если посещаешь тот же клуб, что и властная верхушка города, где помимо всяких там департаментских начальников и иже с ними, можно было встретить и крупных промышленников, и банкиров, да и знаменитостей сокарского кинематографа из тех, что калибром поменьше (самые–самые из них Фалонт не жаловали).

— Чувствую, с собой вы меня не берёте? — её вопрос прозвучал как утверждение.

— Верно. Она ответила осуждающим взглядом, на что Краснов спокойно произнёс:

— Мало того, сегодня вечером тебе лучше не покидать гостиницу, — он сгрёб со столика пепельницу и продолжил: — Я к себе. Принесут завтрак, начинай без меня.

В его комнате было душновато. На днях в гостинице начали топить, паровое отопление превосходно расправлялось с сыростью, а от нагретого воздуха поначалу было очень даже приятно. Но вот беда, "Адлон" не был лишён всеобщего фалонтского недостатка — плохо развитой вентиляции. Поэтому, помещения приходилось периодически проветривать. Краснов приоткрыл окно, желая вдохнуть свежую струю воздуха. Но в нос шибанул гадкий запах выхлопов, перемешанный с растворённой в воздухе влажностью. С нарастающим гулом под окном прокатил двуосный автомобиль с открытым водительским отделением, управляемый усачом в клетчатом костюме и в такой же клетчатой кепке. Кажется, такие экипажи назывались — ландо. Кого вёз усач различить было не возможно, из–под навеса выглядывали только носки чьих–то ботинок. Вслед за автомобилем не спеша прокатила бричка, запряжённая громко фыркающей пегой кобылой. Прикурив новую сигарету, Краснов какое–то время рассматривал редких прохожих, пока не почувствовал, что за ним наблюдают. Зевак на улице не было, в окнах напротив никто не маячил, но ощущение, что его внимательно изучают только окрепло.

Он задвинул оконную дверцу обратно и вообще зашторил окно. Потушил окурок и взял в руку переговорник, чтобы вызвать "Реликт".

— Слушаю, Пётр Викторович, — почти что сразу отозвался Еронцев, включив видеоканал.

— Как там наверху, Григорий Романович, не скучно?

— Нет вообще–то. Не в первый же раз на орбите болтаюсь.

— Это хорошо. Теперь к делу. Оракул сообщит координаты одного интересного здания. Думаю, где–то к обеду управится. Возьми–ка здание под контроль. Меня особенно интересует возможность скрытого накопления отдельных групп в прилегающих окрестностях. Пусть даже в какой–нибудь подворотне покажется ватага старух, я должен о ней знать.

— И само собой, пеленг исходящих радиосигналов, — от себя добавил капитан.

— Это лишним не будет, — кивнул Краснов, про себя подумав, что основная связь на планете осуществляется по телефонным кабелям. Откуда у криминального лидера дорогостоящая по местным условиям радиостанция? Которая к тому же должна быть достаточно компактной. Все это выглядит логично, если только этот лидер не обложен теми, кому надлежит. — Да, лишним не будет. До связи, капитан. Теперь мне нужен выход на ребят.

— До связи, Пётр Викторович, — кивнул Еронцев и отключился.

На вызов Кочевник не ответил. Краснов немного подождал и попробовал ещё — с тем же результатом. Странно, раньше таких выкрутасов со связью не было. Вызвал Красевича. Снова молчок. Спустя секунду от Красевича пришло, высветившееся на экранчике переговорника, сообщение: "В ДАННЫЙ МОМЕНТ КОНТАКТ НЕ ЖЕЛАТЕЛЕН". Что ж, это было стандартное сообщение стандартной функции, когда одним сигналом можно скрытно уведомить вызывающую сторону, мол, вокруг полно глаз или ушей, или и тех и других сразу.

Оракул ответил сразу. Изображения не было, откуда–то рядом слышался звук сбегающей по водостоку дождевой воды.

— Одну минуту, Пётр Викторович, — бросил Оракул.

Пока Краснов ждал, успел различить неблизкое тарахтение грузовика, которое вскоре заглушил металлический скрип то ли двери, то ли калитки.

— Слушаю, — Оракул включил видеосигнал.

Оказалось, он находится где–то в тупике между мокрыми стенами домов. Моросит мелкий дождь. Вот ведь странно, Фалонт — город даже по местным меркам не такой уж большой, до полумиллиона жителей, однако в южном районе непогода, а в центре сухо.

— Как успехи на журналистском поприще?

— Да какие там успехи? Так, беготня одна.

— Сегодня, Саш, тебе предстоит побегать не для газеты. Про "Фунт счастья" слышал что–нибудь?

— Доводилось. Казино не с самой хорошей репутацией. Говорят, там не любят когда клиенты крупно выигрывают. Принадлежит братьям Борх. Это по документам. Ходят слухи, что сливки с "Фунта" снимает Леонель Фабрегас по кличке "Каналья".

— Интересная у него кличка.

— Угу, упаси бог, кому–нибудь его так назвать.