На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха (Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь!)

— Есть кто живой?!

Распахнув дверь, я поставила пакеты на пол. На кухне сестра и пила чай с вареньем. Увидев меня, она, как всегда, сильно обрадовалась, бросилась ко мне на шею и чуть было не сбила с ног. Я с трудом удержала равновесие и постаралась освободиться от ее объятий.

— Тонька, поосторожнее, я же упасть могу. Ты что, одна дома?

— Нет, — тут же принялась разбирать пакеты с продуктами моя любимая младшая сестра Тоня.

— А где все?

— Мать пьяная спит. Ее сейчас ничем не разбудишь.

— Опять пьяная?

— Что значит «опять»? Она всегда пьяная.

— Я смотрю, в этом доме хороших новостей не бывает.

— Самая лучшая новость — это то, что ты к нам приехала. Ты же знаешь, как я по тебе скучаю.

— Мать давно уснула?

— Пару часов назад. Сильно пьяная пришла. Она же теперь безработная.

— Как безработная? — опешила я.

— Ее отовсюду погнали за пьянство. Мама в последнее время работу постоянно пропускала. А что ей работать, ты же ей все равно деньги даешь.

Я зашла в комнату, гневно посмотрела на спящую мать, которая завалилась на постель прямо в уличной обуви, и злобно произнесла:

— Я ее закодирую.

— Думаешь, получится?

— Получится, — твердо ответила я.

— Говорят, чтобы человека закодировать, он должен этого захотеть. А мать даже слышать об этом не хочет. Без ее желания ничего не получится.

— Не хочет — заставим.

Тонька обнаружила в пакете банку с красной икрой и, быстро ее открыв, смущенно спросила:

— А можно я буду есть ее ложкой?

— Ешь.

— А гранатовым соком можно запивать?

— Пей, только смотри, чтобы желудок не заболел. Может, все-таки на хлеб намажешь?

— Нет. Я ложкой хочу. Ты же разрешила.

Сев напротив сестры, я, как прилежная ученица, положила руки на колени и мечтательно сказала:

— Знаешь, Тонька, скоро у нас все изменится.

— Что именно?

— Я же обещала, что сниму для вас квартиру, считай, что я это уже сделала. Мне риелтор подыскал неплохой вариант. Так что в ближайшие дни ключи от квартиры будут уже у меня. Там хорошая мебель, кухня большая. Мать работать уже все равно не будет. Она свое отработала. Я ее закодирую. Она будет только вами заниматься.

— Мать же тебе ясно сказала, что никуда из этого дома не уедет. У нее здесь друзья-алкаши. Куда она тронется? Ты же уже с ней беседовала по этому поводу.

— А я с ней больше беседовать не буду, просто возьму и перевезу.

— А как же школа?

— В новую пойдете. Какой разговор!

— Посреди учебного года?

— Какая разница, когда в новую школу переходить. В новой школе про вас никто ничего не будет знать. Вы у меня сразу станете девочками из приличной семьи. Никто не будет знать, что мама мыла подъезды и пила. Вы будете не хуже других одеты.

— А учеба?

— При чем тут учеба? — не поняла я сестру.

— У нас одни двойки.

— Ничего страшного. Будете их исправлять, — убежденно произнесла я.

— В старой школе к нам хоть привыкли, а в новой учителя упадут, когда заглянут в наши дневники.

— Не упадут. Можно подумать, все другие дети — отличники. Кстати, а где Дашка? Гуляет?

— Гуляет, — кивнула Тоня и отвела глаза в сторону.

— С ней все в порядке?

— Все. Она в последнее время только гулять много стала, до ночи. Контролировать ее некому. Мать раньше так сильно не пила, как сейчас пьет.

— Ладно, немного потерпеть осталось. Как только Дашка придет, ты ей скажи, что я недовольна тем, что она вечно гуляет. Пусть хоть иногда уроки делает.

Посмотрев на грязную пустую плиту, я подошла к старенькому холодильнику и принялась класть в него продукты.

— Мать что, вообще ничего не готовит?

— Иногда готовит, когда трезвая. Суп как-то варила. Мы его уже съели. Оль, да ты не переживай. Мы китайскую лапшу покупаем, завариваем. Она вкусная. Мы уже привыкли.

— Что ж вы на лапше-то сидите, я же вам всегда денег оставляю!

— Толку-то от твоих денег! Мать все их пропивает. Как только ты их ей оставишь, так она сразу в запой уходит. Еще потом нас с сестрой трясти начинает, не оставляла ли ты нам чего.

Закрыв холодильник, я поставила тушить мясо и стала нервно чистить картошку. Тоня сидела рядом со мной и следила за тем, что я делаю.

— Тоня, ты уже большая девочка, могла бы и сама что-нибудь себе приготовить, — пристыдила я ее. — Ты что, не можешь картошку почистить?

— Могу.

— А что не чистишь?

— Не знаю, — пожала плечами сестра.

— Нужно знать.

— Оль, а ты такая загорелая! Ты где-то была?

— На Лазурный Берег летала.

— Куда? — не поверила та своим ушам.

— На Лазурный Берег.

— Ух ты, — чуть было не упала со стула сестра. — Там же одни богачи. А я смотрю, помимо пакетов ты еще какую-то дорожную сумку притащила.

— Я прямо из аэропорта.

— Даже к себе не заезжала?

— Нет.

— И как там, на Лазурном Берегу?

— Там просто роскошно!

— Тебя туда твой «кошелек» возил?

— Мой любимый человек, — поправила я сестру.

— Ольга, да ладно тебе. Я все про него знаю. Мать рассказала.

Почистив картошку, я накрыла кастрюлю крышкой и ощутила, как меня затрясло от злости.

— Что тебе мать сказала?

— Да не злись ты так!

— Я спрашиваю: что тебе мать сказала?!

— Что ты продалась за деньги старому деду. Она его мудаком зовет. Тебя шлюхой обзывает.

— А ты не слушай, что говорит мать. Когда она выпьет, то у нее белая горячка начинается. У меня есть состоятельный мужчина, я его люблю, и у нас все хорошо.

— Тогда почему ты не выходишь за него замуж?

— Потому что если люди состоят в определенных отношениях, то это не значит, что они обязательно поженятся. Не у всех отношений есть будущее.

— Он женат?