Набат
Шрифт:
— Палить-то умеешь?
— А то! — резко передернула затвор Марья.
— Пали по этим, — подсказали Марье из-за спины.
— Стоять! — крикнул в сторону набегающей толпы Зверев. — Я майор УСИ Зверев!
— Мент поганый! — взвилась Марья. — Получай!..
Резкий треск прошил воздух, пули натолкнулись на преграду, оставшиеся на картофельном поле попадали в снег.
— Остановите эту сучку! — орал со снега Назаров. — А то не ручаюсь за себя, всех перемолочу!
— Что ж ты наделала, девонька? — отобрал у Марьи автомат подскочивший милицейский майор.
— Как что? — еще не остыла от горячки Марья. — Началось! Мне выдали оружие, я в отступников стреляла!
— Кто
— Мы христово воинство, ты нам не приказчик! — крикнул кто-то из подростков по-петушиному. Загомонили остальные.
— А ну заткнись, сопляки! — осадил всех подошедший от трассы коренастый мужчина в шлеме и камуфляже спецназа. — Жопу намять? — И выписал крикуну крепкого пинка. — С вами, желторотые, позже. Кто дал девчонке оружие?
В молчании слышен был только хруст наста: к лежащим на снегу спешили спецназовцы.
— Оружие к осмотру! — приказал коренастый.
— А кто вы такой? — спросил милицейский майор.
— Полковник УСИ Бехтеренко! Достаточно полномочий, сукин ты сын?
— По машинам! — фальцетом крикнул кто-то из толпы.
— Стоять! — передернул затвор полковник. — Больше повторять не буду: оружие к осмотру!
— Она вырвала у меня автомат! — протиснулся сквозь толпу милицейский сержант, судя по лычкам на защитной куртке.
— Чей это? — насупился полковник.
— Мой… Наш, — сдавленно ответил милицейский майор.
— Каплев, Запашной, взять мерзавца!
— Не имеете права! — встрепенулся майор. — Я вам не подчиняюсь!
— А я тебя спрашивать не буду, понял? А если бы не пацаны здесь, у нас с тобой другой бы разговор получился, понял?
— Вам придется отвечать за вмешательство в действия милиции по пресечению беспорядка, — не испугался угроз майор.
— Тебе, майор, погоны явно не по размеру, если беспорядок порядком называешь. Я тебя лично в порошок сотру, — прохрипел полковник. Старая вражда выплеснулась наружу.
— Не имеете права! — заорал с опозданием и сержант, выкручиваясь в руках спецназовцев. — Товарищ майор, вы скажите ему, скажите, как вон тот бородатый настаивал пацанам оружие дать! А вы еще сказали: «Не торопись», а бородатый взял у меня автомат, а вы промолчали, ну что ж вы, товарищ майор!
— Молчи, дурак! Что несешь? — спохватился майор, ища глазами за спинами подростков бородатого в застегнутой наглухо стеганой куртке и шапке с опущенными ушами.
— Ясен расклад, — процедил полковник, проследив направление взгляда майора. — Иди сюда, подстрекатель сраный!
Подростки заволновались. Раздались крики: «Учителя не отдадим! Убивайте, гады!»
— Цыц, щенки! — зычно крикнул полковник и дал короткую очередь вверх.
К нему подбежал спецназовец.
— Зверева насмерть, двоих тяжело, вызвали санитарный вертолет! — кратко сообщил он.
— Все слышали? — обвел взглядом разношерстную толпу полковник. — Доигрались?
Подвели бородатого.
— Тобой лич-ч-но заниматься буду. Чтобы пацанов не растлевал.
— Я Богу служу, перед Богом и отвечу, — с нагловатым форсом сказал бородатый. По виду, если не считать бороды, ему было лет двадцать пять.
— Ив каком же сане пребываешь, охламон? — не стеснялся на выражения полковник. Бородатый не ответил. Сплюнул.
— Майора, сержанта и этого в мою машину, — распорядился полковник. — Глаз не спускать!
— Не имеете права, не отдадим учителя! — загомонили подростки.
— Да пошли вы!.. — прекратил разговоры полковник и первым двинулся через
расступающуюся толпу. На его пути оказалась Марья. Средь бледного личика алел пухлый ротик, потрескавшиеся губы подрагивали.— А первую заповедь «Не убий» забыла? — спросил он и крепко взял Марью за рукав куртки. — Пошли, сучонка…
Марья в забытьи повиновалась.
Толпа стала рассасываться. Милицейские рассаживались в свои «раковые шейки», молодняк полез в грузовики. Безучастные ко всему сидели в кабинах грузовиков водители. Отхаркиваясь, заработали моторы. На посадку среди картофельного поля заходил белый санитарный вертолет. В ранних сумерках он казался искрой уходящего дня.
2 — 8
Это было самым трудным — сообщить семье Миши Зверева о его смерти. Считалось, что в элитном УСИ практически исключены потери личного состава. Да, гак было. Но железный обруч обстоятельств туже и туже стягивал привычный уклад понятий, чаще и чаще оперативники Управления сталкивались с сопротивлением и применяли оружие. Один убитый, двое тяжелораненых — это уже ЧП для плановой операции. Случайность?
— Нет, друзья мои, — завершал подведение итогов операции Судских. — Мы элементарно не готовы к экстремальным событиям. В стране уже десять лет экстремальность стала нормой жизни, а мы полагаем наивно, что магическое «Я — работник УСИ» убирает автоматически все преграды. Люди разозлены и разобщены, прежние ценности и табу мало кого волнуют, и только случайность по-прежнему является доминантой поведения. Каждый надеется выбраться из критической ситуации благодаря случайности, верит только в случай, в знаменитое русское «авось» и ни перед чем не остановится, чтобы из грязи попасть в князи. Сегодняшнее печальное событие — не случайность, это закономерное проведение плана дальнейшего развала страны. Имена проводников этой политики мы пока не знаем. Наша задача — пресекать в зародыше любое вовлечение масс в беспорядки. Стандартных подходов нет.
Заместители и начальники отделов расходились молча. Как правило, вопросов никто не задавал. Подчиненных Судских приучал с самого начала работать самостоятельно. Остался полковник Бехтеренко.
— Что с девчонкой делать? — спросил он, едва все вышли. — Несовершеннолетняя, убийство при отягчающих обстоятельствах…
— Портнов очень просил за нее, — опустив голову, отвечал Судских. — Девчонка сирота.
— Этого к делу не пришьешь. На всю катушку дадут.
— Овца заблудшая! — отвернулся к окну Судских. — Да-вай-ка, Святослав Павлович, не опережать события. Все подследственные остаются у нас. Готовь документы в Генпрокуратуру, начинай следствие. — Он не знал, что еще сказать, попросту не хотел и закончил неожиданно: — Поехал я к Зверевым.
Первым к себе Бехтеренко вызвал майора милиции:
— Ну давай, майор, выкладывай, что-где-когда. Пой мне, одним словом: «Как ты очутился там, где я живу?»
— Ни на какие вопросы я отвечать не буду, — упрямо ответил майор. — Я выполнял приказ своего начальства.
— Использовал, так сказать, дорогу сюда на время для обдумывания. Так чей, говоришь, приказ ты выполнял? Генерала Христюка?
— Да, и говорить буду только в его присутствии, — выработал тактику майор.
— Ну, это мания величия, майор. А вот приказ говорить я тебе сейчас спроворю, — угрюмо усмехнулся Бехтеренко и набрал номер: — Генерала Христюка. Кто спрашивает? Полковник Бехтеренко, он в курсе, — и развел руками, показывая майору: нет никаких проблем. — Здравствуйте, генерал. У нас маленькая заминка, подопечный ваш кочевряжится. Даю трубку…