Набат

— Как вы думаете, сколько еще спасательных команд может там оказаться? — спросил/а Джерико Уортона.

— Десятки, — ответил тот. — И еще больше на подходе. Мы и так уже опоздали на вечеринку.

Джерико отмел/а замечание чифа:

— Ничего подобного! У нас на борту серп — начальник операции, а это значит, что мы флагман. Вечеринка не начнется, пока на нее не явимся мы, а я планирую обставить наш выход со всей возможной помпой.

— Не сомневаюсь, что вам это удастся, сэр, — произнес Уортон, потому что солнце скрылось за облачком.

На закате «Спенс» прибыл к месту, где затонул Остров Твердого Сердца.

— Около Священного Периметра ожидает семьдесят три судна различных классов, — доложил чиф Уортон капитану Соберани.

Поссуэло не мог скрыть своего отвращения:

— Прямо как акулы, что пожрали Великих Истребителей!

Когда они проходили между судами внешнего ряда, Джерико заметил/а корабль, намного превосходящий «Спенс» размерами, — тот стоял прямо у них на пути.

— Проложить курс в обход? — предложил Уортон.

— Нет, — ответил/а Джерико. — Идти прежним курсом!

Уортон забеспокоился.

— Мы же их протараним!

На лице Джерико заиграла хитрая усмешка:

— Тогда им придется подвинуться.

Поссуэло заулыбался.

— Это даст всем понять, кто здесь главный, — сказал он. — Мне нравится твое врожденное чутье, Джери.

Уортон бросил взгляд на Джерико. Никто в команде не осмеливался звать капитана «Джери» — это имя было для друзей и родных. Но Джерико разрешил/а серпу называть себя так.

«Спенс» продолжал двигаться вперед полным ходом, и другое судно убралось-таки с дороги, но только после того, как его капитан убедился, что в противном случае «Спенс» его протаранит. В войне нервов выиграл/а Джерико.

— Приведите нас точно в центр, — инструктировал/а Джерико вахтенного, когда они пересекали Священный Периметр. — Затем сообщите остальным судам, что они могут к нам присоединиться. Завтра в 06:00 спасательные команды могут начать операцию. Пусть посылают вниз дроны, чтобы осмотреть место крушения. Скажите им, что вся информация должна поступать в общее распоряжение, и всякий, кого поймают на утаивании сведений, подвергнется прополке.

Поссуэло приподнял бровь:

— Да ты никак говоришь сейчас от имени Ордена, капитан?

— Просто пытаюсь обеспечить послушание, — ответил/а Джерико. — В конце концов, все мы потенциальные объекты прополки, так что я не сообщу ничего необычного. Лишь открою им новую перспективу.

Поссуэло громко расхохотался:

— Твоя дерзость напоминает мне об одной девушке, серпе-юниоре, которую я когда-то знал.

— И кто же это?

Поссуэло вздохнул.

— Серп Анастасия. Она погибла вместе со своей наставницей, серпом Кюри, когда затонула Твердыня.

— Вы знали серпа Анастасию? — поразился/лась Джерико.

— Да, но очень недолго.

— Что ж, — произнес/ла Джерико, — возможно, мы поднимем со дна что-нибудь, что принесет ее душе хоть немного покоя.

Мы пожелали серпам Анастасии и Кюри счастливого пути на Твердыню и удачи в деле против Годдарда. Могу лишь надеяться, что мудрые Великие Истребители дисквалифицируют Годдарда, тем самым положив конец его притязаниям на пост Верховного Клинка. Что до Муниры и меня, то нам, чтобы найти ответы на мучающие нас вопросы, придется отправиться на другой конец света.

Моя вера в совершенство нашего мира висит сейчас на последней ниточке истончившейся веревки. Тому, что было совершенным, недолго оставаться таковым. Не теперь, когда наши собственные недостатки заполняют образовавшиеся трещины и разломы, разрушая все, что мы с таким трудом создавали.

Лишь Грозовое Облако безупречно, но что у него на уме, я не знаю. Я не могу проникнуть в его замыслы, ибо я серп, и пространство Грозового Облака для меня недоступно, так же как и мой печальный труд лежит вне его глобальной юрисдикции.

Серпы-основатели опасались нашей же собственной гордыни. Они боялись, что мы свернем с пути добродетели, самоотречения и чести, которых требует наше служение. Беспокоились, что мы настолько раздуемся от важности — как же, мы ведь самые просвещенные! — что, подобно Икару, подлетим слишком близко к солнцу.

На протяжении более двухсот лет мы доказывали, что достойны наших основателей. Мы оправдывали их ожидания. Но все изменилось в мгновение ока.

Я знаю, что где-то существует тайник основателей — средство спасения в случае провала Ордена. Но если я его найду, достанет ли нам храбрости, чтобы им воспользоваться?

— Из «посмертного» дневника серпа Майкла Фарадея, 31 марта Года Раптора

3 Бодрящее начало недели

В день, когда затонула Твердыня, маленький старинный самолет направлялся к месту, которого не существовало.

На пассажирском сиденье устроилась Мунира Атруши, бывший библиотекарь из Великой Александрийской библиотеки. Пилотом был серп Майкл Фарадей.

— Я выучился водить самолет в первые годы работы серпом, — поведал Фарадей спутнице. — Обнаружил, что полет успокаивает. Он переносит твое сознание в иное измерение, где нет места беспокойству.

Может, для него это так и было, но пассажирка явно не разделяла его энтузиазма, поскольку при каждой воздушной яме на пальцах Муниры проступали белые костяшки — с такой силой она вцеплялась в сиденье.

Мунира никогда не была любительницей воздушных путешествий. Да, они были совершенно безопасны, никто не умирал окончательно в результате авиакатастрофы. Единственное постмортальное крушение случилось лет за пятьдесят до ее рождения, когда одному пассажирскому лайнеру дико не повезло — в него угодил метеорит.

Грозовое Облако немедленно катапультировало всех пассажиров — самолет падал и мог загореться. Пассажиры квазиумерли от недостатка кислорода на такой высоте. В считанные секунды они накрепко замерзли и упали в лес далеко внизу. Амбу-дроны отправились на место катастрофы еще до того, как тела достигли земли, и в течение часа все квазитрупы были найдены и перенесены в центры оживления, а через пару дней обновленные пассажиры благополучно взошли на борт другого самолета, чтобы продолжить свой путь.