Набирая силу

— Если это так, почему ты решил, что Эш вернет Кра в обмен на тебя?

— Потому что твой Кра и плевка моего не стоит. Я дороже.

— Сомнительно. Вот я бы за тебя много не дал. Да сейчас за тебя никто много не даст. Здесь только я могу сделать так, что ты доживешь до вечера. А может, и дальше станешь жить. Но не вижу в этом смысла. Ты очень нехорошо обошелся с людьми из «Кровавого глаза».

— Нехорошо? Да что ты говоришь, а я-то думал, что был с ними ласков.

— Нет. Они так не думают.

— Мне плевать, что они думают. И не понимаю, почему не плевать тебе. С каких это пор тебе интересны проблемы торговцев людьми?

— Я не одобряю некоторые их действия, но мне приходится брать на себя ответственность за общую безопасность. Ведь кто кроме меня? Эти люди соблюдают главные законы Чащобы, следовательно, могут на меня рассчитывать. Ты сжег постройки и убил троих. И нескольких покалечил. Одного допрашивал, пытал, ухо ему отрезал. Это нехорошо, этого у нас делать нельзя. Люди пришли с «Кровавого глаза» и рассказали о тебе. И по пути рассказывали другим. Некоторые испугались, что ты и к ним придешь. А страх — это плохо, страхов здесь и без тебя хватает. Я должен был сделать так, чтобы это не повторилось. И я это сделал.

— Эти люди, которых ты защищаешь, скрутили меня, когда я шел мимо и никого не трогал. Кто бы меня защитил от них, такого бедного-несчастного, — ухмыльнулся Мелконог.

— Если они не правы, я бы это решил, — спокойно ответил Имб. — Как и всегда решал. Я разумный человек, уж ты-то это знаешь. Но ты не стал ждать моего решения, ты разобрался с ними сам. Случилось то, что случилось. Ты ведь не отрицаешь свою вину?

— Я виноват лишь в том, что всех ублюдков там не прикончил.

— Значит, признаешь. Ну что же, твоя смерть порадует пострадавших. Да и мои люди не станут плакать. Ты слишком предан гильдии, твоя работа — это наша кровь. Слишком много нехорошего между нами. Здесь тебя не любят.

— Да пусть меня лучше тсурры полюбят, чем твои ушлепки. Если нужен Кра, валяй договаривайся с Эшем. Если не нужен, скажи этому вонючему сынку гоблина, чтобы столкнул меня. Надоело смотреть на ваши поганые рожи.

Имб покачал головой:

— Мне кажется, ты даже с петлей на шее пытаешься налить дегтя в наш мед. Рассчитываешь, что Эш схватит тех, кого я пошлю в факторию с предложением обмена? Так ведь? Да, это простой план. Очевидный. Но как раз простые замыслы срабатывают чаще всего.

— Пошли к Эшу этих мальчишек, — заявил Мелконог. — Он их знает, а тебе от них никакого толку. Они слабаки, невольники из них не очень. Да ты и не одобряешь рабов. Надолго ты их себе оставишь? На год? Два? Уж точно не больше, они вам ничего плохого не сделали. Какой смысл? Оба тощие и ни на что не годные, они еды смолотят больше, чем заработают.

Имб покачал головой:

— Люди с «Кровавого глаза» говорили, что Табая убили мальчишки, а не ты.

— И ты этим остолопам поверил? Табай темный маг, а это всего лишь два слабых пацана. Имб, ты становишься сильно доверчивым. Стареешь, наверное.

Император боли указал на меня:

— Этот похож на имперца. От имперцев чего угодно можно ожидать.

— И что с того? Обычный мелкий бродяжка, занесло с юга.

Продолжая сверлить меня взглядом, лидер диких спросил:

— Ты имперец?

Я покачал головой:

— Ни разу не был в Империи. Я северянин.

— Да ты больше на крысоволка похож, чем на северянина, — беззлобно прокомментировал Имб и задал новый вопрос: — Как давно ты в фактории и почему оказался в Чащобе?

Вопрос меня удивил, потому что император боли сам должен знать ответ. Это ведь из-за его шпиона мы оказались в быстрых водах Черноводки без весла и якоря, а потом его лучший лучник нас едва не пристрелил. У Мелконога, правда, были иные мысли по поводу случившегося, но в целом картина мне казалась ясной, пока Имб не произнес последние слова, выдав свою неосведомленность.

Или он так играет со мной?

Непонятно.

Чуть растерявшись, я ответил неуверенно:

— Ваши люди должны знать, что тогда случилось. Это было в начале лета. Атто стрелял в нас на реке. Или он не ваш человек?

— Атто в тебя стрелял? — удивился Имб. — С чего ты взял, что это мой человек? А, ну да, у вас ведь считается, что мы здесь все неразлейвода. Странно, что Камень до сих пор стоит, а не обвалился под весом вашей глупости.

Потеряв ко мне интерес, император боли повернулся к Мелконогу:

— Я не верил тебе и не верю. Ты тяжелый человек. По-своему честный, но тяжелый. Однако есть вероятность, что ты соврал не во всем. Я должен дать Кра шанс. Но да, рисковать своими людьми не стану. И не стану выдумывать безопасные способы переговоров. Эш тоже тяжелый человек, с ним все непросто. Договариваемся, как всегда: мы не лезем к Черноводке, кроме как на нашу тропу, а вы не лезете далеко на север. Я не стану нарушать это правило, я ведь не такой, как вы. И если у вас там кто-то что-то делает от моего имени, это самозванец. Заруби себе на носу. Так было, так есть и так будет. Значит, я туда не полезу, это против правил. Но ты подсказал хорошую идею. Пусть этот пацан сам сходит, один. Раз он умеет в Чащобе выживать, легко дойдет. Мы подскажем прямую дорогу.

В последних словах императора боли ощущалась неприкрытая насмешка. Он не скрывал, что не очень-то верит в успех озвученного похода. Попросту играет в какую-то непонятную мне игру.

И одна из разменных пешек в этой игре — моя жизнь.

— У меня есть условие, — напомнил я о себе.

Имб повернулся, уставился все тем же безжизненным взглядом, поморщился:

— Условия ставить решил? Мне даже интересно стало. И чего же ты хочешь?

— Вы отправляете меня одного в Чащобу. Но ведь это очень опасно. Заинтересуйте меня дойти до Эша побыстрее. Я ведь с господином Гурро почти незнаком. Так какой смысл мне ради него надрываться? Позвольте за жизнь вашего человека освободить не только его, но и моего друга Бяку. И еще тех двоих из нашей группы, которых схватили ваши люди.

— Откуда ты знаешь про то, что они схвачены?

— Ваши люди слишком быстро нас выследили. И этому есть только одно объяснение.

Рассказывать о том, что заметил невольников, когда подплывали к поселку, я не стал. Их тогда увели куда-то, чтобы нам на глаза не попались, но зрение у меня отличное, сумел издали опознать.

— Ты говоришь, не обдумав слова, но для мальчишки это простительно, — без эмоций произнес Имб. — Скажу тебе, что объяснений можно найти не одну дюжину. Но ты прав, эти доходяги у нас. И они мне не принадлежат. Это рабы владельца «Кровавого глаза», а у меня нет рабства.

— Уверен, вы легко сможете решить этот вопрос с владельцем, — сказал я.

— Разумеется, я смогу договориться. Но зачем ты хочешь их получить? Чтобы отомстить за то, что из-за них вас так быстро нашли?

— Зачем мстить? Они не виноваты. И они много всего натерпелись. Просто отпустите их вместе с Гурро и Бякой. Если вам действительно так важен ваш человек, пойдите мне навстречу. Я им не враг. Захотят, останутся в фактории, захотят, вернутся домой, на юг. Они получат свободу. Это будет правильно.