Набирая силу

— Истинно так, — ответил я. То, что он начал называть меня по имени уже хорошо, похоже, у меня получилось слегка надломить броню его решительности в отношении чужаков. Но говорить об остальных Злыднях, пока не стал, незачем его шокировать.

— Мне нужно подумать, — задумчиво сказал князь. — Останешься пока здесь, а когда я решу, как с тобой быть, мы поговорим ещё раз.

Когда за князем закрылась дверь я, наконец, спокойно выдохнул. Не ожидал, что этот разговор меня так вымотает. При этом меня порадовал тот момент, что князь не приказал заменить замок на двери, что уже говорило о многом.

Через полтора часа явилась Ласка. Выглядела она плохо, лицо осунулась, походка стала вялой, её то и дело кренило в разные стороны.

Я уступил ей место на топчане, чем она тут же воспользовалась, присела, откинулась спиной на камни, и устало закрыла глаза.

— Я отдохну немного, — тихо сказала она бесцветным голосом, — вымоталась.

— Хорошо. Конечно. Может я тебе чем-то можно помочь, — спросил я, мысленно перебирая все эликсиры в сумке. Самым подходящим казалось зелье манны, но я был уверен, что происхождение силы Ласки необычно и этот эликсир не поможет.

— Нет, мне нужно отдохнуть полчаса и я приду в норму, если можешь — налей воды. Пить хочется, — я тут же подскочил к столу и налил стакан прозрачной жидкости. Ласка с усталой улыбкой приняла его и тремя глотками выпила.

Минут пять мы просто молчали, а затем я решился спросить:

— Что ты знаешь о Печатях?

Её глаза тут же распахнулись, руки на долю секунды полыхнули синим, что свидетельствовало о крайней мере настороженности или о раздражении. Я тут же выставил руки вперёд и сказал:

— Не хочешь, не говори, — чёрт его знает, что у неё на уме. Если захочет прибить меня прямо здесь, то это не составит для неё проблем, тем более, что вернулась она не совсем в себе. Ласка долго смотрела на меня немигающим взглядом, а затем сказала:

— Думаю, это в скором времени перестанет быть секретом. Раз жрецы Трора, во всеуслышание, объявили охоту за Печатями, то скоро правда всплывёт на поверхность. И нет смысла больше хранить древние секреты.

Ласка поудобнее умостилась на топчане и продолжила:

— Я рассказывала, что не все боги покорно приняли смерть от рук Предателя, многие пожертвовали собой, чтобы запечатать врата в измерение хаоса, запечатать пробой своей силой и спасти Эллирию от уничтожения. Но при этом, они оставили путь для возрождения самих себя. Они заключили свои первосущности в печатях, и спрятали их в самых отдалённых уголках Эллирии. Печати невозможно найти магическим путём, только отыскать лично.

От подобного заявления у меня похолодела спина, но теперь стало понятно почему интерфейс отказывался подсвечивать артефакты.

— А что будет, если кто-то найдёт печать и передаст её жрецам Вс… Трора? — спросил я, примерно догадываясь, каким будет ответ.

— Они разрушат её, высвободят ослабшую, но всё ещё живую душу бога, чем тут же воспользуется Трор… — ответила Ласка.

Получается, я самолично передал жрецам Трора дремлющую душу бога, которую нашёл в сокровищнице? Не самая приятная новость.

— А освободить их как-то можно? Чтобы оставшиеся вернулись в Эллирию и составили конкуренцию единовластию Трора? — спросил я.

— Можно, — немного подумав, ответила Ласка, — но для этого должно сойтись несколько факторов. Вскрыть печати можно только собрав их вместе, не обязательно все, достаточно будет и семи-восьми. Точно никто не знает, но дедушка говорит так. Та земля, где будет происходить обряд воскрешения, должна быть свободна от храмов Трора и его жрецов. И последний, воскрешение должно происходить в месте силы, там, где стекаются магические потоки мира. И как ты понимаешь, в Эллирии не так много мест где совпадают все эти условия…

— Мне трудно судить, — ответил я. — Но я думаю, что вы стоите на пути воскрешения, по другому я не могу объяснить себе, почему вас так ненавидят в Северной Империи и рассказывают о вас всякие страшилки.

— Изначально нас пытались уничтожить, потому что мы не пускаем в свои земли жрецов Трора, но всерьез за нас взялись только тогда, когда узнали, что верити являются хранителями Печатей.

Я мысленно удивился, что Ласка выдаёт мне подобную информацию. Обычно местные очень настороженно относятся к игрокам и делятся чем-то, только по достижению хороших отношений, что очень непросто, если речь идёт о ком-то с высоким положением в обществе. А Ласка — точно не последний человек в иерархии Верити.

Решил проверить статус отношений и залез в меню. За то время, что я провёл в Эллирии, вызываемый интерфейс уже стал ощущаться как родной. Мне даже не пришлось прерывать разговор, чтобы увидеть изменения в графе родственники. Также имелась и небольшая справка.

«Ласка ар Верити — сводная сестра. Единственная наследница княжества Верити. Внучка князя — Йорана ар Верити. Первожрица Мистры — богини магии».

Перечитал ещё пару раз, с каждым разом всё больше впадая в ступор. Ладно, сводная сестра — с этим пунктом я мысленно смерился. То что Ласка является наследницей я тоже догадывался, но вот как относится к тому, что она первожрица неизвестной богини? Это стоит обдумать…

Не выйдет ли такая ситуация, что приняв правила игры и согласившись, стать названым братом, для меня закрылись все двери Эллирии. По крайней мере, в тех местах, где верховодят жрецы Всеединого, а это девяносто процентов всех обжитых земель. Мотаться на задворках мира — такое себе удовольствие. С другой стороны, если остаться у верити и установить штандарт у них, то я получу полную защиту от нападений других кланов. Но для этого они должны выдержать осаду.

— Так почему вы тогда не проведёте ритуал, союзные боги, пусть и растерявшие силы, определённо помогли бы вам выдержать осаду, — сказал я.

— У нас только шесть Печатей, это всё что мы сумели собрать за тысячелетия. Где взять ещё мы не знаем… — ответила Ласка. Она уже немного отошла от битвы, на щеках появился румянец, в глазах появилась жажда действий…

«Зато я знаю!» — подумал я. Не так давно я лично вручил Печать в руки жреца Всеединого. Или Трора, если говорить правильно.

— Сколько времени проходит с момента нахождения Печати, до её полного уничтожения? — спросил я, надеясь, что артефакт всё ещё находится в Хельмгарде.