Наблюдатель-3. Возвращение домой

Надёжные товарищи, обычная атмосфера, которая навевала спокойствие, хотя в этот раз за шутками была напряжённость, все хорошо понимали — это сильный враг, его возможности неизвестны. Сколько у рептилоидов ещё может оказаться сюрпризов в рукаве точно сказать никто не может. Война — это последнее чего хотят те, кто знает с какой стороны держаться за оружие. Потому что они понимают, что на самом деле стоит за скупыми строками сводок и отчётов с места боевых действий. Это не на диване валяться, мечтая, как всех согнёшь в бараний рог, думая что для победы достаточно иметь самую большую пушку.

В столовую вошла Нимродэль, поздоровалась со всеми присутствующими, получив в ответ всеобщее внимание, легонько кивнула капитану, совсем тихо добавив, все в порядке, пациент в медицинской капсуле, пара дней там находиться ей не повредит. Ожидая, пока пищевой синтезатор исполнит заказ, капитан невольно сравнил Нимродэль и Мариэль, сравнение явно было не в пользу последней.

Корабельный медик за это время завоевала уважительное, даже правильнее сказать — почтительное отношение всей команды. Её все были готовы носить на руках, а для того, чтобы даже случайно перекинуться с Нимродэль парой слов, некоторые члены команды устраивали целые паломничества в медотсек.

По сравнению с Мариэль она была конечно не настолько эффектная красавица, да и грудь у неё была великовата. Толи дело у Мариэль — два аккуратных, маленьких прыщика спереди, у Нимродэль же груди были такого размера, что в руку не вмещались. Когда она шла и груди слегка покачивались на ходу под собственным весом, некоторые почему-то сглатывали неожиданно возникшую слюну, хотя что в этом может быть привлекательного для аграфа. Нимродэль совсем не соответствовала канонам красоты, принятым в своём народе, таких размеров грудь скорей для хуманов привычна, хотя у них бы она бы считалась слишком маленькой. Из-за этого, собственно, девицы и поссорились, когда Мариэль высмеяла Нимродэль, какой же ты врач, если не можешь сделать себе аккуратную, плоскую, покрытую лёгким пушком, волосатую грудь.

Всему коллективу почему-то нравилась Нимродэль, от второй аграфки в команде только морщились, когда она этого не видит. Нимродэль была скромная, милая, обаятельная, всегда приветливая, корректная и самое главное надёжная. Рядом с ней ты начинаешь себя чувствовать настоящим мужчиной, а не просто самцом, у которого есть член. Как Нимродэль этого добивалась большой секрет, который женщины никогда не откроют мужчинам. Это тайное женское оружие, благодаря которому они крутят мужчинами как хотят.

Восьмая система.

Внезапно, корабль содрогнулся так, что застонали переборки, поднос с едой упал на пол, моргнуло, изменяясь освещение, завыли сирены боевой тревоги. Тревожный голос искина тут же сообщил, — произошёл незапланированный выход из гиперперехода, зафиксирована работа станций подавления возможности гиперпрыжка. Корабль на прицеле, произвожу манёвр уклонения, до времени постановки маскировки и развёртывания силового защитного поля 5 минут. Всё это Белег слушал на бегу, он сейчас со всех ног нёсся в рубку, как и вся команда разбегалась по боевому расписанию, каждый спешно занимал своё место. Никакой паники, каждый чётко знал, что ему делать, вот и пригодились постоянные тренировки, хотя почти все из экипажа в своё время служили на флоте и участвовали в настоящих боевых действиях.

Частое и звонкое стаккато громко ударило по ушам, это стартовали автоматические ракеты, снова затрещало, ещё более мелко и плотно, это пошли противоракеты. Плохо дело. Значит, противник уже на расстоянии прямой видимости и тоже успел нанести удар. В самую последнюю очередь корабли разведки были военными кораблями. Маскировка, незаметность и ещё раз маскировка — вот основные функции, на которые не жалели кредитов при постройке судов такого типа. А сейчас, с учётом аварийного выхода из прыжка, самая худшая ситуация для разведчика, которая только может произойти. Накопители пустые, вся энергия потрачена на сохранение целостности корпуса и гравикомпенсаторов. Корабль на всех целеуказателях светится, как беспомощный жирный транспортник, который не имеет никаких шансов устоять против настоящего боевого флота.

Дверь рубки отворилась, Белег в два прыжка добежал до своего места, лёг на специальное ложе, руки и ноги мгновенно опутали фиксирующие ленты, над ним сомкнулся капитанский кокон прямого управления, капитан рывком подключился напрямую ко всем интерфейсам, пошла информация, её было много, даже слишком много.

Корпус корабля снова часто и мелко завибрировал, это одна за другой с внешних подвесок отстреливались блоки-кассеты, дальше уже действовала автоматика. В каждом блоке находилось по пять средних или две дальних самонаводящихся ракеты, блоки, будучи отстрелены от корабля немедленно переходили на прямое управление искина тактика, из этих кассет ракеты стартовали автоматически, как только происходил захват цели, дальше ракеты действовали самостоятельно, контролируемые собственным небольшим логическим модулем.

Пошла картинка: рядом с "Пустотным стражником" было буквально столпотворение, на оперативном расстоянии — не меньше 150 юрких истребителей и пара десятков кораблей покрупнее, кувыркаясь разлетались в разные стороны на форсаже, ставя на ходу активные помехи. В этот момент, когда капитал пытался осознать, что вообще происходит, кто противник и почему он убегает, раздался крик ответственного за локаторы, — они загнали нас в самую середину минного поля.

Последнее, что помнил Белег — это яркая вспышка, которую он почему-то увидел, даже находясь внутри хорошо защищённого капитанского кокона. Оглушительный грохот и полная тишина, жар, холод, хруст костей, запах чего-то палёного, всё как-то сразу и одновременно прокатилось по телу.

***

Порой, сама жизнь вносит свои коррективы в наши планы.

По внутренним ощущениям, в сознание Белег пришёл почти сразу. Кажется, только успел моргнуть, сознание милосердно, буквально на мгновение выключилось от сильной боли, как он снова пришёл в себя. Ничего нигде не болело, тело чувствовалось как лёгкая пушинка, чистота мыслей была кристально ясной. Над головой была хорошо знакомая полупрозрачная крышка, стандартная для такого типа оборудования.

Я в медицинской капсуле, догадался Белег, но как прошёл и чем закончился бой? Почему я этого не помню. Что случилось с моим кораблём и командой?

Проведённая тут же, на месте, краткая ревизия показала: нейросеть работает, имплантаты все на месте, даже прогресс бар изучения баз знаний в фоновом режиме, с места не сдвинулся.

Чепуха какая-то получается, подумал Белег, у меня зафиксировано точное время аварийного выхода из гиперпрыжка — вот стоит временная метка, когда я подключился к капитанскому кокону управления. Дальше почти сразу идёт пик сообщений о критическом повреждении в теле всего, что только можно, прошло буквально каких-то 2 минуты, как я уже лежу — совершенно целый и здоровый, что-то тут не сходится в этой ситуации.

Крышка капсулы дрогнула и медленно поднялась, слегка прохладный и бодрящий воздух снаружи ворвался внутрь, он содержал лёгкие оттенки какого-то, давно забытого и приятного аромата. Белег, не шевелясь, продолжал анализировать странности, которые копились как снежный ком.

Капсула то какая-то незнакомая, у нас на корабле таких точно нет. Похожую я видел только один раз, когда был на какой-то секретной базе, там ещё Селариэль дал каждому медальон, сказав никогда его не снимать. Рука, взметнувшись в воздух, похлопала по голой груди, медальона на привычном месте не было, всё совпадает, именно на той станции был такой запах. А помещение, судя по потолку, было точь-в-точь как на той базе, конкретно в нём Белегу раньше бывать не приходилось, но общий стиль, характерный для знаменитого клана Лидониель, входящего в великую семью Селариэль, ни с чем не спутаешь.