Наблюдатель

– Нет.

– А вы сами как думаете?

Джулиан замялся с ответом.

– Не могу сказать наверняка. Видите ли, не так-то легко понять, что у вашей Каро на уме. Внешне она очень сдержана, зато в глубине бурлят такие эмоции…

Уоткинс посмотрел на Вейгерта:

– А ты, Джордж, что скажешь?

– Тоже ничего определенного.

– Она очень умна, – добавил Джулиан, – но наши идеи слишком уж радикальны. Даже для такого человека, как Каро с ее профессиональным интересом к картированию мозга.

– Но ведь у нас есть доказательства, – заметил Вейгерт.

– У нас есть также деньги, – сказал Уоткинс, – которые позарез нужны Кэролайн и для того, чтобы расплатиться с долгами, накопленными за время обучения, и чтобы помогать сестре с ее детьми. Денежное вознаграждение – великий мотиватор. Равно как и будущая публикация в соавторстве с нобелевским лауреатом. Не стоит недооценивать корень всех зол.

– Корнем всех зол именовалась любовь к деньгам, а не сами деньги, – негромко сказал Джулиан.

– Это одно и то же, – ответил Уоткинс.

– Вовсе нет, – возразил Джулиан, – но я не намерен обсуждать с вами Священное Писание. А как продвигаются поиски ассистента нейрохирурга, чтобы заменить Ральфа, когда он уедет?

– Я работаю над этим, – сказал Уоткинс.

– Сэм, этим занимаешься ты? – изумленно спросил Вейгерт. – Я думал, что Джулиан… А тебе это по силам?

– Для этого вполне можно использовать ноутбук. К тому же, Джордж, я еще не умер.

Вейгерт имел в виду совсем не то, но за время болезни характер Сэма стал еще хуже, чем прежде, и Вейгерт промолчал.

– Я хотел бы еще раз поговорить с доктором Сомс-Уоткинс, – добавил Уоткинс. – Джулиан, отправьте кого-нибудь за ней.

В комнату без стука ворвалась медсестра Франклин, заставила Сэма принять таблетки и выбежала вон. Вейгерт, который никогда не лежал в больницах, считал, что медицинские сестры не должны быть навязчивыми. Конечно, она не стала бы вести себя так по-хулигански, не будь она превосходной медсестрой. Не будь она так беззаветно предана заботе о Сэме. Не будь она кузиной Сэма, знавшей его с детства.

Кузина, внучатая племянница… И Сэм, и Джулиан, казалось, могли по желанию, как кроликов, извлекать из семейной шляпы родственников, о существовании которых не вспоминали десятки лет. Вейгерт, не имевший никаких родственников, немного завидовал им. С другой стороны, пока жива была Рози, никакая родня ему не требовалась – ведь у него была она.

В двери появился Эйден Эберхарт.

– Ну? – обратился к нему Джулиан.

– Вы послали за доктором Сомс-Уоткинс, но Джеймс не смог ее найти. Я проверил журнал регистрации и поговорил с дежурным лаборантом. Она не выписывалась, но покинула базу полчаса назад.

И исчезла.

10

Каро выделили точно такой же, как и у Уоткинса, номер – светлую, чисто вымытую коробку, где помещались только кровать, тумбочка, комод и письменный стол. Единственное окно выходило во внутренний двор, за двумя дверями располагались ванная и стенной шкаф, который вряд ли устроил бы Каро, если бы она привезла с собой много одежды. От кельи Уоткинса она отличалась тем, что на окно кто-то повесил голубые занавески и застелил кровать веселеньким пледом в желто-голубую клетку. На столе стояла ваза с желтыми цветами. Вероятно, об этом позаботился Джеймс. Надо будет не забыть поблагодарить его.

Распаковывать чемодан Каро не стала, а сразу поставила ноутбук на стол и вошла в поисковую систему «Гугл».

Джордж Вейгерт, семидесяти шести лет, родился в Лондоне, учился в Итоне и Оксфорде, где был первым по физике и математике. Закончив обучение, он остался в знаменитом университете, где вел исследования, результаты которых изложены во множестве статей, опубликованных в респектабельных журналах, отбирающих материал при помощи строгих экспертов-рецензентов. Женился на Роуз Ли Бессборо, дальней родственнице королевской семьи, умершей шестнадцать лет назад. После смерти жены Вейгерт переехал в Соединенные Штаты и, как и Уоткинс, исчез из поля зрения широкой публики.

Джулиан Дей, Эйден Эберхарт, Бен Кларби. О последних двух не было практически никакой информации, за исключением того, что они с высокими результатами закончили, соответственно, Калифорнийский и Массачусетский технологические институты. О Джулиане нашлось гораздо больше: тридцать пять лет, считался вундеркиндом в Кремниевой долине, где составлял программы, о которых Каро никогда не слышала, но специалисты оценивали их очень высоко. Восемь лет назад создал собственную компанию. Пять лет назад продал ее за умопомрачительную сумму и покинул мир высоких технологий.

Дэвид Уикс – сертифицированный нейрохирург. Заметка месячной давности в местной газете сообщила о его гибели в результате несчастного случая во время подводного плавания.

Ральф Иган, Камилла Франклин – оба дипломированные специалисты-медики. Ничего подозрительного о базе Каро не нашла.

Но чего же полиции было нужно от Джулиана?

Она позвонила Эллен:

– Привет, сестричка! Я в полном порядке, но мне необходимо здраво оценить ситуацию.

– Клево! Я же специалистка по «здраво оценить». Как там?

– Остров потрясающий, заведение охраняется строже, чем Пентагон, все замечательно, однако…

– Анжелика! Нет, милая! Прости, дела. Перезвоню тебе, как только смогу. Кайла, поговори с тетей!

Каро отлично понимала, что случилось. Добрую половину ее телефонных разговоров с сестрой приходилось прерывать или завершать на полуслове из-за того, что Анжелике что-то неожиданно требовалось. И с этим ничего нельзя поделать, имея дело с такой преданной и самоотверженной (и такой бедной) матерью, как Эллен, с таким ребенком, как Анжелика.

В телефоне раздался голос Кайлы:

– Привет, тетя Косторезка!

– Кайла! Ты услышала это слово от мамы?

– А от кого же еще, тетя Заклинательница черепов! – Кайла захихикала восхитительным смехом девятилетнего ребенка, и у Каро потеплело на сердце.

– Если я – Заклинательница черепов, то смотри, как бы я не наложила заклятие на твою голову.

– А я бегаю быстрее тебя, тетя Шахтерка серого вещества. – Девочка снова захихикала.

– Может быть, быстрее, а может быть, и нет. Вот увидимся и посоревнуемся.