Наблюдатель

То же самое я кричал в спину Артуру Кейси, когда он, уже мертвый, пришел в мой сон.

–  Из этого следует, что Адель - не убийца.

Я с самого начала почувствовал, что настоящий убийца не готовился заранее к своей акции. План у него созрел за считанные минуты, когда он узнал, что Адель уехала в неизвестном направлении. Он предусмотрел все, в том числе и ложный след. Именно на Адель должны были пасть основные подозрения. У нее одной было время на то, чтобы убить Стефана Сайко. Я уже видел, как она останавливает машину, простреливает с валуна автопилот, имитируя аварию, спускается по веревке вниз, пробирается в коттедж и прячется в кабинке ионного душа. Она ждет, пока мы отправимся на ее поиски, затем убивает Сайко из духовой трубки, тем же путем возвращается назад и поджидает нас на трассе. Эта версия объясняла и то, что убийце удалось пройти мимо робота и уничтожить его. Ведь Иза Бромберг отдала Матрешке ясный приказ…

«Не пускать на территорию и не подпускать к себе никого, за исключением Адели Ларченко», - вспомнил шеф.

–  Но моя версия не объясняет вот этого, - я потряс в воздухе своей находкой.

Этот крюк был вбит в скалу на спуске с серпантина. Вполне возможно, что он был там не единственный, но ниндзя вытащил все крючья из расщелин. Он пытался вытащить и этот, но он сломался под ударом молотка. Однако для того, чтобы спуститься дюльфером по веревке вниз, а затем подняться по ней наверх, нужен всего один крюк - в верхней точке маршрута, чтобы повесить на него веревку. Зачем убийце понадобилось вбивать в скалу другие крючья? Ответ может быть только один: для восхождения на скалу, в качестве промежуточных точек самостраховки. Когда убийца ночью, в грозу, карабкался по отвесной стене, веревки наверху еще не было, он тащил ее за собой, вдевая ее в крючья, которые набивал по пути. Несомненно, убийца был классным скалолазом, но это и неудивительно! Он был ниндзя.

Все происходило в обратном порядке. Сначала он влез на скалу, устроил аварию, затем спустился вниз по навешенной веревке, сдернул ее, добрался до коттеджа и…

–  Но ведь Ларченко могла поехать в обратном направлении, к лагерю археологов!
– перебил шеф.

–  Это только на первый взгляд. На самом деле Адель не рискнула бы вести машину ночью при проливном дожде. Программировать автопилот она не умела, а, незапрограммированный, он повел аэромобиль по прямой трассе, к Перьевым скалам. Конечно, предугадать это, а тем более засчитанные минуты выработать такой сложный и дьявольски хитрый план мог только профессионал, человек, в совершенстве владеющий ниндзюцу.

Итак, убийца выполнил свой замысел: бросил подозрение на Адель Ларченко. Но почему именно на нее? Чем он руководствовался, выбрав Адель своим, так сказать, щитом? Может быть, ненавистью? Глубоко скрытыми личными причинами? Я не смог найти этому никаких подтверждений. Тогда я поставил вопрос иначе: чем отличалась Адель от остальных обитателей коттеджа? Я довольно долго мучился над этим, пока не нашел единственный ответ: она не была Наблюдателем.

Шеф покачал головой:

–  Стыдно признаться, но я пока не могу понять, куда ты клонишь.

–  Давайте вспомним события, происходившие на Окинаве времен сегуната Токугавы и в Японии в 1938 году. Меня все время не покидало смутное ощущение, что эти события очень похожи, хотя между ними расстояние в три столетия. И не просто похожи - они буквально повторяют друг друга!

–  Ты имеешь в виду, что в обоих случаях Тойво Геллер чуть было не совершил макровоздействие? В ХVII веке - встав во главе восстания «Белого Лотоса», а в ХХ - раскрыв разведгруппу Рихарда Зорге?

–  Нет, - досадливо проговорил я.
– Не это главное. Тойво Геллер не просто мог совершить макровоздействие. В обоих случаях рядом с ним оказывался человек, который буквально толкал его на это! Вспомните, как Кумико разоблачила Оуэму Тэдзиву на Окинаве.

«Учитель Оэ распознал в тебе мастера, - сказала она тогда.
– Чико, Онуко Тэрай, Такаси Нуэми и я - все мы были для учителя только хорошими бойцами, не более. Мастером он мог назвать только тебя, Оуэма…» Действительно, после схватки на вершине скалы у озера старик Оэ назвал своего лучшего ученика Оуэму мастером. Но никто не задал себе вопрос: откуда Кумико могла знать об этом? Ведь Оуэма, будучи Наблюдателем, тщательно скрывал свои превосходные навыки в области боевых искусств. Ответ ясен: Кумико сама разоблачила его. Она не обманулась там, где ничего не увидел старик Оэ. А это означает, что Кумико тоже была мастером боевых искусств и подготовку она проходила не только в тайге и даже не только в средневековой школе тайного клана ниндзюцу. Кумико была Наблюдателем. И с того момента, как она оказалась рядом с Оуэмой, она делала все возможное, чтобы он встал во главе восстания. Тойво Геллер прекрасно знал, что восстание должно быть разгромлено, едва начавшись, потому что среди заговорщиков был предатель. Геллер узнал его имя, но отпустил его, потому что иначе он бы вмешался в ход истории.

–  Значит, предателем был все-таки Онуко Тэрай?
– не выдержал шеф.

–  Нет. Это был Такаси Нуэми. Его отряд никогда не пришел бы на помощь восставшим. Такаси Нуэми должен был предупредить дайме о том, что основные силы заговорщиков сосредоточились у стен храма Хоккэн. Но Кумико убила Такаси. Она же заставила замолчать навсегда и предводителя тайного клана тюнина Осиму Кэсои.

–  Кто же тогда выдал заговорщиков?

–  Оуэма Тэдзива. Он понял, что после смерти Такаси восстанию больше ничто не угрожает. У него оставался только один выход.

Солнце давно опустилось за холмы. Вокруг было тихо, только сверчок выводил трели. Чай так и остался почти не тронутым. Ужин сиротливо остывал на сервировочном столике.

–  После разгрома «Белого Лотоса» Тойво Геллер попытался вернуться обратно. Но вирус, введенный в программу, выбросил его в ХХ век. Геллер не знал способа уйти в свою реальность. Он был обречен на длительное пребывание в чужом времени. Он стал Стивом Айлином, агентом японской тайной полиции. Наблюдателю не составило труда натурализоваться в этой среде. Он еще не подозревал, что Кумико, заняв место русской эмигрантки Луизы Анны Жданковской, неотступно следует за ним по пятам, словно зловещая тень. И история повторилась - она буквально заставила Тойво Геллера выйти на след разведгруппы русских. Тем, что Геллер предупредил Макса фон Клайзена о грозящей опасности, он спас организацию от преждевременного провала. Если бы Рихард Зорге был арестован тогда, в 1932 году, история пошла бы по совершенно другому пути. Кто знает, может быть, в новой реальности ни для кого из нас вообще не нашлось бы места… Не узнай в Москве о том, что Япония не вступит в войну летом 1941 года, Советский Союз часть своих войск перебросил бы на восточные границы, обнажив западные…

–  Черт возьми!
– крикнул шеф.
– Но для чего все это было нужно? Почему эта женщина добивалась, чтобы Тойво Геллер совершил макровоздействие?

И я ответил:

–  Потому что это был эксперимент.

–  Убийца использовал Адель Ларченко в качестве громоотвода. Если бы не моя находка, ему бы это удалось. Адель наверняка погибла бы при аресте или закончила жизнь в тюрьме. Убийца не мог допустить, чтобы на ее месте оказался Наблюдатель. Потому что тем самым он совершил бы макровоздействие.

–  Что ты несешь?
– буркнул мой собеседник.

–  Нет, послушайте, - горячо продолжал я.
– Моя версия абсурдна, я согласен. Но она объясняет все!

Наблюдатель бывает в разных временах и разных реальностях, оказывая влияние на них, без этого просто не обойтись, хотя мы это часто боимся признать. Все эти реальности находятся в прошлом, потому что природа темпорального поля не позволяет совершать путешествия в будущее. Но разве это означает, что Наблюдатель не оказывает на будущие реальности никакого воздействия? Оказывает, да еще какое! И это воздействие вдвойне опасно, потому что его почти невозможно предсказать!

–  Но, Максим, если Наблюдатель находится в своем времени, он ничем не отличается от обычного человека. Если он умрет или его арестуют, то на его реальность это повлияет так же, как смерть или арест любого другого человека. Конечно, на будущие реальности это тоже повлияет, но зачем убийца будет беспокоиться о том, что произойдет через много веков? Какой в этом смысл? Если только…

Голос шефа вдруг охрип. Он смотрел на меня широко открытыми глазами, неожиданно поняв все и отказываясь верить в очевидное.