Наблюдатели

Знал кое-что из геометрии и астрономии, а также принципы действия различных двигателей. Женщина, которая преподавала в школе, считала, что из него выйдет плотник, но у Чарли были другие намерения. Один учитель, очень хороший, мистер Джемисон, сказал, что Чарли следовало бы поступить в среднюю школу, как только позволит возраст. В средней школе в Альбукерке индейцы учились вместе со всеми, лишь бы было желание. Но Чарли знал, что не стоит и заикаться родителям о средней школе. Ему велят не дурить и учиться на плотника. Марти Мачино ходил в среднюю школу, скажут они ему, и что из этого вышло? Там он научился курить, пить виски, крутить мозги девчонкам. Стоит ли ради этого поступать в среднюю школу? Его туда не пустят, Чарли это точно знал, как и то, что ему, скорее всего, придется убежать из дома.

Промаявшись все утро в школе, к часу дня он вернулся в Сан-Мигель.

Днем у него было немало всякой работы. Весной все дети и женщины работали в поле. Летом наезжали туристы, и Чарли полагалось околачиваться возле них с дружелюбным видом и позволять им фотографировать себя в надежде, что ему бросят мелочь. Осенью убирали урожай. С приходом зимы наступал черед религиозных празднеств – начиная с Плясок Огня в декабре и кончая Встречей Весны в марте. Поселок нужно было вычистить и убрать яркими украшениями.

Мужчины чинили ритуальные одежды, женщины старались наделать побольше керамики на продажу. Предполагалось, что обряды должны привлечь весенние дожди, но Чарли знал: единственное, что они, без сомнения, привлекут, так это орды туристов. Бледнолицые могли без устали наблюдать за необычными примитивными обрядами туземцев. Сезон начинался в резервации Хопи, где к концу лета исполнялись Пляски Змеи, продолжался в резервации Суни, пока не достигал берегов Рио-Гранде.

До Плясок Огня оставалось еще несколько дней. Чарли делал вид, что работает изо всех сил, а сам тем временем стащил немного плоских маисовых лепешек и обернул их в расшитую материю, следя за тем, чтобы никто не увидел его за этим занятием. Когда начал опускаться вечер, он спрятал лепешки за старым заброшенным кива на окраине поселка, куда никто не заходил из страха перед злыми духами. Он наполнил пластиковую флягу чистой водой из родника и спрятал ее рядом с лепешками. Затем стал дожидаться темноты. Поиграл с собакой, поругался с Лупе, почитал взятую в библиотеке книгу о звездах. Смотрел на то, как священник пытался заманить нескольких прихожан на вечернюю молитву. Заметил, как Марти Мачино сгреб Роситу в охапку и поволок во двор сувенирной лавки, по дороге запуская руку ей под юбку. Быстро проглотил скудный ужин под бормотание телевизора, сливающееся со звуками брани.

Наконец наступила ночь.

Все вновь принялись за работу. Первые лица поселка – кацик, вождь племени, и жрец Общины Огня – вели беседу у кива, а Хесус Агильер, вновь избранный староста, с важным видом давал всем указания. Наступил подходящий момент, чтобы улизнуть к Миртину. Чарли, напустив на себя беззаботный вид, добрел до конца улицы, на которой жил, осмотрелся по сторонам, нырнул в старый кива, чтобы схватить лепешки, и побежал через сухие кусты, окаймлявшие поселок.

Двигался он быстро, вприпрыжку. Он вообразил, что стал взрослым и мчится, как ветер. На самом деле силенок у него было еще маловато, и не более чем в полумиле от поселка ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он отдыхал рядом с силовой подстанцией, поглядывая на нее с восхищением. Электрокомпания построила ее два года тому назад, потому что деревне требовалось все больше электроэнергии. Но проектировщики догадались поставить ее на некотором удалении, чтобы не портить внешний вид поселка. Туристам нравилось представлять, будто они путешествуют во времени назад, куда-то в год 1500-й или около того. Их не очень смущали телевизионные антенны и автомобили, но силовая подстанция – это уже слишком! Чарли с восторгом глядел на сверкающие изоляторы, воображая далекую электростанцию, где распадающиеся атомы превращают пар в электричество, чтобы в деревушке ночью было светло, как днем. Он мечтал хотя бы раз побывать в таком удивительном месте.

Почувствовав прилив сил, он поднялся. Теперь он шагал по тропе, петляющей среди зарослей полыни и юкки, пересек первое пересохшее русло, затем широкую равнину, пока не вышел ко второму руслу, шире и глубже первого, где оставил в пещере человека со звезд.

На краю глубокой расселины Чарли остановился. Посмотрел наверх. Ночь была темной – новая луна взойдет лишь к Пляскам Огня. Звезды казались необычайно яркими и четкими. Чарли сразу же отыскал пояс Ориона и остановил взгляд на крайней слева звезде. Он не знал, как она называется, хотя и искал название в учебнике. Теперь она виделась ему самой красивой из всех звезд. По его спине пробежал холодок ужаса. Он подумал о планетах, вращающихся вокруг звезды, необычных городах, существах, которые не были людьми, но летали на ракетах и реактивных самолетах. Он пытался представить себе, какими могут быть города на этой другой планете, и улыбнулся своим мыслям. А что он знает о городах своей родной планеты?

Может ли он представить себе Лос-Анджелес, Чикаго или Нью-Йорк? Что же тогда говорить о городе, в котором живет Миртин?

Бешеная энергия обуяла его, он быстро спустился на дно расселины и столь же быстро поднялся к обрыву. Вошел в пещеру. Она была не более четырех метров в высоту и примерно шести метров в глубину. Глаза его привыкли к темноте, и он увидел Миртина там, где оставил, лежащим на спине и раскинувшим в стороны руки и ноги. Человек из космоса не шевелился.

Глаза его были открыты, в них поблескивал тусклый свет звезд, проникавший в пещеру.

– Миртин? Все в порядке? Вы не умерли?

– Привет, Чарли.

Облегченно вздохнув, Чарли присел на корточки рядом раненым.

– Я принес пищу и воду. Как вы себя чувствуете? Я пришел сразу же, как только сумел вырваться.

– Мне гораздо лучше. Чувствую себя вполне сносно. Кость заживает. Я скоро стану здоровым.

– Вот. Вот. Я достал тебе лепешек. Они холодные, но хорошие.

– Сначала воду.

– Пожалуйста, – сказал Чарли. Затем спохватился. – Извините. – Он открутил пробку и приложил флягу к губам Миртина. Вода струйкой побежала в рот. Когда Чарли решил, что Миртин утолил жажду, он убрал флягу, но тот попросил еще. На глазах изумленного мальчугана он опустошил всю флягу. Как много он пьет! Как быстро!

– Теперь лепешки?

– Да.

Чарли стал кормить Миртина. Лицо дирнанина оставалось абсолютно неподвижным, кроме нижней челюсти, которая методично откусывала кусок за куском. Миртин проглотил пять лепешек, прежде чем дал знак, что достаточно.

– Из чего они сделаны? – спросил он.

– Из кукурузы. Знаете, что такое кукуруза? Это растение.

– Да. Знаю.

– Мы перемалываем кукурузные зерна, затем делаем тесто и печем его на горячем камне, совсем как наши предки.

– Почему ты так сердито говоришь об этом? – спросил Миртин.

– А как же иначе? Какой сейчас год? 1982 или 1492??? Почему мы не можем приобщиться к цивилизации, как все остальные? Почему мы должны продолжать жить по-старому?

– Кто же заставляет вас так жить, Чарли?

– Белые!

Миртин нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что они силой принуждают вас пользоваться допотопными методами? У них есть на сей счет соответствующие законы?

– Нет, нет! Ничего подобного! Они позволяют нам делать все что угодно, пока мы остаемся мирными. Мы можем избирать старосту, полицейских, в общем, всех-всех. Если бы мы захотели, мы могли бы снести поселок и поставить на этом месте город из стекла и пластика. Но тогда здесь больше не будет туристов, а значит, и доходов. Понимаете, наша деревня – музей.

Мы – смешные люди из прошлого. Понимаете?

– Кажется, – пробормотал Миртин. – Преднамеренное сохранение архаичного образа жизни.

– Какого образа жизни?

– Устаревшего.

– Вот-вот. Мы сами проголосовали за это, все племя. Мы решили разыгрывать представления для туристов. Это приносит неплохие деньги.

Некоторые из нас покинули деревню, работают на заводах в Альбукерке, других местах, но большинство предпочитает танцевать, мазать краской лица ради подачек. Наши обряды, танцы – все это показное, мы забыли, что все это означает. У нас завелись тайные общины, только вот никто не помнит слов посвящения, и поэтому придумали новые. Все это обман, сплошное надувательство! Обман! – Чарли затрясся от гнева. – Может быть, хотите еще одну лепешку?

– Да, пожалуйста.

Чарли удовлетворенно наблюдал, как ел его подопечный.

– Нам нужны холодильники, – продолжал мальчик. – Нужно тепло, мостовые, настоящие дома и дороги. Нам нужно все необходимое для жизни в двадцатом веке. А мы копошимся в грязи. У нас есть телевизоры и автомобили – и только. Все остальное – как в 1500 году! Вот за что они голосовали.

Мне тошно от этого. Знаете, чего я хочу? Выбраться отсюда! Податься в Лос-Анджелес и научиться строить большие ракеты. Или стать космонавтом. Я очень многое знаю. И могу выучить еще больше.