Набоков о Набокове и прочем. Рецензии, эссэ

New York Herald Tribune (American edition). 1962. June 17. P. 5.

Эта книга, в основу которой положены новые литературные приемы, в своей первой части повествует о жизни и творчестве вымышленного поэта, затем же следуют бредовые комментарии его исследователя, безумца и главного героя романа.

Journal de Montreux. 1964. Janvier 23. P. 1.*

Отвечая на вопрос о своих любимых рассказах:

Лидирующая тройка представлена рассказами «Облако, озеро, башня», «Сестры Вейн» и «Весна в Фиальте». Они точно выражают всё, что я хотел, и делают это с тем величайшим призматическим очарованием, на которое способно мое искусство.

Интервью 1971 г. // Russian Literature Triquatery. 1991. № 24. P. 68.

О писателях

О Чосере

На самом деле Чосер мне не нравится. Конечно, он был очень хорошим писателем для того времени, в котором жил, но ведь тогда было трудно, должно было быть трудно, вообще написать хоть что-нибудь.

Los Angeles Times. 1977. August 7. Section IV. P. 1–2.

О Томасе Манне

Крошечный писатель, писавший гигантские романы.

Arts. 1959. Octobre 28 – Novembre 3. P. 4.*

О Стендале

На мой взгляд, его нельзя назвать в полной мере художником, ему недостает стиля.

О Джозефе Конраде

Верите ли вы, что можно сравнить вашу судьбу <…> со случаем Конрада? <…> Оба вы – иностранцы, поляк Конрад и вы русский, и оба решили писать на английском языке, который вам не родной.

Я не принимаю подобного сравнения. <…> Для начала, Конрад писал произведения исключительно на английском языке, в то время как я, еще до «Лолиты», написал восемь русскоязычных книг, которые обеспечили мне если и не известность, то определенную литературную репутацию. Во-вторых: я считаю себя автором для взрослых, а Конрада – скорее юношеским писателем, уступающим в мастерстве Киплингу. Более того, у него тяжеловесный английский, его глухие периоды не скрывают грубой работы ремесленника.

Il Giorno. 1959. Novembre 19. P. 5.***

О Роберте Фросте

Не всё, что он написал, было хорошо. Довольно много хлама. Но я считаю, что даже довольно бесхитростное его стихотворение про лес («Остановка снежным вечером у леса») – одно из величайших, написанных когда-либо.

Об Эрнесте Хемингуэе

Хемингуэй создал несколько замечательных вещей. Но его длинные романы – «По ком звонит колокол» и другие – мне кажется, они ужасны. Прежде всего он был мастер короткого рассказа.

Об Уильяме Фолкнере

Я абсолютно равнодушен к Фолкнеру. Не понимаю, что в нем находят. Его просто выдумали. В действительности его и не было.

National Observer. 1964. June 29. P. 17.

О французских писателях

Подобно тому, как Пушкин питался вашими авторами XVIII столетия (питался почти до плагиата – добровольного или невольного), так и мне приходилось читать много французов. Мне очень нравится Андре Шенье, которого Пушкин знал наизусть. Дидро меня восхищает, Сад – навевает тоску, Мариво для меня лишь журналист, как, впрочем, и Стендаль, и Бальзак.

Les nouvelles litteraires. 1959. Octobre 29. № 1678. P. 2.*

Мой лучший друг – Гюстав Флобер. Разумеется, я храню верность и Марселю Прусту, которого страстно любил в молодости. Должен вам сказать, что недавно с удовольствием прочитал «Отдых воина» Кристиан Рошфор.

Journal de Gen`eve. 1965. No. 60. P. IV.*

О Габриеле Д’Аннунцио

Д’Аннунцио был персонажем, как и Байрон, а когда персонажи гибнут, умирают и писатели. <…> Я его читал в молодости. Мне нравился «Дождь в сосновом лесу». Мне не известен никто другой, чья голова так восхитительно напоминала бы яйцо, как у Д’Аннунцио.

Messagero. 1969. Novembre 2. P. 3.**

О Герберте Маркузе

Я прочел несколько выдержек из его произведений и нашел их абсолютно бессмысленными. Интересно, не является ли Маркузе на каком-нибудь африканском или азиатском наречии уменьшительным от Маркса? Вероятно, самого юного из братьев Маркс 289 .

Panorama. 1969. Novembre 6. P. 56.***

Об Алексее Толстом

289

Набоков был поклонником популярного в 1930–1940-е годы комического квинтета, а затем и трио братьев Маркс, о чем можно судить по его интервью Альфреду Аппелю: «Братья Маркс были замечательными комиками. Опера, переполненная каюта (“Ночь в опере”, 1935) – просто гениально…» (цит. по: Набоков о Набокове. С. 297). Самым младшим из братьев Маркс был Зеппо (Герберт Манфред Маркс, 1901–1979).

«Петр Первый», «Хождение по мукам» виртуозно написаны, но ряд глав там искусственно приспособлен к «генеральной линии». Все же Толстой, конечно, большой талант.

Новое русское слово. 1961. 5 февраля. С. 8.

О Борисе Пастернаке

Пастернак – поэт, а не прозаик. Как роман «Доктор Живаго» – ничто, он полностью соответствует консервативному стилю советской литературы. Он плутает, подобно «Унесенным ветром», и к тому же переполнен мелодраматическими ситуациями и всевозможными ляпами. По сравнению с Пастернаком мистер Стейнбек – гений.

Ivy magazine. 1959. February. P. 28.

Меня интересует только художественная сторона романа. И с этой точки зрения «Доктор Живаго» – произведение удручающее, тяжеловесное и мелодраматичное, с шаблонными ситуациями, бродячими разбойниками и тривиальными совпадениями. Кое-где встречаются отзвуки талантливого поэта Пастернака, но этого мало, чтобы спасти роман от провинциальной пошлости, столь типичной для советской литературы. Воссозданный в нем исторический фон замутнен и совершенно не соответствует фактам.

Niagara Fall Gazzette. 1959. January 11. P. 10-B.

Как переводчик Шекспира он очень плох. Его считают великим только те, кто не знает русского языка. <…> Сам же Пастернак сильно выигрывает при переводе. Когда вы переводите клише – ну, например, «нет худа без добра», – на другом языке они звучат не хуже, чем у Мильтона.

Vogue. 1966. Vol. 148. № 10 (December). P. 280.

«Доктор Живаго» – всего лишь политическая мелодрама, не имеющая художественной ценности.

Panorama. 1969. Novembre 6. P. 56.***

О Евгении Евтушенко

Я ознакомился с его творчеством. Оно вполне второразрядно. Он правоверный коммунист.

О советской литературе

Хороших романов нет. Все они либо политизированы, либо мелодраматичны, весьма банальны и консервативны по стилю, полны обобщений и набивших оскомину персонажей, возвращающих нас к Диккенсу. Даже романы, тайком вывезенные из России и якобы представляющие оппозиционные режиму тенденции, часто вывозятся с молчаливого согласия начальства. Сегодня русские власти считают, что им нужно нечто вроде лояльной оппозиции. У нас же стараются найти в произведениях молодых советских писателей то, что укажет на подтаивание ледяной политической глыбы. Но в действительности оттепель весьма незначительна и неизменно регулируется Государством.