Начальник милиции 4
Шрифт:
Мигом подняли в ружье срочников из военной части в Угледарске, организовали добровольные поисковые отряды, подтянулись приданные силы милиции из области. МЧС еще не народилось, и такие проблемы со спасением в СССР решали сообща.
– Поисковые отряды уже работают, – вещал Кулебякин, – солдатики подъехали, прочесывать местность будут. Наша задача – присоединиться, а также выяснить все обстоятельства ухода пионера Гребешкова. Что-то они темнят, что-то недоговаривают. Ну какого ляда пацан в лес один ночью ушел? Не верю, ядрёна сивуха! Ну всё, по коням, товарищи, – Кулебякин уже встал и,
Покой нам только снится. Я почесал руку под гипсом. Порой к чертям содрать его хочется.
– Сделаем, – кивнул я. – Сейчас по-быстрому покормлю его только, собака не человек, за идею не работает. Сытый пес – след лучше берет.
– Давай в темпе вальса. Ну все, товарищи, грузимся.
Прибыв на место, мы обнаружили палаточный лагерь. Перепуганные родители уже разбирали детей, кто-то примчался за чадами из области. Остальные пионеры сидели на бревнышке у погасшего костра с понурыми головенками, будто горевали, а пропавший Гребешков уже прослыл съеденным хищным лесным зверьем.
Конечно, здесь медведей нет, но дальше за Зарыбинском идут леса на сотни верст, в которых ребенку запросто можно сгинуть. Поэтому нужно было максимально оперативно обследовать квадрат, не дать ему углубиться в такие участки, где найти его будет сложно.
– Вертолет пожарный на подходе, солдатики ушли в цепь, – докладывал кому-то из главка Кулебякин. – Мой личный состав задействован почти на сто процентов. Подняли отпускников и даже вон кинолога с больничного призвали.
Петр Петрович гордо указал в мою сторону. Я же направился к ребятишкам. Взять след от палатки не получится. Тут народу прошлось – целый табор, несколько десятков человек. Мухтар – конечно, хорошая ищейка, но в толпе навыки бесполезны.
Возле пионеров, заламывая руки, крутилась пионервожатая. Я спросил у нее, кто был в одной палатке с пропавшим.
Она посмотрела на нас с Мухтаром с надеждой, будто мы были последней соломинкой, а потом позвала нескольких ребят:
– Петя, Сережа, Гоша!
Те нехотя поднялись с бревнышка и направились к нам. Вид у пацанов – будто нашкодили. Глаза всё отводят, и не потому, что те на мокром месте. Это меня и насторожило.
Я знаком показал пионервожатой, что поговорю без ее участия.
– Найдите Женю, пожалуйста, – причитала она, – меня уволят, еще и под суд… я головой отвечаю…
Я отвел пацанов с сторонку.
– Ну, рассказывайте, хлопчики… с самого начала.
– Рассказывали уже, – пробубнил рыжий с оттопыренными ушами по имени Петя.
Видимо, он был у них лидером, потому что остальные исподлобья на него поглядывали и молчали.
– Это вы милиции рассказывали, а у меня особый сотрудник. Мухтар. Он не слышал.
– А он понимает? – с удивлением выдохнул долговязый мальчик, которого звали Гоша.
– Конечно, – заверил я на полном серьезе. – Может, не все дословно, но улавливает эмоции. И если человек врет, он подаст сигнал.
– Какой сигнал? – в голос пробормотали пацанята.
– Секретный… – многозначительно хмыкнул я. – Так что давайте без
небылиц и по существу.– Ну-у, чего рассказывать? – жевал губу рыжий. – Спим мы, значит, в палатке, а Женька вдруг засобирался в лес. Сказал, что звезды пойдет смотреть. Он у нас этот… Астронавт.
– Сам ты астронавт! – перебил Гоша. – Астроном!
– А, ну да, точно, – согласился рыжий.
– У него еще дома телескоп. Огромный такой, во-от такенный!.. – с некоторой завистью проговорил Гоша.
– Звезды, говорите? – хмурился я. И показательно посмотрел на Мухтара. – Допустим. Дальше что?
– Ушел и ушел, а мы уснули, – пожал плечами Петя, не поднимая глаз.
Я внимательно посмотрел на пацанов – одежда в колючках, у одного боты в засохшей грязи.
– А вы куда сегодня ходили? – стал я допытываться.
– Да никуда, – заверил рыжий. – Проснулись, а тут это всё, и нам строго-настрого запретили покидать лагерь. Вот сидим, ждем…
Врут. Я незаметно дернул Мухтара за поводок два раза, тот лег.
Я показал на пса рукой:
– Вот и сигнал, что-то вы врете милиции. Нехорошо, ребятки…
– Да ничего мы не врем! – пробурчал рыжий. – Скажите, пацаны, да?
– Угу, – пробормотали двое дружков в ответ.
Пока не колются, значит.
– Показывайте палатку, – сказал я.
– Вон она, крайняя.
Мы вместе подошли к палатке. Советская, двухскатным домиком из брезента цвета хаки, на палках и с колышками. Двухместная, но в такую набиться и впятером можно, если ты не как Баночкин только.
Я заглянул внутрь:
– Где вещи пропавшего?
– Вот, – Петька ткнул на новенький спальник.
Явно импортный. Яркий, цвета морской волны.
Я его вытащил, и в этом спальном мешке еще оказался многофункциональный складник, тоже импортный. Интересно.
– Где его рюкзак?
– Вот, – Гоша вытащил рюкзак из палатки и протянул мне.
Рюкзак оказался не из брезента, а из синтетической плотной ткани. Таких в Союзе не шьют.
– А кто у Жени родители? – спросил я.
– Инженеры, вроде, – ответил рыжий, глядя на складник, как лисица на сыр.
Инженеры в СССР не шикуют – они обыкновенные работники. Интересно, откуда такие вещички?
– Нравится? – я повертел перед Петькой ножичек, открыл несколько клинков, и складник ощетинился шилом, отверткой, открывалкой и чем-то еще. Клинки сверкали на солнце.
– Он мне зажал его… – насупившись, пробубнил Петька. – Хотя обещал поменяться. Я ему марки негашеные предлагал. Целый альбом за него.
– Марки – тоже вещь хорошая, – кивнул я. – Ну, теперь Женька пропал, и нож тебе достанется? Так?
Глаза мальчишки блеснули, но он тут же взял себя в руки и, ковыряя взглядом землю, проговорил:
– Найдется еще… Вы же найдете?
Все ясно… Завидуют пацаны Женьке, что у него такие классные вещи. Вот и мотивчик.
Я напружинил голос.
– А ну рассказывайте? Вы его в лес ночью заманили? Достал он вас, красуется перед девчонками, козыряет вещами заграничными, как новый рубль сверкает. И вы решили его проучить… Вы не хотели, чтобы он заблудился, просто напугать решили. Так? Если скажете правду, Мухтар его найдет, и вам ничего не будет.