Начальник милиции 5

– Куда смылся?

– А я почем знаю!

Бам! Я пристукнул его кулаком по башке, рукой, в которым была зажата рукоятка пистолета. Тяжелый получился удар, достаточный чтобы противник отключился. Поговорили – и ладно.

В доме, выходит, один урка. Надо торопиться, пока он не понял, что происходит.

– Карауль! – велел я Тулушу, указав на поверженного, а сам распахнул дверь и нырнул в дом.

Внутри темно, и я сразу пригнулся и встал на колено. Вовремя. Из дальнего угла бахнул выстрел, и я почувствовал, как над головой что-то прошуршало, даже волос коснулось. А сзади что-то осыпалось. Картечью жахнул, гад!

Бах! Бах! Бах! – положил я веером три пули, перекрывая угол, откуда в меня стреляли и где я видел вспышку.

Оттуда послышался сдавленный мат, и тут же донесся характерный звук, по которому я определил, что ружье переломили для перезарядки. Щелчок возвестил, что ствол защелкнут и ружье готово к стрельбе. Но я выстрелил первым. Лежа на полу, выпустил весь остаток барабана. Невидимый противник вскрикнул ещё, а потом настала тишина.

Вставать я не торопился. Может, затаился гад и выжидает. Я изогнулся, снял ботинок и швырнул в темноту. Слышал, как тот шмякнулся в мягкое. Никто никак не отреагировал и не дернулся. Тогда я встал и, по-прежнему стараясь не производить лишнего шума, вышел из дома.

– Посвети! – крикнул я Тулушу.

Тот уже связал захваченного нами зэка его же ремнем. Задержанный очнулся и смотрел на нас яростно и злобно, хуже Гитлера.

Салчак рысью подскочил к полыхавшему вовсю костру, вытащил оттуда горящую толстенную палку, не потревожив конструкции, и мы вошли в дом с импровизированным факелом.

Огонь разогнал мрак. В пустой комнате, в дальнем углу, лежал окровавленный труп в робе с несколькими дырками от пуль в груди и животе. Вторая моя попытка достать его, выходит, оказалась очень удачной. Я безошибочно определил направление, куда нужно палить, по источнику звука и убил гада.

Тулуш зажег свечку на столе от своего факела, затем вторую, что стояла на подоконнике. Стало светлее.

– Выходите! – крикнул я в шторки, которые отгораживали комнаты. – Бандиты обезврежены! Мы из милиции, вам больше нечего бояться!

Из комнаты вышла бледная хозяйка. Увидев труп на полу, она лишь яростно сжала кулаки, будто сама хотела растерзать его. Подошла к телу и плюнула.

– Все хорошо, – взял я хозяйку за плечи, увидев, что её шатнуло, и усадил на самодельный табурет.

Женщина не выдержала и зарыдала. А на улице вдруг прогремел выстрел. Мы с Тулушем выскочили из дома. Я выхватил у него ружье, так как наган был пустой.

Но так и встал на крыльце ошарашенный. Бандит, которого связал Тулуш, лежал с простреленным затылком не там, где я его оставил и куда сразу метнулся взгляд – чуть дальше. На том месте лишь валялся его ремень.

Возле ремня стояла Вера с обрезом в руках.

– Он хотел убежать, – пожала она плечами и виновато посмотрела на нас.

– Как же он освободился? – удивился я.

– Не знаю, я сама не поняла, – говорила она это спокойно, будто в мишень на учениях попала, а не в человека.

– Да уж… Но это хорошо, что ты не испугалась, туда ему и дорога… Кхм.

– Все произошло так быстро… Я просто не успела испугаться, – выдавила улыбку девушка.

– Угу, – я оценивающе посмотрел на валявшийся труп, на Веру, на расстояние между ними. – А ты хорошо стреляешь. Один выстрел – и в яблочко. Вернее, в затылок.

– Повезло, – пожала плечами Вера.

И сразу показалось, что она как-то немного неуклюже держит обрез, будто боится его и совсем не привычна к оружию.

А потом и вовсе швырнула его на землю и даже по-женски ойкнула.

А я повернулся к Тулушу:

– Получается, хреново ты, братец, урку связал.

– Тулуш хорошо вяжет, – покачал тот головой и сверкнул глазами. – Кто-то его развязать.

– Кто? Тут никого кроме нас нет. Ну, бывает, в темноте напутал что-то.

– Нет, – упрямо мотал головой Тулуш. – Хорошо петля был.

– Да без разницы теперь. Главное, что никто не пострадал из нас и гражданских. Если не считать вчерашних потерь.

Под вчерашними потерями я подразумевал хозяина дома. Как мы и предполагали, бандиты захватили дом и убили его хозяина – отца женщины с ребенком. Ребенок – восьмилетний пацан Севка, внук погибшего, остался невредим.

Они с матерью долго обнимались и лили слезы, не переставая благодарить нас.

Мы с Тулушем вытащили труп бандита на улицу, а затем спустились в подпол. Именно туда бандиты спрятали тело хозяина с огнестрельной раной. Повозиться пришлось изрядно, мужик он оказался здоровый, тяжелый. Долго мы его вытаскивали, обвязав веревкой.

Погибшего уложили в избе и накрыли простыней. От выстрелов деревенька, конечно, проснулась, а когда всё стихло, набежали местные жители поддержать потерпевшую и сынка.

– Где четвертый? – спросила Вера.

– Ты сама слышала, что он ушел, – ответил я. – Кинул своих.

Она сощурилась.

– Он был у них главный… Нужно найти его.

– Где его искать? – я широким жестом показал на простирающиеся леса и реку. – Никакой зацепки. Можно было бы поспрашивать задержанного, но ты ведь его пристрелила.

Мы отошли в сторонку.

– Он пытался сбежать, – твердила Вера, как какое-то заклинание.

– Странно, – я смотрел на девушку, пытаясь угадать ее мысли и эмоции, но Вера была сейчас для меня как учебник по квантовой физике на вьетнамском языке. – А почему он не попытался завладеть для начала обрезом? А сразу побежал?

– Не знаю…

– Может, потому, что обрез у тебя уже был в руках?

– Я не помню Саша, все как в тумане. Возможно, я оружие подобрала с земли.

– И возможно, ты и развязала руки задержанному и сказала бежать. Так?

– Нет… Зачем?

– Вот со школы еще помню, когда ты врешь, Соколова, а когда правду говоришь, – слукавил я. – Даже если ты его специально пристрелила, не волнуйся, на меня можешь положиться. Я твою тайну не выдам. Но только при одном условии – если ты мне, наконец, расскажешь, что, черт возьми, здесь происходит?! Кто эти урки, какого хрена они поперлись в Зарыбинск и почему у тебя такое рвение их обезвредить? Ну? Я жду ответов…

Говорить я старался тихо, но решительно. Вера постояла, подумала, пожевала губу, а потом шепотом проговорила: