Начало бесконечности. Объяснения, которые меняют мир

Динамичная культура/общество – культура или общество, в которых доминируют рациональные мемы.

Имплицитное – подразумеваемое или как-то иначе содержащееся в другой информации.

Значения «начала бесконечности», встречающиеся в этой главе

– Биологическая эволюция была лишь конечным вступлением к основному повествованию эволюции, к неограниченной эволюции мемов.

– То же верно и в отношении эволюции антирациональных мемов в статичных обществах.

Заключение

Культуры состоят из мемов, и они эволюционируют. Мемы во многом аналогичны генам, но в том, как протекает их эволюция, есть существенные отличия. Самые важные отличия заключаются в том, что каждый мем должен включать механизм репликации себя, и в том, что мем поочередно существует в двух различных физических формах: мысленное представление и поведение. Следовательно, мем (в отличие от гена) выбирается отдельно при каждой репликации за свою способность вызывать поведение и за способность этого поведения добиваться от новых получателей усвоения мема. Носители мемов, как правило, не знают, почему они их воспроизводят: например, грамматические правила мы воспроизводим гораздо точнее, чем можем их сформулировать. Существует только две основные стратегии репликации мемов: помочь будущим носителем или отключить их критическое мышление. Два типа мемов – рациональные и антирациональные – задерживают репликацию друг друга и способность к распространению культуры в целом. Западная цивилизация представляет собой нестабильный переходный период между стабильными статичными обществами, состоящими из антирациональных мемов, и стабильными динамичными обществами, состоящими из рациональных мемов. Вопреки общепринятым взглядам, жить в примитивных обществах невообразимо неприятно. Они либо статичны и выживают только за счет гашения творческого мышления своих членов и подрыва их духа, либо быстро теряют свои знания и разрушаются, что приводит к насилию. В существующих объяснениях мемов не признается важность различения рациональных и антирациональных мемов, а значит, они неявно тяготеют к отрицанию важности мемов. Это все равно что ошибочно принимать западную цивилизацию за статичное общество, а ее граждан – за раздавленных, пессимистичных жертв мемов, которыми являются члены статичных обществ.

16. Эволюция творческого мышления

Для чего было нужно творческое мышление?

Из всего бесчисленного множества биологических адаптаций, эволюционировавших на нашей планете, творческое мышление – единственная, которая способна выдавать научные или математические знания, искусство или философию. Физическое выражение творческого мышления, доступное нам благодаря порожденным им технологиям и институтам, впечатляет: более всего оно ощутимо около людских поселений, но также и в отдалении от них, ведь существенную долю земли на нашей планете люди сегодня используют в своих целях. Способность человека выбирать – сама результат творческого мышления – определяет, какие виды исключить, а какие терпеть или культивировать, направление каких рек изменить, какие горы сровнять с землей и что из дикой природы сохранить. Яркая, быстро движущаяся точка на ночном небе вполне может оказаться космической станцией, которая несет людей в пространстве выше и быстрее, чем любая биологическая адаптация может что-либо переносить. Или это может быть спутник [103] , посредством которого люди обмениваются информацией на расстояниях, которые биологическая коммуникация никогда не охватывала, с помощью таких явлений, как радиоволны и ядерные реакции, которые никогда не были на вооружении у биологии. Уникальные результаты работы творческого мышления доминируют в нашем восприятии мира.

103

Яркими звездами в земном небе проплывали лишь огромные американские спутники Echo – пассивные ретрансляторы радиоволн, эксперименты с которыми проводились в начале 1960-х. Современные геостационарные телекоммуникационные аппараты не видны невооруженным глазом. – Прим. ред.

Сегодня в это понятие входит и быстрое внедрение инноваций. К тому времени, как вы будете читать эти строки, компьютер, на котором я их пишу, уже устареет: появятся функционально более продвинутые компьютеры, на построение которых будет требоваться меньше человеческих усилий. Будут написаны другие книги, построены инновационные здания и другие артефакты, некоторые из которых будут быстро заменены, а другие простоят дольше, чем уже простояли египетские пирамиды. Будут сделаны удивительные научные открытия, и с появлением некоторых из них стандартные учебники изменятся навсегда. Благодаря всем этим следствиям применения творческого мышления постоянно меняется образ жизни, что возможно только в долго живущем динамичном обществе, которое и само представляет собой явление, которое если и могло появиться, то только как результат творческого мышления.

Однако, как я подчеркивал в предыдущей главе и в главе 1, такие результаты работы творческого мышления в истории нашего вида проявились лишь недавно. В доисторические времена случайному наблюдателю (скажем, исследователю из внеземной цивилизации) было бы не очевидно, что люди вообще могут творчески мыслить. Ему показалось бы, что мы только и делаем, что бесконечно повторяем образ жизни, к которому адаптировались на генетическом уровне, как и все остальные миллиарды видов в биосфере. Ясно, что мы просто пользовались инструментами, как и многие другие виды. Мы общались на языке символов, но и в этом не было ничего необычного: это свойственно даже пчелам. Мы приручали другие виды, но так делают и муравьи. При более близком рассмотрении выяснилось бы, что языки, на которых говорили люди, и знание о том, как работать с инструментами, которые были в их распоряжении, передавались через мемы, а не через гены. Этим мы стали достаточно выделяться на фоне других, но творческие способности все еще не были очевидны: у нескольких других видов тоже есть мемы. Вот только совершенствовать они их могут разве что методом случайных проб и ошибок. Не способны они и стабильно совершенствоваться на протяжении многих поколений. Сегодня творческое мышление, с помощью которого люди совершенствуют идеи, – это то, что главным образом отличает нас от других видов. Однако люди на протяжении большей части своего существования им особо не пользовались.

Творческое мышление было еще менее заметно у предшественника нашего вида. Однако у того вида оно уже должно было развиваться, иначе нас никогда бы не было. На самом деле преимущество, дарованное последовательными мутациями, благодаря которому в голове наших предшественников немного прибавилось творческого мышления (или, точнее, способности, которую мы теперь считаем творческим мышлением), должно было быть достаточно большим, ведь по всеобщему признанию современные люди эволюционировали из обезьяноподобных предков очень быстро по стандартам эволюции генов. Наши предки, должно быть, размножались быстрее своих человекообразных собратьев с меньшими способностями к созданию знаний. Почему? Для чего они использовали эти знания?

Если бы мы не знали, что к чему, мы бы, наверно, сказали, что они использовали их, как и мы сегодня, в целях новаторства и для понимания устройства мира, чтобы в итоге жить им стало лучше. Например, те, кто смог усовершенствовать каменные орудия труда, в итоге имели более хорошие орудия, а значит, ели более хорошую пищу и у них было больше выжившего потомства. Они могли бы делать и более хорошее оружие, тем самым перекрыв обладателям конкурирующих генов доступ к пище и партнерам и так далее. Однако если бы такое произошло, эти улучшения отразились бы в палеонтологических данных в масштабе поколений. Но это не так.

Более того, вместе с творческом мышлением развивалась и способность воспроизводить мемы. Считается, что некоторые члены вида Homo erectus (человек прямоходящий), жившие 500 000 лет назад, умели разводить костер. Это знание содержалось в их мемах, а не в генах. И как только творческое мышление и передача мемов сходятся, они сильно расширяют эволюционную ценность друг друга, ведь тогда любой, кто что-то улучшает, также имеет средство передать эту новую идею всем будущим поколениям, тем самым приумножая пользу соответствующих генов. А мемы совершенствуются с помощью творческого мышления гораздо быстрее, чем путем случайных проб и ошибок. Поскольку верхнего предела ценности идей нет, образовались бы условия для стремительного роста коэволюции двух адаптаций: творческого мышления и способности использовать мемы.

Однако опять же в этом сценарии что-то не так. Предполагается, что две названные адаптации действительно развивались совместно, но силой, которая двигала эту эволюцию, не может быть то, что люди совершенствовали идеи и передавали эти улучшения своим детям, потому что опять же если бы это было так, они бы совершали и накапливали эти улучшения за время жизни нескольких поколений. В реальности до появления сельского хозяйства около 12 000 лет назад между заметными изменениями могли пройти многие тысячи лет. Как если бы каждое небольшое генетическое улучшение в творческом мышлении произвело одно заметное нововведение и больше ничего – довольно похоже на современные эксперименты с «искусственной эволюцией». Но как такое может быть? В отличие от сегодняшних исследований в области искусственной эволюции и искусственного интеллекта, у наших предков развивалось настоящее творческое мышление, которое представляет собой способность создавать нескончаемый поток инноваций.

Их способность проводить в жизнь новаторские идеи быстро увеличивалась, но они едва ли воплощали их. И тут возникает загадка, но не потому, что такое поведение выглядит странно, а потому, что, если инновации были редкостью, откуда мог взяться дифференциальный эффект, связанный с воспроизводством особей с более или менее сносными способностями к новаторству? То, что заметные изменения отделены друг от друга тысячами лет, по-видимому, означает, что в большинстве поколений даже самые творческие особи в популяции никаких новаторских идей не осуществляли. А значит, их более высокие способности к новаторству не вызвали давления отбора в их пользу. Почему же эти способности продолжали, все улучшаясь раз за разом, быстро распространяться по популяции? Наши предки должны были для чего-то применять свое творческое мышление, причем по максимуму и часто. Но, очевидно, это было не новаторство. Для чего еще его можно было использовать?

Одна из теорий заключается в том, что творческое мышление развивалось не ради предоставления какого-то функционального преимущества, а просто путем полового отбора: люди как могли старались привлечь партнеров – ярко одевались, использовали украшения, рассказывали истории, шутили и тому подобное. Предпочтение спариваться с более творческими особями коэволюционировало вместе с творческим мышлением, чтобы удовлетворить это предпочтение в эволюционной спирали – так говорит теория, – как павлины, хвосты их самцов и предпочтения самок.