Начало Игры

— Немного же надо, чтобы тебя успокоить и развеселить. — я улыбнулся в ответ. — Буду чаще называть тебя так.

— Не имею ничего против!

Я подошел и обнял ее, ласково поглаживая по спине. Подержав красавицу в объятьях пару минут, я чмокнул девушку легонько в губы и сказал:

— Элис, если ты не против, я проведаю Катрин, потом приму душ и лягу спать. — упоминание француженки всколыхнуло не самые приятные ощущения внутри. Это было видно по ее взгляду. — Можешь остаться, но мы будем просто спать, хорошо?

— Хорошо. — судя по озорном глазкам, в этой светлой головке зрел коварный план, по которому мы будем не просто лежать в постели…

Катрин не спала. Она уже неделю не была хладным трупом, и приходила в себя. Каждый день ей становилось все лучше. Вставать она еще не могла. Боли купировали местными обезболивающими. Ей хотелось увидеть Влада, чтобы сказать, как он ей дорог, но с другой стороны ей стыдно было посмотреть ему в глаза. Она причинила столько проблем и тревог парню. А еще эта сука Инга, которая подстрелила ее, и она вынуждена лежать прикованной к кровати. Да, доктор сказал, что скоро она сможет ходить и последствий случившегося не останется, но все же. Наверняка эта стерва получила по заслугам. Зная Влада, он либо изгнал мерзавку из лагеря или посадил в клетку на всеобщее обозрение, той что посмела поднять руку на его женщину. На его месте Катрин бы отдала эту паскуду всем парням на базе, чтобы ее имели во все щели, а она сдохла бы от единственной участи, которую заслуживала. Для нее это лучшая казнь, получить так желанный ею член промеж ног. Да, и не один. Катрин просто кипела от ненависти и даже сама удивлялась, откуда в ней взялось такое. Может потому что стерва, все-таки взяла вверх над ней?

Дверь открылась впуская свет из коридора и в комнату вошел Влад.

— Привет спящая красавица, я рад что все обошлось.

— Здравствуй. Я уже почти здорова. — Катрин попыталась сесть поудобней, чтобы обнять парня.

— Как ты себя чувствуешь? — не размыкая объятий, в ухо прошептал такой любимый голос.

— Уже хорошо. По началу все болело, но с каждым днем мне лучше. Доктор сказал, что через неделю смогу вставать, а через месяц уже побегу. — блондинка улеглась на плече и как кошка мурлыкала, вдыхая аромат брюнета.

— Прости, что раньше не заходил. У нас столько всего произошло, пока ты лежала без сознания. — что именно происходило в спальне, Влад умолчал, потому что ему были дороги глаза, которые находились в непосредственной опасности.

— Да, мне рассказывали приходящие проведать Мари, Мишель, профессор Макаров, я кстати познакомилась с сестренкой Мико, она оказалась очень интересным собеседником, — Катрин на секунду замолкла. — А еще, я каждый день общалась с миссис Норрис, ты же знаешь нашу домоправительницу?

— Угу. — интуитивный датчик Игрока запищал, предупреждая о наивысшей угрозе, нависшей над телом. Полушария задницы зачесались нестерпимым зудом говоря о том, что приближаются проблемы. Третий глаз усмотрел протянувшуюся через всю стену надпись, «что-то страшное грядет». Аналитические центры мозга вырабатывали варианты спасения тушки путем эвакуации через окна, инстинкт самосохранения выставил наивысший уровень боеготовности. — Я ее знаю…

— Так вот она жаловалось на шум из твоей спальни, — изящные ручки, обвивающие шею стали затягивать свою хватку, грозясь превратиться в двух анаконд, что душат пойманную калибру. — по ночам…

Влад не был дураком. Рано или поздно кто-нибудь донес бы до Катрин о его похождениях. И пусть лучше это будет старуха, чем молодая красотка. Уже зная нрав француженки, он не будет бояться новой схватки между соперницами. К сухой как изюм бабульке, она не станет ревновать. Наверное. Хотя миссис Норрис не такая уж и дряхлая, пара литров алкоголя и иди сюда моя старушка…

— Катрин успокойся, — захват рук был насильно снят, и парень отодвинулся от больной, чтобы посмотреть ей в глаза. — я не собираюсь говорить, что ничего не было и у твоего информатора старческий маразм. Признаюсь, у меня были девушки, пока ты лежала здесь. Считай это предательством, подляной или просто нечестным и недостойным поступком. Да, я сделал это. Не горжусь, но и не жалею. Я не бросал тебя, как ненужную и использованную вещь. Мне пришлось многое сделать, чтобы ты выздоровела. Так что свои обязанности по уходу и защите, я выполнил и чувствовать стыд и вину не собираюсь. Ты дорога мне и наши отношения тоже, но мне также дороги и другие девушки. Они поддержали меня и косвенно помогли и тебе. Я хочу быть с тобой, но остальных бросить не могу. — замолчав Влад думал, что можно было бы наплести чушь о том, что это ошибка, просить прощения, говорить о временной слабости, помутнении рассудка, попытаться оправдаться средством отвлечения от переживаний за раненую, но все это неправда. Ему предложили, он не отказался. Мужская природа. Скотская, но живущая с самых темных времен в глубинах естества, а у кого-то и на самой поверхности. — И если тебе станет легче с Ингой, я не спал.

Катрин до этого хмуро смотрящая на уверено признающегося в изменах парня обдумывала, что ей делать. Она перебирала варианты. Устроить истерику? Нет, для эффектного ухода нужно хлопнуть дверью непременно разбив, что-нибудь из посуды, а в ее состоянии она не сможет этого сделать. Расплакаться? Раньше, наверное, она так и поступила бы, но после комы в ней клокотала подавленная ярость и хотелось выплеснуть ее, а слезы не самый эффективный метод. Какие-то шлюхи нацелились на ее парня. Она чувствовала себя как самолет взлетевший с любимого авианосца, который видит, что его корабль начал принимать истребители врагов и заправлять их, также как и его парой мгновений назад. Это верх коварства. Но все эти умозаключения отсеклись, стоило только услышать имя, которое стало катализатором цепной реакции, что могла привести к началу деления ядра и выбросу колоссального количества энергии.

— Что ты сказал? — выплевывая каждое слово злобно прошипела, самая нежная и женственная девушка. Навещавшие ее, по поводу красноволосой шлюхи обходились общими фразами. Сидит взаперти, под арестом, и т. д. Да, и не горела Катрин желанием интересоваться судьбой этой стервы, она только второй день более-менее в себя пришла и перестала спать по 20 часов в сутки.

— Тебе с самого начала повторить? — не подумав ляпнул Влад, но долей секунды позже понял, что играет с огнем, уж больно знакомо сузились глаза сидящей девушки. Яички сжались от предчувствия.

— Ты сказал Инга! Она что бл*дь жива еще? — далее следовал непереводимый мат на французском. Дала знать о себе абсурд генерирующая машинка в мозгу.

«Все-таки утонченные эти лягушкаеды, даже по матери посылают так будто это самое романтичное признание в любви.»

— Да, вроде как с утра еще была, если ты ничего с ней не успела сделать. — видя, что скоро последует точка невозврата и Катрин уже открыла рот, чтобы начать строить трех и более этажные конструкции, он решил сбить накал страстей переводя внимание на другое. В сторону приготовившейся к превращению в марсельского моряка или в гасконского прораба, девушки сорвалось заклинание лечения.

Не ожидавшая такого Катрин просто замерла с открытым ртом. Сноп света вошел в тело и в груди стало тепло. Ноющая боль в тазу отступила и почти исчезла. Неверующе хлопая глазами, сидящая больная перевела взгляд на парня. А он продолжал играть в Гендальфа и стрелял в нее шариками света. После пяти таких, в голову Катрин закралась мысль, а может он как в «Гарри Поттере» хочет стереть ей память? Но парень явно не собирался причинять боль или зло в отношении девушки. Наоборот после каждого лайтбола ей становилось лучше. Все равно, что коктейль забойный выпить залпом. Стало жарко и на коже выступил пот. Боли уже не было. Нечаянно пошевелив ногой Катрин поняла, что может двигаться без неприятных ощущений. Ни говоря ни слова, она опустила точеные ножки на пол и попыталась встать. Влад до этого наблюдавший за сменой мыслей в голове у француженки, помог ей подняться. Осторожно встав на ноги, она не спеша перенесла вес на когда-то больную ногу. Расстегнув больничную робу девушка увидела, что небольшие оставшиеся шрамы исчезли, явив нежную розовую кожу, в месте попадания пули.

В этот момент в палату зашел доктор. Увидев, что его тяжелая больная решила погулять, он в два шага подлетел к парочке с намерением остановить безобразие.

— Что это вы удумали, а ну быстро в постель! У вас раздробление таза, вам нельзя двигаться! — в ультимативной форме Катрин положили обратно в койку.

— Но доктор, я не чувствую боли. Совсем. И когда встала тоже. — Катрин радуясь исцелению, забыла о Инге и других девушках.

— Не может быть… — мужчина в белом халате со стетоскопом на шее протянул фразу, а потом будто поняв кто виноват в чуде повернулся к Владу.