Начало прошедшей войны

Все эти мысли промелькнули за доли секунды, а командир уже начал действовать. Несколько быстрых знаков и Медведь с Кабаном берутся за гранаты. 'Блин, да они что — рехнулись! Взрывы услышит вся округа' — подумалось мне, а в следующий миг от Черта пришел сигнал приготовить нож. Удивлено приподняв бровь, я все же отложил винтовку и обнажил клинок. Немцы уже поравнялись с нашим укрытием, и я увидел, как у первого пулеметчика взгляд застыл на полосе в пыли на обочине. Он начал открывать рот, но тут все завертелось. Кабан метнул свою гранату прямо в лоб водителя — попасть так точно было сложно, но получилось, все-таки тренировки это великая сила, а потом еще и близкое расстояние — всего несколько метров, и низкая скорость аппаратов. Мотоцикл вильнул в сторону, немец начал заваливаться назад, на своего пассажира и тому нечего не оставалось, как придержать его. Пулеметчик выпустил МГ из рук и схватился за борта коляски, чтобы не вылететь, когда мотоцикл съехал в канаву. Та же операция повторилась со вторым аппаратом, вот только водитель успел заглушить свое транспортное средство инстинктивным движением, прежде чем схватиться за разбитое лицо. Пулеметчик готов был уже открыть стрельбу, когда сбоку мелькнула серебристая рыбка ножа, вошедшая ему в шею. Я успел это заметить мельком, устремившись к первому противнику. Фриц, отпустил коляску и схватился за пулемет, пытаясь развернуть в мою сторону. Позиция у меня получилась просто идеальная, словно на странице учебника. Я атаковал справа сзади, и немцу просто катастрофически не хватало времени и места на разворот в мою сторону. Мне еще в самом начале службе, во время 'учебки' на разведчика поясняли, что если противник целит в тебя из любого длинноствольного оружия, то смещаться надо именно вправо по отношению противника или в свою левую сторону. Тогда нападающему приходиться менять положение всего корпуса, чтобы удержать на мушке, а это уже несколько мгновений у тебя в запасе. Главное этими мгновениями правильно распорядиться. Я смог. Немец почти успел навести ствол на меня, когда я оказался рядом. Вот именно такой случай, когда 'почти' значит 'никогда'. Правой рукой ухватил за его правое плечо и потянул на себя и вниз, а левой, вооруженной ножом, нанес удар под ухо. Клинок прошел сквозь мышцы шеи легко, совсем не заметив препятствия. Я немного сместил его положение, и кончик лезвия показался между ключиц, практически разрезав всю правую сторону шеи. Противник только булькнул и начал заваливаться на дно люльки.

— Вот, сучонок, — вырвалось у меня, когда в результате неловкого движения, часть крови попала на меня — за такое, тебя еще раз стоит прирезать, только помедленнее.

С водителем, оглушенным ударом, и его пассажиром было покончено одновременно с моим немцем. Капитан, подскочил с другой стороны и ударил ножом сначала, пассажира, а следом и водителя. Вся наша операция заняла минуту — не больше. По истечению этого времени на дороге находились два исправных мотоцикла и пятеро совсем не исправных немцев, причем о последнем нисколечко не жалел. Мотоциклы откатили поглубже в чащу и закидали срубленными ветками, рядом обрели свой последний покой и их бывшие владельцы. В принципе можно было проехать какую-то часть пути на транспорте, но Черт разумно предполагал, что сэкономленное время не стоит подобного риска. Кроме немцев в округе бродили малочисленные группки окруженцев, которые могут обстрелять наш отряд. К вечеру мы встали привалом, забившись в такую глухомань, о которой наверное и сами местные не имели понятия. Всю ночь провели без костров, перекусив сухпайком и поднявшись с первыми лучами солнца. За моей спиной топал Витек, изредка бубня что-то под нос, но так, чтобы не услышал Чернецов. Шли мы по почти заброшенной лесной дороге. Хоть это и было опасно — недавняя встреча с мотоциклистами доказала это, но вокруг раскинулся бурелом, затрудняя передвижение по лесу. Внезапно спереди — от головного дозора — послышался резкий двойной крик сойки, сигнал внимания. Я плюхнулся на живот на обочине и шустро заполз под кусты, приготовив оружие. Несколько минут ничего не происходило, потом на дорогу вышел капитан и знаком подозвал к себе всех.

— Все за мной, уходим с дороги в сторону, там оценим обстановку и примем решение.

Сказано-сделано, вся наша группа растворилась среди ветвей, не сломав ни единого сучка, лишь понемногу распрямляющаяся трава указывала, на недавнее наличие здесь пешеходов. Отдалившись метров на сто, мы собрались в тесную кучку, и капитан дал объяснения:

— Дозором отмечена впереди активность немцев, по карте ничего нет. Хотя она может быть неточной. На дороге замечены следы как минимум пары грузовиков и броневика-БТРа. Все следы очень свежие, не позднее часовой давности. Если пойдем тем же маршрутом, то рискуем на них напороться. Действия наши такие: Медведь с Сухим идут впереди на двести метров по обочинам дороги, в пределах видимости. В местах, где возможна потеря отряда из виду расстояние сокращаете, до оптимального и никаких звуковых сигналов. Все — вперед.

Искомые машины обнаружились примерно через километр. Посреди широкой поляны стояло примерно пяток строений — три избы, один широкий и длинный сарай и еще одна непонятная постройка с несколькими трубами и почти открытыми стенами. Возле нее в повалку лежали небольшие чурбачки смолистой сосны.

— смолокурня. По крайней мере очень похожа — прошептал лежащий рядом Витек — Я такие видел у своих родственников в Сибири, когда ездил к ним в детстве. Тут еще и скипидар добывают кроме смолы.

— Нам от этого какая польза? Да и вообще — молча наблюдай.

Сухотов обижено засопел, но продолжать разговор не стал и даже отодвинулся на несколько метров в сторону, чтобы лучше наблюдать за происходящим. Если честно, то вся наблюдаемая мною картина мне не нравилась. Немцев по всему поселку (если можно назвать это поселком) было порядка сорока человек, может около полусотни — не больше. Все они разошлись полукругом вокруг большого сарая, перед которым стояли местные, и веселыми голосами переговаривались между собою. Между тем местные жители в количестве десятка человек с преобладанием пожилых женщин сгрудились в тесную кучку и молча наблюдали за офицером, который что-то пояснял белому как лунь старику. Тот сгорбившись бросал из подлобья на немца взгляды, но ничего не говорил в ответ. Несколько минут спустя немец достал пистолет и прострелил старику голову. Это произошло совсем буднично, будто сигарету прикурил, настолько его движение было повседневным и скучным. Женщины заголосили, но пара очередей выпущенных в воздух вновь навели тишину.

Я уже не сомневался, что за этим последует показательная экзекуция. Убийство старика видимо главы местного поселения — не может быть единственным, а точнее последним. Я уже успел рассмотреть на поперечной жердины возле смолокурни висящие тела трех человек. Двое были в белом нательном белье, правда, сейчас в густых пятнах потемневшей крови. Третий — пожилой мужчина, по-видимому из местных. Постепенно у меня стала складываться мозаика в голове. Немцы завернули на местную смолокурню — подобные объекты должны были отмечаться на картах, а немцы провели хорошую разведку перед началом войны — здесь обнаружили раненых советских бойцов, которых и повесили вместе с хозяином дома, в котором они укрывались. Участь всех остальных жителей была ясна без слов. Мне оставалось только сжать кулаки, бессильно наблюдая за разворачивающей трагедией. Вперед выехал бронетранспортер и с десяти метров одной длиной очередью сбил на землю тех, что секунду назад были живыми людьми. Потом перечеркнул лежащих еще парой очередей, откидывая тела в стороны, вырывая клочья одежды и фонтанчики крови.

От капитана пришла по цепочки команда немедленно покинуть позиции и собраться позади селения в нескольких сотнях метров. Может кто-то скажет почему мы не вмешались, такие все из себя крутые, имеющие подготовку превосходящую подобную у противника и прочее и прочее? Ответ один: спасти людей мы не могли, немцы все равно перебили бы их, слишком много их находилось рядом. А вот нам пришлось бы туго. Противник имел неоспоримое преимущество в огневой мощи, тот же пулеметчик на БТРе одной очередью проредил бы кусты, в которых мы укрывались. Дальше — бой с превосходящим по численности противником, примерно половиной от исходного числа — первую половину смогли бы уничтожить в момент атаки. Спецназ воюет не числом, не мощностью огневого обстрела — умением. Правильно оценить обстановку и принять нужное решение и является залогом победы. По крайней мере ее большей части. Нам оставалось только отомстить за гибель невинных жителей и мы именно сейчас этим и занимались.

Немцы занялись разграблением смолокурни — краем глаза успел заметить выходящих из нее парочки солдат с несколькими канистрами, тяжелыми, судя по тому, как те перекашивались на один бок. Потом по своей привычки или сожгут постройки в назидание своим врагам, но скорее выставят пост, чтобы в дальнейшем наладить производство. Между тем наша группа сместилась на несколько километров вдоль дороги, выбрав весьма удобный ее отрезок для засады. С одной стороны дорога граничила с широкой поляной протяженностью метров в тридцать, вдоль другой стороны рос невысокий, но густой кустарник. Решено было именно здесь, и ждать гостей. Медведь с Кабаном при помощи Старого, занялись минированием дороги, устанавливая обычный фугас, что в огромном количестве прорастали на чеченских дорогах. В качестве основного заряда решено было использовать десять двухсотграммовых тротиловых шашек с противопехотной миной в качестве детонатора. По мнению большинства, а точнее всех присутствующих, первым пойдет броневик, как средство устрашения возможной засады, да и шансов у тяжелой 'брони' больше для расчистки баррикад на дороге путем тарана. Грузовики поедут следом, и их следовало нейтрализовать уже из ручного оружия. Кроме фугаса были установлены и еще сюрпризы для немцев, вот только глубоко сомневаюсь, если они им понравятся.

Ждать нас пришлось долго — часа полтора. Уже когда меня начало беспокоить их отсутствие — уж не решили ли они переночевать в поселке и тронуться только с утра — вдалеке послышался гул нескольких моторов. Еще через пять минут на дороге показалась колона немцев. Первым неприятным сюрпризом было отсутствие БТРа в голове колоны. Этот бронированный, пузатый на полугусеничном ходу аппарат передвигался позади грузовиков, оставив право первыми следовать грузовикам. Чертыхнувшись сквозь зубы, я направил ствол винтовки на БТР, выцеливая там пулеметчика. Именно пулемет сейчас представлял главную опасность, уцелей он и неизвестно как сложиться наша засада. Сам я расположился на дереве метрах в семидесяти от дороги, мой напарник занял похожее дерево, но уже на противоположной стороне, на краю поляны.

Первый грузовик добрался до нашей 'захоронки'. Кстати, огромное спасибо, что с нами пошел такой мастер по маскировки, как Старый. Тот сумел настолько качественно укрыть фугас, что, даже зная его примерное местоположение, я не мог его углядеть. Прапорщик, точнее старшина, сумел восстановить даже следы протектора, ранее проезжавшей машины. Сейчас на этот фугас наехал передним колесом грузовик с немцами — результат последовал незамедлительно. Под машиной вздыбился султан земли, буквально вырвав передок автомобиля, уничтожив водителя и сидящего рядом с ним пассажира. Сама машина поднялась на 'дыбки', несколько мгновений находилась в шатком положении на заднем борту, потом раздался треск, и та повалилась набок. Следующий позади грузовик управлялся опытным водителем — сбросив скорость, он попытался избежать столкновения и это почти удалось. Вот только в первой машине хранился запас топлива или чего-то подобного из горючих и легко воспламеняемых грузов. В тот момент, когда второй грузовик объезжал загоревшийся первый, у того в кузове полыхнуло особенно сильно, буквально сорвав полотнище брезента у своего соседа. Во все стороны полетели сгустки огня, пылающая жидкость щедро окатила немцев, сидящих в кузове второго автомобиля. Досталось и водиле — вся кабина превратилась в маленький филиал ада, буквально испепелив человека внутри. Тот смог только открыть дверцу и вывалиться на дорогу, где и замер, распространяя вокруг вонь горящей плоти.

Уцелевшие от взрыва солдаты второй машины попрыгали по сторонам будто зайцы — из первого автомобиля никто так и не выбрался, правда, как потом оказалось, там и сидел лишь десяток бойцов — стремясь укрыться на обочине. Вот только напоролись на заботливо развешанные растяжки — в кустах — и установленные мины — на поляне. Это было предусмотрено еще в начале установления засады: любой человек из попавших под обстрел будет стремиться укрыться в стороне от места, где его застал обстрел. Обочины дороги были идеальным местом для этого, на что и надеялись наши ребята, устанавливая ловушки, скрупулезно рассчитывая места возможного нахождения противника. Больше половины погибло при взрыве фугаса, еще треть оказалась на минах и приведя в состояние паники оставшихся солдат противника своей гибелью. Те залегли, где сумели, боясь сдвинуться в сторону, чтобы не налететь на мину и ведя огонь во все стороны.