Начало пути

— Но ани… но примо!

— Что решать? С кем? — подозрительно прищурился Толлен.

— Элотан, покажи мне, где видели огни, — попросил я. Но тот не ответил и опять подозрительно прищурился. Я добавил к голосу несколько октав. — Немедленно!

Деревня уже проснулась. Испуганные бабы кутались в платки. Маленькие дети и подростки прижимались к их юбкам. Мужики, способные держать в руках оружие, стягивались ближе к центру деревни. Как и солдаты Каталама, они были готовы дать отпор любому. Но я не желал до этого доводить.

Огромной толпой мы направились к частоколу. Впереди шёл Толлен и часто оглядывался на меня. Я шёл за ним и вторым забрался на подмостки, когда мы добрались до деревянной стены. Элотан облокотился на заострённое бревно и указал рукой вдаль, где горели костры. Отсюда даже был слышен звук топоров и треск ломаемых деревьев. Где-то там, примерно в километре, кто-то к чему-то готовился.

— Наверное, таран готовят, — блеснул осведомлённостью Толлен, так же как и мы услышавший хруст упавшего дерева. — Надо здесь расставить лучников. Вы поможете нам, примо?

— Конечно, помогу, — спокойно ответил я, пытаясь рассмотреть вдали хоть какое-то движение. Костры горели ярко и я заметил несколько человеческих фигурок в свете этих костров. — Каталам, — обратился я к сотнику. — Я пойду один. Пойду один и разберусь.

— Но… примо, — взволнованно произнёс он. — Вы не можете! Вы же… Вы же примо!

— Если я не разберусь сейчас, вся деревня не сомкнёт глаз.

— В чём не разберётесь, примо?

— Элотан Толлен, ни тебе, ни жителям ничего не грозит, — сказал я. — Это не за вами пришли. Вас они не тронут.

— Иван, — настойчиво ко мне обратился Каталам, впервые за долгое время назвав по имени. И теперь его не волновало, что я Фелимид, а не Иван. — Пусть с тобой пойдёт Иберик. Он поможет, если вдруг…

— Нет, Каталам. Я всё сделаю один. Ты говорил, они не представляют для меня угрозу. Вот сейчас я это выясню.

— Что происходит? Я не понимаю, — недовольно нахмурился Толлен.

— Но нам нельзя… Мы же…

— Всё, сотник, хватит! Это закончится сейчас.

— А если они…

— Поверь, Каталам. Я не только умею строить из себя того, кто я не есть. Я способен на большее… Это должно быть сделано, и это будет сделано! Элотан, прикажи открыть ворота. Я пойдут к ним один.

Толлен словно воды в рот набрал. Пока мы шли к воротам и пока их открывали, он не сказал ни слова. Вдвоём с Каталамом они отодвинули засов под неодобрительное молчание.

— Примо, позвольте… — под скрип ворот ко мне кинулся Иберик.

Я остановил его и уставился в преданные глаза. Но ещё я рассмотрел в них испуг. Он действительно опасался, что с анираном может что-то произойти.

— Иберик, если ты сможешь сделать так, чтобы они тебя не заметили, если сможешь затаиться в темноте и не попасть на глаза, иди за мной. Но постарайся не спровоцировать их.

— Да кого «их»!? Кого «их»-то! — воскликнул растерянный Толлен.

— Это «эсты», — сказал я, как настоящий знаток. — Фанатики. И они пришли за анираном.

Оставив растерявшегося элотана, я пересёк линию ворот и направился в сторону пылающих костров. Добротные кожаные башмаки практически сразу начали утопать в перекопанной земле. Я двигался вдоль борозды и не спускал глаз с огней. Сновавшие между ними фигурки вырастали на глазах. Мельтешили и бегали. Когда раздалось пугливое лошадиное ржание, я приблизился достаточно, чтобы они смогли меня разглядеть.

Я услышал короткий свист. Очень знакомый свист. Этот свист развеял мои сомнения окончательно; это действительно были те, кто нас преследовал. Я увидел, как плохо одетые люди вскакивали с земли, хватали оружие и выстраивались в ряды. Я шёл вперёд и видел в свете огня, как один из них торопливо взобрался на лошадь, а ему в руки всунули лук. «Эсты» увидели опасность и готовились встретить её лицом к лицу.

Но я не представлял для них опасности. И хотел убедиться, что они не представляют её для меня.

— Меня зовут Иван! — громко выкрикнул я, когда до линии костров оставалось не больше полусотни шагов. — И я — аниран!

Под аккомпанемент последней букве «н» я сжал кулаки. Щит сформировался у левой руки и я прикрылся им моментально, опасаясь, что из темноты прилетит стрела. Энергетические лезвия заняли своё место у правой руки. А нить, как хищная змея, вновь выгнулась над головой.

Я услышал непонятное мычание. Увидел, как некоторые из тех, кто готовился встретить меня стройной шеренгой, падают на колени. Я шёл вперёд, смотрел на них, смотрел на разгорающиеся костры и был готов ко всему. Даже к тому, что придётся рубить щитом направо и налево. Разрубать тела, сносить головы с плеч.

Когда оставалось метров десять, я вновь услышал короткий свист. Свет костров уже освещал достаточно, чтобы я мог увидеть всех, кто меня ждал. Это были мужчины. Самые обычные мужчины. Разного возраста, разного роста, и внешне тоже абсолютно разные. Свист привёл их в чувство. Их было около пятидесяти, и они дружно раздались в стороны, образовав молчаливый круг. Круг, внутри которого меня ждали двое — те самые, кто ранее восседал верхом на лошадях.

Кони храпели. Они боялись или огня, или меня. Я не опустил левой руки и всё так же прикрывал щитом тело. А потому, когда приблизился, лошади заволновались и едва не сбросили обоих. Предводители «эстов» одновременно потрепали своих лошадок по шеям, успокаивая. Затем один из них выставил руку ладонью вперёд. Я понял этот знак и остановился.

— Я - аниран, — вновь сказал я. — И я вам не враг. Я не враг вашему миру. Я пришёл, чтобы его излечить. Не погубить, не сжечь, не уничтожить.

Два наездника, несомненно, поняли, что я говорю. Их молчаливая паства молчала, но не сводила с меня глаз. Пока я смотрел на каждого, энергетическая игла делала тоже самое — опасным кончиком направлялась на того, на кого смотрел я. И некоторые из этих молчунов не выдерживали, вновь падали на колени и начинали что-то мычать себе под нос.

Наездники спешились. Опять это проделали одновременно, словно однояйцевые близнецы. Но ко мне навстречу вышел лишь один. Я рассмотрел уродливое лицо, изрезанный чудовищными шрамами рот, и щёки, в которых были проделаны глубокие разрезы. Отразившись в свете оранжевого пламени, сверкнули коренные зубы.

Хоть такую жутко изуродованную рожу я видел впервые в жизни, смог сдержать эмоции под контролем. Я подумал, что если такое с ним сделали представители королевской власти, неудивительно, что он не питает к этой власти никакой симпатии.

Уродец подошёл ко мне практически вплотную и впился взглядом. Я собрал мужество в кулак, нащупал метки и деактивировал щит. Он исчез с тихим шумом.

— Если вы знаете кто я такой, вы должны знать зачем я здесь. Если вы не несёте мне угрозы, подтвердите это. Но я ещё раз хочу повторить: я тот, кто не боится ничего. Тот, кто пройдёт свой путь до конца.