Начало

Тут же перед глазами появилась вся нужная информация. В голове крутились мысли, что я раньше сталкивался с таким, только в другой форме… и что это норма для нашего мира. Технологии поглотили его, люди спокойно могли поменять почти всё своё тело, за исключением мозга. Из-за чего кто-то стал утверждать, что души нет, а кто-то, что душа в мозге. И откуда это всплывает у меня в голове?! Обрывки воспоминаний? Фрагментация памяти? Всё раскладывается по полочкам, и я начинаю понимать, что было раньше?

Я побежал, просто смотря по сторонам. Путь пролегал между всеми этими… препятствиями. Оббежать их труда не составляло, в принципе, силы были… но набрать скорости я не мог, этих самых сил мне просто не хватало. И я бежал, просто бежал, как мог. Ноги временами заплетались, я падал, ударялся, раны медленно, но заживали, пару раз даже разбивал брови, снова вставал и бежал дальше.

Первый круг ознаменовался двумя с половиной километров. Значит, где-то километр в длину было это помещение. И что-то подсказывало мне, что придётся часто возвращаться в это место, так что я начал внимательно всё изучать. Рядом с машинами я смотрел дополнительные возможности спрятаться, рядом с броневиками, танками и подобным можно ли забраться внутрь, в домах высматривал укрытия, лазейки, удобные места для стрелков, если они тут появятся. И результат для меня был не самым… удручающим. По текущему маршруту с многих точек я был как на ладони, и если на третьем этапе по мне будут стрелять… то я просто лягу здесь и не встану.

Добежав, пришлось немного отдышаться. В голове тут же возникли мысли, что это тяжело, но не так тяжело, как лет пять назад. Тогда я бегал хуже, не так быстро, как сейчас. Но всё равно голова немного кружилась, а во рту пересохло.

— Восемнадцать минут на пять километров, — достаточно довольный голос прозвучал из динамиков. — Таким может похвастаться далеко не каждый боец наших планетарных сил…

Планетарных? Почему планетарных?.. думай… думай… мы — часть огромной цивилизации. Отдельная планета, тут есть своя администрация, своя власть, но она кому-то подчиняется… вот только кому?! Какой твари выгодно, чтобы мы так страдали? Чтобы тысячи человек погибали в безызвестности?! Зачем эти твари так делают?!

— Потише, сынок, — как-то по-отцовски сказал этот старикан, но в его голосе всё равно звучал скрежет металла и презрение ко мне и всему моему естеству. — Твои мысли хоть мы и не слышим, но твоя биометрия говорит о том, что ты задумал что-то нехорошее. Успокойся и остуди пыл. Тебе отсюда никогда не выбраться, этот… это сооружение очень хорошо охраняется, скажем так.

В этом плане я ему верил. Не хотелось провоцировать. Сюда меня привели с завязанными глазами, я ничего не видел, пока шёл… но кто мне мешал считать шаги и запоминать, на каком шаге мы поворачивались? Может, я так смогу запомнить, где и что находится, составить для себя схему… возможно. Сначала он сказал «этот»… значит, это не просто сооружение, а целый комплекс, множество зданий, объединённых одной системой. Или не зданий, а бункеров.

Когда я пришёл в себя, то стал просто молчаливо ждать. Недалеко от меня лежал достаточно большой бетонный блок, который словно вырвали из стены, я на него присел и стал просто ждать. В динамиках иногда было слышно, что кто-то что-то говорит, но что именно… я не мог разобрать. Но радовало, что они настолько бестактные, что даже не выключают микрофон. Это будет мне только в пользу, это будет мне только выгодно. Если они думают, что я не совсем разумное существо, то когда-нибудь я им точно докажу обратное…

Несколько минут что-то обсуждали по ту сторону динамика неизвестные мне личности. В одном я уверен точно, что этот старикан, какой-то отставной офицер либо действующий, которого назначили сюда… и он недоволен этим, прям слышно это. Через какое-то время он всё же вернулся и довольно бегло проговорил:

— Молодой… человек, — а потом чуть тише. — А его вообще можно человеком называть? Ага. Понял. Хорошо. И так. Молодой человек. Подкрепитесь пока, а мы решим, что делать с вами на третьем этапе, какие средства применять и так далее.

Спустя несколько секунд в полу разъехались ранее плотно прижатые плиты. Я даже не видел соединения, настолько плотно они прилегали друг к другу. Зато оттуда появился столбец, на котором стоял поднос, на котором была еда… салат, я не знаю из каких овощей, а также кусок мяса… просто огромный кусок мяса, килограмма два не меньше.

Сначала я подошёл с той стороны, где был салат. Я решил начать с лёгкого, попробовать, так сказать, почувствовать больше вкусов. Но стоило первому кусочку попасть мне в рот, как меня тут же вывернуло наизнанку. Немного чёрной субстанции покинуло меня, а слабость накрыла всего меня. А потом я взглядом зацепился за мясо. И потерял контроль.

Еда… энергия… восстановление… сила… мощь… еда… еда… еда!!!

Внутри снова начал говорить голос, он начал нашёптывать одни и те же слова, которые звучали словно на другом языке, но… я их понимал. Я их слышал, словно это были мои собственные слова, я их воспринимал, они словно были от моего второго я. Они и были от моего второго я…

Я не управлял своим телом, я был просто сторонним наблюдателем. Я потерял контроль. Словно дикий зверь, я откинул салат, который казался мне богомерзким, отравой, а потом накинулся на мясо. Я рвал его, отгрызал кусками почти с кулак и, почти не пережевывая, проглатывал. Человеческое тело было на такое не способно… но у меня было не совсем человеческое тело. Меня изменили… и сейчас… то, что я делал… это только подтверждало.

Кусок за куском, жила за жилой. В какой-то момент я понял, что мясо прожарено не до конца, середина была полностью сырой. Но я ел, просто ел, было плевать. Телу требовалось мясо, именно мясо, и плевать какое. Мне нужно было восстанавливать энергию. В мясе было что-то, чего мне не хватало, чего нет в растительности… и в голову пришла только одна мысль. Раз мне надо восстанавливать мышцы, ткани моего тела, то и… мясо нужно преображать в средство восстановления.

Когда кусок мяса был полностью поглощён, я начал постепенно возвращать себе контроль над телом. Сначала я начал гасить в себе эти дикие инстинкты, потом успокаиваться в принципе, возвращаться к тому, какой я был раньше. В итоге я снова стал спокойным, стал собой. Но кое-что изменилось. Я только бегло успел осмотреть себя. Ибо снова пришлось бежать.

Так как торс был голый, то сразу было заметно, что «пропали» рёбра. Их стали покрывать рельефы мышц. Грудные мышцы так же «надулись». Появился пресс, стали больше бицепсы, трицепсы и всякие такие мышцы рук, увеличились крылья, увеличилась трапеция. Последнее я уже понял, только ощупав. Но дальше мне не дали исследовать своё тело. Снова прозвучал голос из динамиков.

— Это было… занимательно, — с иронией проговорил тот старикан. — Всё же мой вопрос, который имел место быть, можно ли называть вас человеком. Пока лично я вас могу квалифицировать как дикого зверя, которого временно спустили с цепи. Но, повторюсь, это моё мнение. А сейчас… товарищи! — видимо он обратился к тем, кто был в помещении. — Давайте посмотрим, как он сейчас справиться с этим простеньким испытанием… снова, пять километров. Приступайте, молодой нечеловек.

Что-то внутри меня начало злиться, беситься. Он просто насмехался над тем, что со мной стало. Они сами сделали меня таким, но виноват был я? Не-е-ет. Виноваты они. Если они сделали меня НЕ человеком, тогда они точно НЕ люди. И такие, как они, точно не имеют права на существование! И я это сделаю, когда-нибудь… я должен это сделать… но как?

Рванув, я стал продумывать, что вообще могу сделать. И пришёл к очень невесёлому для себя умозаключению. Сейчас мои возможности ограничены максимально. Всё, что я могу, это только изучать всё, что только могу. Помещения, в которых нахожусь, считать шаги от моей комнаты до различных помещений… я должен изучать всё, что только могу и как могу!