Начало

Глава 14

Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек, Дея, 9-11-й день второго сезона, 1218 смена от Основания (по сменоисчислению Оэсси)

Опять скрипит потертое седло

И ветер холодит былую рану…

Ю. Ряшенцев «Песня мушкетеров»

«Опять скрипит потертое седло…»

Вот почему у меня в голове крутятся строчки, исполненные неподражаемым Боярским в известном фильме. Кстати, седло действительно скрипит. Вот только моя задница скрипит еще громче. А, от нечего делать, заодно поскрипывают и мозги. Столько всего навалилось…

С Ланией поговорить мне… Ну, странный был разговор, хотя под конец она хоть как-то начала отвечать. А так, это был в основном монолог в моем исполнении, весьма корявый, честно признаться. Я ей впаривал про воинский долг, про то, что никто не мог защитить нас от подобной засады, что мы, в конце то концов, не тифлинги, а люди… Ей было все равно. А в конце я решил поступить с ней, как и с Шелли, когда успокаивал ее после гибели отца. То есть напомнил наше старое суеверие, что всякий погибший жив где-то еще, пока его помнят живые. Чем больше помнят — тем живее он «там». И вот это, к моему удивлению, сработало. Девушка, до этого напоминавшая натуральную мумию, наконец-то пошевелилась. Лица у нее не было вообще, только маска из корпии и тряпья, до бинтов здесь еще не дошли, дырок для глаз на этой маске тоже не было. Но рука дернулась отчетливо. И начала выкручивать пальцами какие-то фигуры.

Ни на один, знакомый мне, язык жестов, это не походило, но за плечом у меня стояла Шелли. Вот она и начала, медленно и постоянно сбиваясь, мне переводить. «Я буду его помнить, пока жива… Я не буду умирать… Сама не буду… Постараюсь умереть в битве… В одно место с ним мы не попадем… Вашему жрецу я не верю… Но я сделаю… Его будут помнить наши… Хоть как-то, но будут…»

Гм, сумбурная у нее получилась речь, да и из-за ранений четко выделывать жесты Лания не могла, но… Хотя бы немедленно умирать раздумала. Оно и к лучшему, а как там дальше все повернется… Впрочем, долго нам поговорить все равно не дали. Ее увезли в тот же день. Как мне сказали, в госпиталь Академии. Архимаг взялся лечить ее за свой счет и вплоть до личного участия, если вдруг понадобится его сила.

Потренироваться в цинизме на тифлингессе мне явно не удалось. Да и в тот же день ее увезли лечить в госпиталь Академии.

После нашей беседы я, впервые в этом мире, напился по настоящему… С плясками на столах, битьем зеркал, мордобоем в кабаке и… Не помню, чем закончился вечер. Но утром перед Шелли мне было стыдно… Вот только… Ее лицо тоже отливало зеленцой и двигалась девушка немного пошатываясь. Я бы сказал, что была с похмелья… Странно, вот в кабаке я ее не помню, мы ж туда с Гаррионом пошли.

…«И ветер холодит былую рану»…

Не, не холодит… Хоть и не жарко, да и поддувает здорово, но тяжелый кожаный плащ против ветра самое оно. Конечно, бронежилет с пустынным камуфляжем от холода не особо спасают, но хоть не дует, и то хорошо…

Опять седло, будь оно проклято, задница — как не родная…

Итак, девятый день второго сезона. По заверениям Гарриона — сегодня я встречу свою команду, их должны провести на место лесами. А так ехали без особых сюрпризов. Охрана конечно… внушала. Два с половиной десятка тифлингов в ближнем кольце, Гаррион с Шейеленой при мне неотлучно, кое-кто даже на ночь. Вокруг еще не менее трех десятков бойцов, и это только те, кого я вижу, остальные явно идут в боковых, головном и тыловом дозорах. Во всяком случае лица сопровождения постоянно сменяются. И лагерь, ставящийся на ночь, заставляет уважать себя размерами.

И маги, куда ж без них… Пятеро едут неподалеку от меня, причем не верхом, суки, а в фургоне… Или даже карете. Нет, все же на карету не тянет, именно фургон, но «повышенной комфортности». Внутрь заглянуть не удалось, да я и не особенно рвался, но выглядели эти засранцы на удивление довольными.

Еще десяток разделяют все тяготы охранной службы. То есть носятся с дозорами по кустам, а так же верхами контролируют наиболее опасные места походного построения. Ну и их главный, Ванеро, магистр Огня второго ранга. Именно он тогда командовал группой боевиков, в день нападения… Вот не знаю за что его сюда загнали, то ли за доблесть, все же он первый оказался на месте происшествия и смог организовать грамотное преследование и дальнейшую охрану подотчетных лиц; то ли за раздолбайство — ведь именно служба охраны, к коей он явно относился, проворонила сам факт нападения. И это, пожалуй, был единственный маг, с которым я смог нормально пообщаться. Хотя тифлинги и были против, но явно свое неудовольствие высказывать не рисковали.

Да и пообщаться — громко сказано… Маг все задавал мне вопросы о Земле. Кто правит, как живем, как я попал в армию… Но делал это ну очень не ловко, ну не получалось у него завязать беседу. Я же… ну я даже не знал, о чем мне его спрашивать. Да и боялся показать свой интерес к тем областям, которые не осветила мне Шелли, предпочитал делать вид, что мол все знаю.

А тут еще к вечеру начались непонятки. Ну, то есть, остановились раньше обычного. Хотя… Обычного — громко сказано. Всего то второй день в пути. Просто вчера мы ехали почти до темноты, лагерь разбивали уже в сумерках. Точнее, разбили его до нас, передовой дозор проверил место, все подготовил, даже костры развел. Основному отряду оставалось только шатры поставить и повозки по нужным точкам разместить. Ну и стандартные заботы: накормить местные лошадиные силы, расседлать, стреножить, что там еще делать полагается… Вот этим в сумерках и занимались. Слава Богу, точнее, ну, местные реалии уже наложили на меня отпечаток, да и раньше в Бога, так как его трактует наша православная церковь, я не очень то и верил, Хаосу мне своей лошадью заниматься не пришлось. Равно, как и местом ночлега. Тифлинги сами все сделали, занялись моей «лошадиной силой», поставили палатку, пожрать приготовили. Даже разговорами не донимали особо.

А вот сегодня…

Нет, место явно готовили. Об этом говорила, хотя бы, вытоптанная на поляне трава. Но ни костров, ни шатров, ни охраны я не увидел. Да и до заката оставалось еще, как минимум, семь малых страж. А может и больше, по моим часам выходило не менее двух-трех часов. То есть, еще можно было километров двадцать пройти запросто, тем более, что не харр запрягли в повозки, а лошадей. Но тем не менее, Ванеро скомандовал привал и Гаррион с ним согласился.

И оба тут же куда то смылись. Ну, не куда-то, просто подальше от меня. Шелли же на мои вопросы отвечала лишь пожатием плеч, типа она и сама не в курсе. Вот и договорились мы выяснить, благо, любопытство в моей девушке било ключом, только тронь.

Но вот так получилось, что с первым с Гаррионом столкнулся именно я. Мастер войны, на мой взгляд, повел себя немного неадекватно, а именно: схватил меня за руку и быстро утянул под ближайшую повозку. А потом потащил еще дальше, к самому дальнему, из светящихся костров. И только там усадив меня около дозора людей и, жестко шикнув на них, заговорил на северном диалекте. Ну да, его в десяти городах почти никто, окромя тифлингов то, и не знает.

— Майор, я хотел поговорить о Шелли…

— Опять, — я буквально застонал. — Ну мы ж вроде договорились: она делает что хочет, а мы, все вместе взятые, ей не мешаем — иначе будет хуже.

— Почти. Но вот сейчас пришло время ей помешать, — тифлинг задумчиво смотрел в пляшущий огонь костра. — Ты можешь предсказать, что она сделает, когда вам откроют портал в ваш мир и вы станете уходить?

— Мммм…. Я даже не пытаюсь.

— А вот я пытаюсь, — Гаррион зябко передернул плечами. — И не только я… Лиимату она нужна здесь, и я в этом с ним согласен. Она должна пойти в Академию и закончить курс. Ну… или если у нее совсем сознание к магии не подойдет, то хотя бы стать новым мастером торговли клана. Вот только по всем нашим выкладкам она прыгнет за тобой, в твой мир. И не факт, что вернется…

— Нет, в мой мир ей нельзя, — вздернулся я возмущенно. — Я же ей об этом неоднократно говорил, это смертельно опасно… именно для нее. Ну не выпустят у нас ее живой. И я сдохну, пытаясь защитить ее….

— Ага, ага. Ты-то ей говорил, но послушала ли она тебя? Мне казалось, что узнать характер нашей Инферны ты уже успел достаточно хорошо. Тем более, что и с ее бабушкой пообщаться успел… В этом отношении она вся в нее.

— Брр, не напоминай, а, — меня пробил озноб. — До сих пор мурашки по коже, как вспомню ту беседу. А я еще, дурак набитый, гадал, чего вы все ее так боитесь…