Начало

Так, чего делать то? В одной простыне долго не погуляешь, замёрзнёт, что висится и всё прочее тоже. На улице всё-таки осень, скоро снег пойдёт. И денег нет, и одежду потерял, и ствол забрали, да ещё и в морг отправили…, а может это Чистилище? Хм, вряд ли. Ну, как бы он в кино попал после смерти? Там вроде по-другому всё. И, опять же, крылатых мужиков нигде не видно. Кстати, фильм классный Чистилище это. Про войну. Сюжет он точно не помнил, но вроде там о том, как арабы, перешли через Исламские горы (хоть убей не вспомнить что за горы такие — наверное, это где-то в Исламии), вооружили мирных крестьян боевыми мотыгами, поработили местные чернокожие племена людоедов, тоже их вооружили и отправили воевать против России. Там ещё вроде чеченцы были, только на чьей стороне забыл. Кажется, они против всех воевали. Или против России, за местное население воевали, за негров-людоедов? Блин, этот холод всю мысль стопорит. Даже такой классный фильм никак не получается припомнить. А, нафиг, всё равно не получится, всё же под кайфом смотрел, с дозой сильно перебрал. С такого груза нужную память откопать всегда не просто.

Ладно, уходить надо. Но желательно так, чтобы его не хватились потом. То есть, незаметно. Глядишь и потеряют труп, решат, что отдали его хоронить как бомжа, в безымянной могиле.

Просто прекрасная мысль! Менты точно искать перестанут. Жить станет попроще.

А как же жрать охота! Ужас.

Штык закутался в простынь поплотнее, на манер савана и поспешил к выходу — разглядел дверь на другой стороне общего зала, да туда и пошёл. Тихонечко приоткрыл. Длинный коридор, из которого тянет таким приятным организму теплом. Выскользнул наружу и прикрыл дверь. Теперь тихонечко, вперёд. Сбежать надо быстро, бесшумно и незаметно. Тогда точно никто его не станет подтягивать за убийство того парня в кожанке. Глядишь, и блатные про него забудут. Помер при попытке ограбления машины инкассаторской…, блин. Штык аж запнулся — налётчик из него получился, прям вот, как из коровы лошадь. Эх, чё так всё сложно в этом мире? Крыша эта их коричневая облезлая хрупкая такая оказалась. Всего-то на пятки приземлился и она хрясь! Поломалась вся, а ноги вниз провалились и застряли. Вот всё из-за какого-то пьяного слесаря, который мало положил, ну, чего там в металл на заводе кладут? Или помешать забыл. И может не слесарь. Вроде слесари туалеты чинят, нет? Да кто их там разберёт, фрезеровщиков этих…

Вроде нет никого. Морг по идеи таким и должен быть. Особенно ночью. А сейчас должна быть ночь…, кстати, в башку ведь попали.

Штык ощупал лоб. Дырок нет. Затылок пощупал, тоже всё на месте. Хм, а ничего из памяти не вылетело? Надо бы проверить. Так, ммм, зовут Лёха, Шилов. Погоняла Штык. По отчеству он…

Забыл!!! Аааа!

А, блин, он и не помнил отчества. Как-то с передозом в больницу попал, его спрашивают отчество, значит, какое, а он плечами пожимает — есть отчество, сто пудов есть, а какое бес его знает. Паспорт надо найти и глянуть. А, паспорт он в залог за дозу оставил…, кому-то…, где-то…, хм. А, давно оно было, нафиг паспорт этот. Да и что он — паспорт? Бумажка. А он всегда ценил лишь высокие материи и зелёно-алые пустоты Нирваны, что дарят снежно-белые порошочки разные.

Ага, а сколько дважды два? Четыре. Ещё со 2-ого класса помнит. А шесть ю шесть?

Тридцать восемь!

Фух, с памятью всё в порядке. Так, ещё проверочка — кто был первым…, первым…, во! Первым президентом СССР! Или царь у них был? Хм, в общем, кто за папу первым был? Ленин. Ну, точно, как сейчас помнит в учебнике так и написано — кодлу держал Ленин, за бабосы в ответе был Сталин, а с реальными пацанами из конкурирующих группировок базарил Троцкий. Он еврей был, хитрый, ему и доверяли перетирать проблемы с другими бандами. Уф. Отлично всё. Помнит даже историю СССР. И ведь как помнит! Даже еврея не забыл. Так, у вампиров видать информация хранится не в мозгах. Или это он только что доказал что душа есть? Ух, круть! А, блин, ноги что-то мёрзнут. Надо бы дальше идти, тапочки какие найти, штаны там, ещё бы курточку какую.

Коридор кончился. Развилкой. Налево коридор, направо коридор, оба освещаются длинными стержнями ламп. У них самоназвание какое-то было, но Штык его никогда не знал. Эх, а ведь штык-нож-то забрали! Или раньше потерял? Если они, ну кто тут его с мертвецами закрыл, вот если они забрали — куда засунули? Теперь ведь и не найти. Ладно, фиг с ним с ножом…, направо или налево?

Штык посмотрел в один коридор, потом в другой. Внешне одинаковые. Серые стены, лампы, серые потолки. В трещинах всё, плохо заштукатурили, а белить не стали. Ну и правильно — покойникам всё равно уже, а посетителей тут не водится. Разве что менты придут, а этим и так нормально. Ради двух красных в месяц, ремонт делать глупо.

Пока шёл по коридору, его сопровождал какой-то странный звук. Вот как цокот какой-то. Или вот когтями, будто кто по бетону скребёт. Так собаки бывает, шумят когтями, когда ходят по полу…

— О, блин, всё-таки надо постричь. — Задумчиво изрёк Штык, когда остановился и вниз посмотрел. Звук просто пропал, вот он и посмотрел. Пальцами пошевелил. Не ногти — когтищи! Но смотрится красиво, слегка мистически даже. Оставить может? Хм, тогда тапки не налезут, на три размера больше брать придётся, а в таких ходить жутко неудобно…, нет, всё-таки надо ногти постричь. Потом конечно. Сейчас не с руки. Да и инструментов нету.

Коридор кончился, и он оказался у входа в комнату. Нормальная такая комната. Он выглянул осторожно и глянул. Два мужика сидят за столом, телевизор смотрят. Оба в белых халатах. У стены диван стоит. Старый, драный весь. И стеллаж, с папками. Зачем интересно? А, нафиг, во! Терминатор показывают! Вторую часть! Самая любимая часть! В той, где Шварц говорит «аил внатуре бэк на!».

Один из мужиков обернулся, и Штык поспешил спрятаться обратно.

— Вась, ты ничего не слышал? — Раздалось за поворотом. И тишина. Только Сара Коннор что-то своему шкету втирает, что-то про опасность, про терминаторов. Чего это она? Их же один вроде, Шварц и тот, который плавится всё время…, тоже странный, чего плавится? Ходил бы как все, без палева людей резал и нормально. Больной он какой-то.

— Померещилось, наверное. — Неуверенно промямлил мужик в белом халате.

— Конечно, померещилось! — Проговорил Штык и, досадливо крякнув, прикусил язык.

— Кто там шарится бля? — Зарычал второй голос.

Всё, спалился. И так глупо…, хм, а почему собственно спалился? Морг, ночь, труп поднялся — логически развиваем, чего получаем? Правильно!

Санитары морга N3 выключили телевизор и поднялись со своих стульев. Оба ещё не старые мужики, крепкие, один и вовсе регулярно посещал качалку. Но…, ночь, морг, в конце коридора, громадная комната битком набитая покойниками. Как-то не по себе, даже спустя несколько лет работы в таком заведении. Вот Семёныч, патологоанатом, тот даже обедает порой рядом с наполовину вскрытым трупом и ничего, как камень. Впрочем, Семёныч эмоционально сам стабильный покойник. Тут завидовать как бы не чему. Санитары переглянулись.

— Глянь сходи. — Кивком, показав на коридор, сказал один.

— Ну нахер, сам иди. — Почти согласился второй.

Но идти никому не пришлось. По помещению пронёсся протяжный, кошмарный стон, полный страданий не человеческих. Оба вздрогнули, тот, что занимался спортом, шумно сглотнул, попятился, врезался спиной в стол и с визгом отскочил к стене. С облегчением выдохнул, увидев, что наткнулся на стол. И тут…, стон повторился, а из-за поворота, из того коридора, в конце которого лежали мертвецы, вышел человек. Лицо бледное, губы синие (дубак такой, тут не только губы, тут и другие запчасти посинеют), тело завёрнуто в простынь, словно в саван, руки тянутся вперёд, пальцы скрючены и глаза — эти кошмарные, пылающие красным огнём, глаза…

— М-мама. — Пролепетал первый санитар.

Второй промолчал. Он уже храбро ломал дверь — забыл, что она вовнутрь открывается и сейчас пытался выбить плечом. Не получалось, крепкая зараза.

Ну, это сразу не получалось, стимул слабый просто.

— Ммммозги! — Хрипло зашипел мертвец, оскалив четыре длинных клыка. — Жжживые мммозги!!!

— Ааааааааааа!!! — Взвыли оба санитара и дружно ударили дверь плечами. Вылетела вместе с косяками. Мертвец, жаждущий мозгов чужих, остался совсем один.

— Гы. — Сказал Штык, ощерив зубы. Подошёл к разбитой двери, наружу выглянул. Нет никого. Маленькая комнатка, совсем пустая и на другой стороне тоже двери стоят. Двустворчатые, настежь распахнуты. А за ними темнота. Ну, таки ночь в городе началась, вот и темнота. Так бывает иногда. В основном, когда ночь наступает и бывает.

Тэкс, тряпочки нужны, не голышом же идти правильно? Где санитары переодевались? Осмотрел комнату и обнаружил небольшой ящик, рядом со стеллажом с папками. Замка нет, просто две дверцы. Открыв одну, нашёл полный комплект одежды. Только ботинок нет. А чего во втором? Открыв оба, критически осмотрел гардероб. Штаны взял из первого. Остальное из второго ящика. Получился неплохой костюмчик, почти по размеру. Однако придётся идти босиком. Жаль, но ничего не поделаешь — надо смываться и поскорее. Санитары могут скоро вернуться и вряд ли они рискнут это сделать одни. Кстати. Вернутся, обнаружат, что пропал один труп. Тот самый, который привезли с простреленной головой. Могут поползти слухи неприятные. А что ещё хуже, милиция может подумать, что их обманули и подозреваемый вовсе не умер при неудачном нападении на инкассаторов, а жив-здоров. А этого нам не надо. Как быть? Первое что пришло в голову — сжечь всё. Пожар надёжно скроет все следы. Только вот чем поджигать? Бензина тут нет, солярки тоже. Даже спирта нет — как они тут смену высиживали? Чай что ли пили? Извращенцы.