Начать сначала. Я восьмиклассник

Отдельно стоит сказать о моём отце. Егоров Виктор Павлович, закончил инженерный техникум. Служить по срочному призыву попал в 7-ю дшд(г)², так что мой батя десантник. На вопрос «где служил», отец всегда отвечал коротко в «семёрке». Служить ему довелось с 1954 года по 1957 год. Даже поучаствовал в боевых действиях. В 1956 году Советский Союз подавил восстание в Венгрии. Моего отца тогда наградили медалью «За отвагу», а его командир роты капитан Харламов Николай Иванович стал героем Советского Союза. Сколько себя помню отец дружил с Харламовым, хоть и жил капитан в Ленинграде. Позже отца вновь наградили, только в этот раз дали орден «Красной Звезды». Во время прыжков с парашютами, у одного молодого бойца не раскрылся парашют. Отец как-то умудрился ухватить падающего бойца за купол парашюта, таким образом они приземлились на парашюте отца. В трезвом виде отец всегда спокоен, как танк. Но если принял на грудь лишний градус алкоголя, то выноси всех святых. Батя буянил и мог дубасить всех подряд, кто под руку попадёт. Начиналось с того, что кто-то неудачно пошутит. Успокоить отца могла только мать. Увидев свою супругу, батя всегда прекращал буйствовать и покорно шёл домой. Не знаю, знал ли мой отец о боевых искусствах что-нибудь, но обучали их грамотно, драться отец умел. Махал не только руками, но и ногами. При его росте в 180 сантиметров, да широких плечах, батя быстро превращался в «машину убийств». На районе его хорошо знали, кто-то побаивался, а кто-то уважал. Даже из криминальной среды хулиганы с отцом не связывались. Отец не любил говорить о том, за что его наградили медалью «За отвагу». В такие моменты его взгляд становился пустым и задумчивым. Отец всегда поддерживал спортивную форму. Утренняя пробежка независимо от времени года, потом тягал гантели по десять килограмм каждая. Имелась ещё двухпудовая гиря. Меня, как оруженосца, привлекали к таким утренним пробежкам. После зарядки всегда обливание холодной водой. Может из-за этого я не люблю умываться в холодной воде. Но надо отдать должное стараниям отца, закалка моего организма проходила качественно. Не помню, чтобы я когда-то зимой болел от простуды. Во времена службы моего отца у десантников не было голубых беретов. Позже друг и бывший командир отца Харламов, присылал малиновый берет, а когда поменяли на голубые, то выслал голубой головной убор десантника. Малиновый берет сразу приватизировала сестра Катька, таскала его по девчачьи. Как я только не старался отжать берет у сестры, у меня ничего не получалось. А когда подрос, то успокоился и перестал претендовать на отцовский малиновый берет. На день ВДВ отец одевал берет и тельняшку и шёл к вечному огню праздновать, встречаясь с однополчанами и прочими дембелями десантниками. Кроме боевых наград, у отца имелись трудовые ордена. Вернувшись на дембель, отец и мать сразу поженились и поехали поднимать Целину в Казахстан. Отец работал бригадиром, а мать имея за плечами торговый техникум, устроилась в местный магазин села, продавцом. Через год, за трудовые подвиги отца наградили орденом «Знак почёта». Мама к этому времени родила Катьку. Не знаю, как всё произошло, родители подробностей никогда не рассказывали. Но мама посчитала, что работать продавцом после техникума – это моветон. Собрала Катерину и укатила в Свердловск. Здесь жила моя тётка, старшая сестра моей матери. Шишова Мария Николаевна работала в торговом отделе городского исполкома, хоть маленькая, но шишка. Она устроила мать в торговлю и похлопотала в получении комнаты в бараке на улице Победы. Отец приехал к матери через полгода. Поступил в институт на заочное отделение, получил высшее образование инженера, но остался работать слесарем по ремонту термических печей. Отец башковитый, постоянно писал рационализаторские предложения. Видимо значительные, потому что его в 1967 году его наградили орденом «Трудовое Красное Знамя». Сколько помню себя, отец всегда зарабатывал хорошо. Мой отец вообще был мастером, что называется «золотые руки». Даже не знаю, что привести в пример, чего бы такого он не смог сделать. Отца я всегда любил и уважал.

Я вошёл в комнату родителей и сразу сел за обеденный стол. На столе увидел газету, похоже вчерашняя. В газете прочитал дату, 23 августа 1974 года. Теперь мне точно понятно в каком я времени. Прислушался к себе, точнее к своим ощущениям. Никаких переживаний, наоборот присутствует радость, ведь я снова молодой. Пока мама накрывала завтрак, я осмотрелся. Комната чуть больше той, в которой проживаем мы с сестрой. Окно, балконная дверь. Справа от стола кровать родителей. Кровать отгорожена трёхстворчатым шкафом. Таким образом оградили кухонный уголок. Здесь стоит кухонный стол, этажерка, которую смастерил отец. На этажерке газовая плитка, газовый баллон на пять литров стоит внизу. В середине этажерке примостилась электрическая духовка. Рядом пенал для кастрюль и у самого входа стоит холодильник. Есть ещё в комнате комод. У родителей свой телевизор, а ещё есть радиола, которую используют, когда справляют праздники, ну или сестра может включать, во время репетиций своих танцев, если надо прослушать виниловую пластинку. Да, моя сестра Катя увлекается танцами, мечтает поступить на театральный факультет, ну или ещё куда, чтобы продолжить карьеру танцовщицы. Мама положила в тарелку гречневую кашу и котлету, налила мне молока, сделала три бутерброда, два с сыром и маслом, один с колбасой. Я, недолго думая заработал ложкой. Молодость она такая, постоянно чувствуешь некое состояние голода.

– Поешь, потом унеси отцу обед, а то он там так и будет работать голодный, если к вечеру мужики не принесут пива и солёной рыбы, – поставила передо мной задачу мама.

– А где сейчас батя, куда нести? – автоматически спросил я.

– В гараж, конечно. Забыл, что ли, что твой папенька прикупил раздолбанный «Москвич»? Теперь будет там отираться постоянно, ладно хоть ночевать домой приходит, – беззлобно отмахнулась мама.

Я тут же вспомнил, что в начале лета 1974 года, отец через какого-то бывшего сослуживца выкупил в автобазе связи «убитый» «Москвич-408» 1968 года выпуска, который собирал и ремонтировал почти год. Но надо отдать должное, что отец добился результата, а «москвич» ещё долго служил нашей семье.

– Мам, как думаешь, отец долго будет ремонтировать «москвич»? – спросил я, чтобы поддержать разговор, не забывая уплетать за обе щеки гречку с котлетой.

– Да кто его знает? Отдал пятьсот рублей, а сколько ещё потратит, одному богу известно. Нет бы пойти в заводоуправление и потребовать, чтобы ему помогли с покупкой машины. Я знаю точно, что на завод «Уралмаша» поступают даже «жигули», а с «москвичами» куда проще. Но куда там, чтобы Виктор Палыч пошёл кланяться и просить, такого от вашего отца сроду не дождешься. Если бы я не доставала вещи через базу, он бы вообще ходил в стиранном рабочем комбинезоне, – проворчала мать.

Капитальный гараж у нас имелся, даже с паровым отоплением. Находился гараж в секциях таких же строений рядом с кинотеатром «Темп» и общественной баней. Ходить туда не так уж и близко, но в 70-е годы пройти три-четыре квартала – не расстояние. В этом времени народ ещё не избалован комфортом. Гараж купили несколько лет назад, какой-то знакомый отца уезжал из города, вот и предложил приобрести недвижимость моим родителям. Но скорей всего повлияло то, что мать многим доставала дефицитные товары через свою торговую базу. Я прикинул, что в гараже меня отец сразу припашет что-то делать, но отказаться нести обед не получится. С мамой порой лучше не спорить, даже отец не всегда ей возражал. Поев, я пошёл в свою комнату одеваться. Одел кеды, старые брюки и рубашку с коротким рукавом. Пока одевался размышлял, чем я буду заниматься, чтобы изменить свою судьбу. Первое, как не крути, но в прошлом и будущем я был писателем-фантастом. Не скажу, что писатель крутой, но книги мои покупали, что позволяло мне жить, не оглядываясь на размер пенсии. Сейчас время, когда советские люди считаются самой читающей нацией. А книг приличных для чтения нет, правильней сказать, что книг мало в продаже. Полки магазинов завалены трудами Вождя Революции Владимира Ленина. Так и есть, подарком на день рождения может стать хорошая книга из художественной литературы. А фантастика вообще востребована среди населения. В прошлой жизни я, после восьмого класса, заканчивал техникум, потом служба на флоте и покатилось. Короче никто в моей молодости не разглядел мой талант фантазёра, с которым я вполне и реально мог стать писателем. Решено, мы пойдём другим путём. Спасать СССР я точно не собираюсь, ибо считаю, что это утопия. Но кое-что всё же сделаю, но об этом позже, когда всё досконально обдумаю и освоюсь в этом времени. У меня в голове есть преимущество перед другими советскими гражданами, я знаю, что произойдёт в будущем. Как я понял, никаких магических способностей нет, впрочем, сверхспособностей в физическом плане, тоже не обнаружил. Остаются знания и опыт писателя и человека, прожившего жизнь до пенсии.

Мать собрала обед отцу и протянула мне рубль, когда я вышел из своей комнаты уже одетый.

– Миша, по пути купи отцу квасу. На углу Орджоникидзевской и Сорокалетия всегда стоит бочка с квасом, продавец продаёт в мешки, возьми ему литра три-четыре. Наверняка ведь застрянет в гараже до вечера, по улицам не болтайся, сначала унеси отцу еду, – распорядилась мама.

– Да когда я болтался по улицам, что за несправедливые обвинения? – хотел возмутиться я, но мама отмахнулась рукой.

– Всё не дискутируй, оратор доморощенный, – произнесла мама и пошла на кухню, чтобы помыть посуду.

Я улыбнулся. Как же я рад снова увидеть родителей молодыми. Маме всего тридцать четыре года, а отцу нет сорока, осенью исполнится тридцать восемь лет. В душе у меня разливалось тёплое чувство радости и любви к своим близким. Минут через двадцать, может через полчасика, вновь увижу молодого батю. Эх, хорошо-то как. Интересно, заметят они во мне какие-либо изменения? Как бы не забеспокоились. Ведь манера общения у меня сейчас совсем другая, не та, что была раньше. Да и взгляды на жизненные ситуации будут другими, исходя из опыта прошедшей первой жизни.

Август 1974 год. Свердловск. Воспоминания прошлого вновь реальны.

Выйдя из дома, я несколько секунд размышлял, поехать на троллейбусе или пройти пешком по прямой? Решил, что прогуляюсь, заодно вспомню, как выглядит район в эти 70-е годы. Я мысленно наметил маршрут своего движения. Пройду по Стахановской до площади, а там по улице Культуры и через дворы сразу к гаражам. Но тут вовремя вспомнил, что мне ещё квасу разливного купить надо. По Стахановской дошёл до улицы Калинина и свернул направо. По этому пути выйду на перекрёсток, где должны продавать квас из бочки. «Пять углов», так называют местные аборигены перекрёсток, образованный пересечением трёх улиц. Здесь имелся большой пивбар, где можно посидеть, выпить пару кружечек пива и закусить коркой хлеба с селёдочкой, а то и взять сушёной воблы, которую бармен продаёт из-под полы. Это пивбар местные любители пива так и называют «Бар на пяти углах». Жёлтая бочка с квасом действительно имелась. Румяная тётка бойко торговала ядрёным напитком. Очередь совсем небольшая. Я занял очередь и через пяток минут купил четыре литра кваса в целлофановые мешки. Потратил тридцать шесть копеек. Зачем мне мама дала рубль, когда хватило бы полтинника? Память подсказала, что таким образом я получал дополнительные карманные деньги. Постоял поглазел на пятиэтажки и бараки. Решил пройти сквозь рынок. Да-да, сейчас здесь рынок, где торгуют овощами и фруктами приезжие из братских республик. Имеется небольшой павильон, в котором торгуют мясом, а зимой сюда перебираются продавцы овощей с фруктами. Давно забытые пейзажи торгующего рынка. Народ ходит, что-то выбирает, а продавцы призывно зазывают покупателей. Армяне, азербайджанцы, узбеки, таджики. Кого только не увидишь среди продавцов. Армяне в основном торгуют цветами. А ведь мне нужен будет букет цветов к первому сентября. Прошёлся вдоль цветочных лотков, чтобы прицениться. Цены поражают, все цветы по цене до рубля, я уже и забыл, что такие ценники когда-то ставили в цветочных рядах. Несколько бабулек продают гладиолусы.

– Мальчик, купи гладиолусы, в школу понесёшь, – обратилась ко мне одна из бабулек.

Я улыбнулся и отрицательно покачал головой, до первого сентября ещё неделя, к тому же первое число попадает на воскресенье, так что мы пойдём в школу только второго сентября. Непривычно, когда тебя называют мальчиком. Хотя даже в этом возрасте, я ростом совсем немаленький, 178 сантиметров, почти догнал отца, а маму уже перерос. Плюс занятие спортом дают развитие телу. Но лицо всё равно мальчишеское. Я решил срезать путь по дворам. Вышел с рынка на улицу Кировоградская. Эту улицу скорее можно назвать аллеей. Одностороннее движение в каждую сторону, а по середине дубовая аллея. По вечерам здесь гуляют парочки парней и девушек, особенно в районе парка отдыха и танцплощадки, который незамысловато аборигены называют «Огород». В противоположной стороне улица Кировоградская упирается в лесопарк, кажется он уже имеет название «Парк Победы», хотя утверждать не стану, забыл со временем.

Дворы 70-х и начала 80-х считались зоной влияния местной детворы, не только мелких хулиганов, но и вообще всех пацанов, живущих в данных окрестностях. Дворы имели свои названия. Например, двор «девятка» назван из-за девятиэтажного дома, который построили среди пятиэтажек, плюс номер дома тоже «9». Соответственно, если ты живёшь в этом дворе, то ты свой. А если забрёл случайно, то можно огрести неприятности. «Немецкий» двор назван по причине того, что трёхэтажные дома строили пленные немцы. «Треугольник» получил названия из-за расположения домов в форме треугольника. Но мне придётся пройти двор, который имеет название «дворянское гнездо» или просто «дворянские». Дома выстроены по кругу, для въезда вовнутрь имеются арки и ли разрывы между зданиями. Квартиры здесь шикарные, большой метраж, высокие потолки. Этот комплекс домов тоже строили пленные немцы сразу после войны. Но селили сюда начальство. В основном из заводоуправления «Уралмаш». Во времена Советского Союза завод «УЗТМ» имел не только Всесоюзное значение, но мировое в том числе. Огромный завод-гигант, занимающий площадь в шесть квадратных километров. Позже в дома «дворянского гнезда» селились городские власти от Исполкома или Горкома, а ближе к 70-ым годам, когда появились более престижные места для проживания власть имущих, сюда стали селить семьи из простого народа. Соответственно к этому двору относили стоящие дома поблизости. Честно говоря, будь я разумом в соответствии с возрастом, я бы скорей всего обошёл это место по улицам. Пусть дольше, но безопасней. И совсем не потому, что боялся, но проблемы лишний раз лучше избегать. С таким отцом, как у меня невозможно вырасти трусом. Помню, совсем малым я боялся темноты. Отец брал фонарик и осветив тёмное место, давал возможность убедиться, что боятся здесь нечего. По правилам отца, я не должен лить слёзы или трусливо убегать от кого-нибудь.

– Всегда смотри своему страху в глаза, храбрость – это именно преодоление страха, – не раз повторял мне отец.

В десятилетнем возрасте мой отец решил отдать меня в секцию бокса. Пацан должен уметь за себя постоять. Но этому воспротивилась мама.

– Хочешь, чтобы ему отбили голову? У Мишки голова светлая, пусть науками занимается, например могу записать его в музыкальную школу, – решительно заявляла мать.

– Ага, а от хулиганов он будет отмахиваться скрипкой, ну или что там ещё есть в этой музыкалке. Ты, Галка, его под юбку спрячь, может вырастет каким-нибудь женоподобным экземпляром, – беззлобно возражал отец.