Начать сначала. Юность прекрасная пора

– Миша, по школе ходят разговоры, что будет концерт во дворце, твоя старшая сестра там участник выступления, я очень хотела попасть на концерт Поличкина, но билетов уже не было. Мне неудобно спрашивать тебя об этом, но вдруг у вашей семьи есть возможность достать контрамарку, – начала говорить моя классная руководительница, но от смущения стушевалась.

Я в очередной раз подумал, что передо мной стоит молодая женщина, которая едва переступила порог юношества, стать закоренелым педагогом, она ещё не успела. Вот поработает в школе лет десять-пятнадцать, тогда у неё точно появится больше уверенности в разговоре с учащимися.

– Насчёт контрамарок не знаю, сестра их приносит. Но вот провести вас, скорей всего смогу мимо строгих вахтёров, посмотрим на репетицию, заодно узнаем о возможностях попасть на концерт, – ответил я улыбнувшись.

Нелли Григорьевна подхватила меня под руку, и мы двинулись ко Дворцу Молодёжи.

До входа во дворец оставалось метров сто пятьдесят, когда из набежавшей на небе тучки резко пошёл достаточно крупный дождь, будто ждал, когда закончится демонстрация. Я машинально схватил Нелли за руку, и мы, со смехом, побежали ко входу во дворец, мокнуть совсем не хотелось. Хорошо, что у Нелли были туфли на невысоком каблуке, пробежали достаточно бодро, не успев как следует промокнуть. Во время бега веселились, словно парочка студентов, в эти мгновения Нелли и вовсе походила на молодую девчонку. Вахтёры во дворце меня неплохо знали, потому пропустили без проблем после того, как я поздравил с праздником Первомая и пожелал здоровья и успехов. Верхнюю одежду мы сдавать в гардероб не стали, просто сняли, и я потащил Нелли к концертному залу. Если репетиция началась, то она будет именно там. Не ошиблись, коллектив Поличкина уже расположился в концертном зале. Мы тихонько открыли дверь и просочились в зал. Как две мышки, почти на цыпочках прошли ближе, к первым рядам, чтобы лучше рассмотреть, что творится на сцене. Вообще Поличкин мне понравился, подвижный дядечка. Немного худощавый. Если кто-то из танцоров что-то делал неправильно, он чуть ли на сам пускался в пляс, чтобы показать, как правильно, по его мнению, выполнять танец. Чуть позже принял участие коллектив «Время вперёд». На этот раз на первом плане выступала скрипка, которой виртуозно орудовала Катя. Я думал будет одна композиция, но ошибся. Катин коллектив сыграл две композиции, музыка русских народных танцев, которая прошла аранжировку, звучала необычно. Но нам с Неллей понравилось. После окончания репетиции, я оставил куртку своей преподавательнице, сам отправился на сцену, точнее за кулисы. Попросил сестру добыть ещё одну контрамарку.

– Тебе зачем? Я же передала контрамарки маме, ты чего? – удивилась сестра.

– Не мне, а очень хорошему человеку, – ответил я.

– Ты говорил, что я твоя должница. Теперь ты будешь должен мне, помни об этом, «раб моей скрипки», – как-то торжественно произнесла сестра, чем вызвала, сама же у себя, смех.

Катя подошла к Поличкину, о чём-то с ним пошепталась. Вернулась сестра с контрамаркой.

– Держи. Я, конечно, не рабовладелица, но тебя обязательно поэксплуатирую, когда придумаю что с тобой делать, – передавая контрамарку, заверила меня сестра.

Я вернулся к Нелли Григорьевне, отдал ей контрамарку, и мы покинули Дворец Молодёжи. Сразу домой не пошли, прогулялись по городу, к нашей удаче, дождик уже закончился. Зашли в кафе-мороженое, попили кофе и угостились мороженным. Правда роль кофе выполнял кофейный напиток «Колос». Пока гуляли, говорили о разном. Нелли что-то спрашивала, я отвечал. Её личной жизни я не касался. Вдруг ей неприятно вспоминать о разводе с мужем. Поговорили немного о физике и математике. Потом она расспрашивала меня о книгах, о порядке публикации. Вернулись на район ближе к вечеру, я проводил Нелли до дома. Сказать честно, мне понравилось с ней общаться, очень весёлая в общении, склонна шутить и смеяться над шутками. При чём во время нашего общения, в этот день, грань между учителем и учеником, как бы стёрлась. Словно мы были просто друзьями. Вечером за ужином Катя напомнила мне о моём долге.

– Не поняла, что за долги между братом и сестрой? – сразу всполошилась мама.

– Правильно, Катюша, загоняй малого в кабалу. Он зарабатывает на своих книгах столько, что мне на работе, неприлично об этом рассказывать мужикам, – смеясь поддержал сестру отец.

– Я вам покажу кабалу, вы сами ко мне в кабалу попадёте, – ответила мама, отвесив отцу шутливый подзатыльник.

Я наблюдал за родителями, какие же они ещё молодые. Радость жизни так и бьёт их них ключом.

– Катя, тебе костюм подобрали? – поменяла мама тему.

– Ага, буду в кокошнике и сарафане с вышивкой, от искусственной косы я отказалась. Кстати, будет телевидение и много корреспондентов. Говорят, что на концерт Поличкина всегда такой ажиотаж, – сообщила сестра.

После ужины я отправился в свою комнату, следовало посидеть над материалами к военной книге, заодно решить, какую фантастику я буду писать следующей.

Май 1975 год. Свердловск. Михаил Егоров.

Утром во время пробежки с отцом, я подумал о том, что совсем не помешает прийти на концерт с цветами. Хороший тон – дарить цветы артистам. Спросил об этом отца.

– Пап, у твоего знакомого на посёлке, что выращивает цветы в теплице, есть возможность закупить цветочки для артистов?

– Я заказал для Кати, ещё до праздника. Но ты молодец, что спросил об этом, вот после треньки позавтракаем, я тебе дам адресок и ты сгоняешь, заодно спросишь, есть ли у него лишние цветочки, – ответил отец, когда мы во дворе разминались на спортивных снарядах, что поставлены для всех желающих этого двора.

Деньги не проблема, я могу позволить себе цветы покупать даже на районном рынке. За этот неполный год, как я вернулся в своё тело, заработал восемьдесят две тысячи рублей. Ничего не скажешь, но в этом времени труд писателя оплачивается хорошо, если ты пишешь читаемые книги, которые пользуются спросом. Добавьте к этому дефицит книжных изданий, плюс читаемое население страны. А я, без ложной скромности, даже в первой жизни писал книги, которые пользовались спросом у читателей. Часть из моих капиталов забирает мама в семейный бюджет, часть я трачу на золото, точнее на изделия из золота. Минус затраты на шмотки, но всё равно остаётся очень прилично. Сдам на права, по категории «А» – мотоциклы, обязательно куплю себе байк. Сейчас считаются самыми крутыми, у мотоциклистов, «Ява» и «Чезет». С мамой на эту тему уже поговорил, обещала узнать, насколько это вообще возможно, чтобы взять новый мотоцикл производства Чехословакии. С советскими моделями проблем нет, но мне хочется что-то помодней. Но вернусь к цветам. После завтрака взял у отца адрес его приятеля, и отправился на посёлок, что находится в нашем районе, рядом с лесопарком. Мне повезло, у отцовского приятеля новая партия роз, которые он ещё не успел отдать армянам, торговцам на нашем базаре. Купил у него десять букетов по пять цветков, за всё заплатил пятьдесят рублей, хотя отцовский приятель меня уверял, что армянам он продаёт чуть дороже. Я комментировать его пояснения не стал. Наверняка у него свои отношения с моим отцом, а подробности мне не нужны. Мне дали сумку, похожую на те, которые будут у «челноков»², лет через десять-пятнадцать, когда народ получит возможность ездить за границу за вещами, для последующей перепродажи. Цветы не кирпичи, так что дотащил до дома, даже не вспотев. Когда вернулся домой, Катю уже не застал, она уехала во Дворец Молодёжи. Мы с мамой распределили букеты по пять цветков, сразу их увязали.

– Зачем так много набрал? – удивилась мама.

– Кроме нашей Кати, есть другие артисты, которым тоже надо оказать внимание и восхищение. Тем более, что коллектив Поличкина достаточно известен в нашей стране, в том числе за рубежом, – ответил я.

– Иногда, Миша, ты меня пугаешь тем, что заранее всё продумываешь. Где мой тот, беззаботный сын? – с улыбкой пошутила мама.

– Твой сын, мама, взрослеет. А тебе придётся с этим мириться, такова жизнь, – засмеялся я, хотя по моей спине пробежал холодок.

Не знаю как отец, а мама-то точно подметила, что с её сыном что-то не так, но надеюсь отнесёт моё поведение на процесс взросления.

В обед, когда мы обедали втроём завязался разговор на бытовые темы.

– Галь, мне предложили телефон установить, в профкоме сказали, надо написать заявление и вроде кому-то на «лапу» сунуть. Оказывается, в нашей квартире телефон стоял, у бывших хозяев, но они его забрали на новую квартиру. Может займёшься сама? А то мне всегда хочется таким дельцам в зубы кулаком сунуть, не умею я такие дела вести, – обратился отец к маме.

– Ну надо же? Вот со своей машиной ты носишься, как «нищий с торбой». Где надо всем даёшь на «лапу» и договариваешься, а за телефон кому надо, сунуть сотню, в тебе просыпается пролетарское чувство справедливости, – съехидничала мама.

Но я точно знаю, что она возьмёт у отца координаты нужных людей и сама всё сделает, потому ем молча, в разговор не вмешиваюсь. По установке домашнего телефона, действительно существуют трудности, надо встать на очередь, а потом ждать, когда тебе установят связь. С переносом номера на другой адрес, тоже существует практика, если к новому адресу протянут кабель телефонной линии. А вообще-то, в этом времени, домашний телефон почти роскошь.

– Машина – это не только средство передвижения, но и роскошь, за которой нужен уход, – тут же парировал отец.

– Ага. И скоро твоя роскошь появится перед нашими глазами, что-то затянулся твой ремонт, тебе так не кажется? – не осталась в долгу мама.

– Уже скоро. В середине месяца перевезу кузов в гараж Свердловской киностудии, мне там обивку обтянут и сидения. Кожей, между прочим, чтобы вы свои задницы поместили в комфортные условия, – высказался отец.

– Ещё раз про мою задницу скажешь что-то нелицеприятное, я тебя посажу на «голодный паёк», на месяц, – оставила за собой последнее слово мама, применив убийственный аргумент.