Начинающий блоггер или месть бывшей жены

После размещения Милой первого поста в инстаграм (соцсети я тоже держал под бдительным контролем) я знал, что ее появление — это вопрос времени.

То, как она ворвалась в конференц-зал, и все что происходило после, напомнило мне ту самую девчушку, что с боевым кличем кидала с балкона целлофановые мешочки, наполненные ледяной водой.

Как там, Людмила Константиновна?… Маленькие женщины созданы для любви… Обязательно проверю данную теорию.

Видимо, слишком глубоко ушел в свои мысли, так как на подъехавший автомобиль обратил внимание лишь, когда хлопнула дверь. Рефлекторно закрыл собой Милу.

— Э, это моя женщина!

Не сразу догадался, что громкое «Э» имеет непосредственное отношение ко мне, а «моя женщина» к Миле. Взглянул на приближающийся субъект, затем посмотрел на выглядывающую над моим плечом МОЮ ЖЕНЩИНУ. Как оказалось, вовремя. Она как раз своим большим пальцем проводила по шее. Интересный жест. Осталось только понять, кому относится сей элемент пантомимы.

Тем временем субъект приближался.

— Александр Дмитриевич, это Зурбэн, — прошептала мне Людмила.

Как будто для меня это внесло какую-то ясность. И сам вижу, что не Иван Иванович.

Рядом с нами остановилась уже моя машина. Из нее вышел водитель. Подошел к нам.

— Людмила Константиновна, а вы чего дрожите? Замерзли, наверное? Макс, проводи Людмилу Константиновну в машину. Я сейчас подойду.

Дождался, пока Мила окажется в машине. Этакий напуганный лемур.

— Это моя женщина, — предпринял еще одну попытку субъект.

— Стих

— Какой еще стих?

— Стих это глагол.

Разговор занял не более пяти минут. Без группы поддержки Зурбэн признался, что Мила и не его женщина вовсе, а клиентка, а он этакий рыцарь, кинувшийся спасать из беды прекрасную даму.

Да, мне пора было бы уже перестать удивляться поступкам Людмилы.

Я оплатил «эскорт», накинув сверху неплохую сумму. Пожелал Зурбэну хорошего дня и высказал свое пожелание, чтобы держался от Милы подальше. Судя по всему, это желание было взаимным.

Сел в машину рядом с Милой.

— Все нормально? Согрелась? — получив положительный ответ, продолжил — Макс, отвези нас с Людмилой Константиновной в ресторан. Жуть как проголодался. Такое чувство, что не ел несколько лет.

Я смотрел на Милу и видел, как она опять покрывается румянцем.

Прогулка в облаках

Я где-то читала, что в жизни каждого человека наступает такой момент, когда он стучит кулаком по столу и с криком: "Все, баста", уходит в одних носках и трусах. Образно, конечно. Я захватила еще чемодан с хламом.

Одним словом-перегорела.

И как я сумела так вляпаться?!

А всего-то хотела уволиться. Пусть и с шиком, но я и не думала, что Александр Дмитриевич примет в этом процессе какое-либо участие. Конечно, с моей стороны это было не очень красиво. Он принял меня на работу, доверился моим суждениям, а тут, на тебе — по собственному желанию и поминай как звали. Я отогнала от себя мысли, что опять всех кругом подвела.

Я никому ничего не должна! Мне не перед кем чувствовать себя виноватой!

Да, Мила, повторяй себе это почаще, авось и поверишь.

Мы сидели в машине Самородова. Играла фоновая музыка, пахло кожаным салоном и какой-то освежающей "вонючкой". Разговор наш не клеился, и в этом была моя вина.

Вот, опять… Ты не перед кем не виновата!

В общем, кроме непонятного блеяния я ничего из себя выдавить не смогла. Односложные угум, ыы. Разве что про отвратительные дороги смогла ниточку разговора протянуть. И то, благодаря недавнему общению с Зурбэном.

Эх, Зурбэн. Мой рыцарь в сияющем авто. Прости меня, дуру. Надеюсь, не свидимся больше. Стыдно очень.

И пока я предавалась мукам стыда, мы просачивались в нескончаемой пробке к месту вкушения яств. Это оказался ресторан с громким названием "Прогулка в облаках". Символично, учитывая его расположение на верхнем этаже высотки.

Панорамные окна, головокружительный вид. Вероятно, я не смогла скрыть свой восторг, так как Самородов отказался от випных мест и попросил подать блюда к столику у самого большого окна.

— Очень красиво, — я не могла оторваться от созерцания города. Внизу бурлила жизнь лилипутов. Со своими радостями, болями и проблемами.

Я вернулась с облаков на землю обетованную, повернулась к Самородову, внимательно меня изучавшему в этот момент.

— Я знаю зачем мы здесь, Александр Дмитриевич. И прежде, чем вы что-либо скажете, я хочу озвучить свое окончательное решение. Я увольняюсь. По собственному желанию.

Фух, сказала. Все, гора с плеч. Сейчас он встанет, поцокает языком, скажет что такие надежды на меня возлагал, а я…

— Мила эээ Константиновна, давайте покушаем. Дела подождут. Здесь подают отличную форель, — и пока я пыталась прийти в себя от Милы Константиновны, Самородов сделал заказ из нескольких блюд. Мои слова о разгрузочных днях и интервальном голодании не услышал даже официант. Или сделал вид.

Мысленно подбила все сегодняшние траты, выяснилось, что на форель то может и хватит. А вот все остальное точно мимо кассы.

Нам принесли блюда. Я в нерешительности застыла над тарелкой, надеясь, что слюна еще не потекла по брюлям, которые вчера ночью упорно качала.

— Кушайте, Мила Константиновна.

И такой прищур голубых глаз.

Так, стопэ, вот этого еще мне не хватало. Глаза как глаза, нос как нос, ну подбородок с ямочкой, дак таких вон, поди пол мира. Волосы соломенные, фигура, все при нем. А я вся при себе. И нечего тут слюни на форель плескать.

Приступила к еде. Интервальное голодание проиграло неравную схватку с тающей во рту рыбой.

Нам открыли бутылку белого вина. Отличное сочетание, и вот я уже поглощаю свой второй бокал.

Разговор как-то сам принял плавно текущий ритм. Как оказалось, у нас очень много общих тем. Мы вспомнили, как жили по соседству. Мои детские проказы.

И опять эти глаза. Нет, это определенно вино и головокружительная высота над уровнем моря.

— Помню, как замуж за меня собиралась, — улыбнулся мне Самородов.

— Может, так и следовало поступить, — не сразу поняла, что ляпнула это вслух. Неудобненько. Быстро повернула беседу в другое русло. — Про меня вы все знаете, теперь, для соблюдения баланса, расскажите про себя?