Начинка

Никто не заставлял её ничего делать. Она… сама убивала.

Невозможно. Это ложь!

Шутка.

Должен быть какой-то подвох, о котором Фревин не собирается сообщать ей, пока она не станет чуть ли не силой узнавать это у него. Кира не замечала, как длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла половину обзора. Главное она прекрасно видела, с опаской изучая то вновь задумавшегося, рассерженного Фревина, то пространство сбоку у лестницы.

Лужа крови в области головы отца успела потемнеть и засыхать. Зря она поела еду Джимма. Навязчивые видения в виде таких же, как и их обладатель, окровавленных полусгнивших овощей с дюжиной личинок со вспышкой молнии появлялись перед ней. Она быстро заморгала, надеясь, что её не вырвет. Это же нелогично, учитывая всегда нейтральность девушки к трупной тематике. Однако ранее она и не сталкивалась с этим лично.

Ба-бах. Гром сурово напоминал о себе, о том, что, несмотря на незаметное погружение в свои размышления, мир не собирается останавливаться так же.

Время. Фревин прав, говоря о необходимости торопиться. Кем бы он не был.

— Почему это произошло с тобой на… кухне? — неожиданно осмелилась спросить она. Уточнять Кира не осмелилась. Да и он должен понять.

Безжалостно продолжая молчать, Фревин показал свою причастность к её словам одним нервным движением руки, похожим на намерение схватить незримый предмет и как следует сжать, будто сорвать на нём злость. Тяжело понять этого… чёрта, как он заявил о себе. Но она разберётся — если не сейчас, то позже, когда не нужно бояться быть застуканной на месте преступления. Она же нормальная, не чокнутая.

— Утром, — не унывая или же окончательно наплевав на свою честь, Кира продолжила говорить ему, упорно глядя куда-то мимо, — я должна быть в психушке, а Гестия, обрадовавшись наверняка моему избавлению, захочет к нему наведаться, не получая вдобавок от отца уведомлений.

Получилось. Он соизволил вспомнить о её существовании. Нельзя признаваться, но от себя не скроешь, что без его помощи она теперь точно не справится.

— И отчего ты до сих пор надоедаешь мне своими ублюдскими вопросами, а не идёшь прочь отсюда?

— Я не хочу уходить из дома, — опешив от такого ответа, Кира даже не смогла нормально среагировать и успешно докончила свою мысль: — Он же… мой.

Фревин рассержен и взвинчен.

— Ты в этом уверена?

— Что? — Фревин похлопал по свободному промежутку ступени рядом с ним, приглашая Митчелл сесть. Кира не стала медлить, опасаясь новых грубых речей мужчины. И ещё помня о кухне. Возможно, именно из-за этого он сейчас столь сильно распсиховался, потерял верного спутника — бесстрастность.

— Он когда-нибудь говорил, кому завещает своё имущество при возможной смерти? — нет, всё-таки ошиблась. К нему быстро вернулся скучающе-высокомерный тон, как если бы он был учителем перед никчёмной ученицей. Или все её предположения оказались ложными, и незримый друг… точнее, чёрт таким образом попытался привести девушку в чувства и не медлить, или у него сверхъестественная способность успокаиваться.

— Нет, но кому ещё можно… — девушка нахмурилась и поёрзала на прохладной ступени, затем неловко сомкнула колени вместе у подбородка и, вдруг смутившсь, на всякий случай поправила юбку. Вздохнув, она, растягивая буквы, выдала: — Гестия!

Какая же лёгкая оказалась девушка назло самой себе в данной ситуации! Стоило на секунду задуматься, как он решил вернуть её самую любимую внешность с белоснежными волосами с серебристым отливом, как и его (отныне оба имеющиеся) глаза. Как игрушка, копия человека, лишённая внутренностей — этим она ощущала себя, будучи против своей воли, отвлёкшись, перенесённой на чужие колени. Слишком быстро.

— Почему бы тебе не порыться в карманах кровного отца, чтобы затем поискать на ближайшие сутки отель? — каким-то сдержанным отстранённым голосом поинтересовался Фревин и легко заправил её чёлку за уши.

Не по правилам. Сегодня всё не по правилам.

Но разве они их устанавливали?

— Да. То есть, нет, эм… — Вымученно улыбнулась, скрывая чуждое напряжение в животе. Она чрезмерно сосредоточенно уставилась на люстру, где одна из лампочек перегорела. — М… Эм, у меня есть идея получше.

— Кстати, тебе было удобнее на моих коленях, чем на жёсткой деревяшке? — пропустив мимо ушей последнюю фразу Киры, Фревин вдруг нахально улыбнулся: — Знаешь, у тебя довольно сильно ощутимы кости, сладость моя. Должно быть больно было, пока я не сжалился над тобой.

Кира молчала. Лучше сделать вид, что она оглохла: в ответ осторожно поднялась и, к счастью, не столкнувшись с возражениями мужчины, едва ли не с охотой направилась к мёртвому отцу, чтобы спрятать своё покрасневшее лицо и отвлечься, заняться поиском уже шуршащих купюр в одном из карманов. Далее всё проходило вполне так же спокойно и тихо: напрягаясь внутри, но более менее спокойно снаружи поднялась по лестнице, не замедлившись у Фревина, проверила свою комнату для взятия собственных денег, надела тёплую тёмно-синюю парку, схватила напоследок пару вещих и спустила чемодан по лестнице. Она без раздумий прошла в прихожую. Но, как только Фревин принялся подниматься со своего насиженного места, а его волосы растрепались от резкого наклона головы, Кира вспомнила, что оставила наполненную водой чашку на кухонном столе, которую планировала подогреть в микроволновке для чая.

— Гестия не простит тебе этого. — Говорил из коридора Фревин, пока девушка возвращала чашку на место, будто это могло как-то выдать её больше, чем дюжина отпечатков по всему дому: не удивительно, ведь рыжеволосая здесь живёт… Жила. — Она будет упорно искать тебя и любые улики, способные выставить тебя преступницей. О, и она ещё не обо всём догадывается… Глупая.

— О чём ты?

Кира вернулась обратно к нему. Ключ висел у входной двери, но, наверное, лучше оставить замок открытым. Оставить всё, как было.

— О Рэе. Как думаешь, его уже стали искать родители?

Вспышка ярости от воспоминаний. Чёрт, чёрт! Нет, никакой не чёрт! Она даже не может выругаться нормально!

— Заткнись! Заткнись!

Не нужен ей он. Справится сама.

Кира захлопнула дверь перед его носом, оставив Фревина дома. Но, идя по темнеющей пустой улице с сухими дорожками — дождь всё не желал поливать — она уже снова видела приближающегося к ней человека: её невидимого… кого? Она только знала, что относилась к нему не совсем так, как следовали обстоятельства и чувства чести со здравомыслием.

========== Глава 17. Туда-сюда ==========

Она теребила в руках шапку, так и не решаясь надеть.

На улице не было столь холодно, даже, скорее, приятное остаточное тепло после жаркого дня сохранялось повсюду. Но, покидая дом, на ум не пришло ничего лучше в качестве прикрытия. Кочевой плащ — вот лучшее решение. Только тот уже успел отслужить своё. Остаётся надеяться на лучшее, на неосуществление неприятных моментов. Тогда можно и впихнуть шапку к основной часте одежды в чемодане.