Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование

Вопрос выявления и квалифицированного анализа статистических источников следует считать краеугольным камнем исследований в области этнической истории отечественных вооруженных сил. Ведь крайне важно во временной и пространственной динамике продемонстрировать вовлечение конкретных этносов в дело защиты государства. Объективно оценить успешность этого процесса можно только сравнительно-статистически – путем определения роста или сокращения количественных и качественных показателей, связанных с военной службой представителей советских этносов в рядах Красной армии. Между тем, несмотря на обилие статистического материала по этническому составу РККА – как опубликованного, так и архивного, – он крайне редко используется как основа источниковой базы подобных исследований.

1.1. Отечественная историография

Статистическое изучение вооруженных сил актуализировалось во второй половине XIX в. переходом к строительству массовой армии, комплектуемой на основе всеобщей воинской повинности и оснащенной сложными видами техники и вооружения. Статистические данные о структуре народонаселения повсеместно внедрялись в систему принятия управленческих решений. В декабре 1852 г. был образован Статистический комитет (с 1858 г. – Центральный статистический комитет) МВД. На местах сбор материалов, в том числе о составе военнообязанного населения, осуществляли губернские статистические комитеты. Первое военно-статистическое исследование армии, территории и населения России принадлежит перу профессора кафедры военной статистики (организована в 1847 г.) Николаевской академии Генерального штаба А.И. Макшеева [22] . Горячим сторонником внедрения статистических методов в планирование и анализ военного строительства был военный министр Д.А. Милютин, сам преподававший в молодости военную статистику в академии. Кроме кафедры военной статистики, дисциплина преподавалась также в старших классах средних военно-учебных заведений. «Военно-статистический сборник», охвативший своим описанием не только население Европейской России, но и азиатских владений империи и Кавказа, вышел еще в 1871 г. [23] , то есть на закате рекрутской системы комплектования войск в России.

22

Макшеев А.И. Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1867.

23

Военно-статистический сборник. Вып. IV. Россия. СПб., 1871.

В последней четверти XIX и в начале XX в. был накоплен немалый опыт по сбору и анализу материала в области организационной структуры и мобилизационной готовности, работы военно-учебных заведений, призывам новобранцев, учету офицерских кадров и нижних чинов, военнообязанного населения и т. д. [24] Вообще изучение народонаселения с точки зрения ресурса для комплектования армии в военное время стало одним из основных направлений работы военных статистиков. Эта отрасль постоянно совершенствовалась и усложнялась.

24

Маланьин К.А. История русской военной статистики (XIX–XX вв.). Дисс. … канд. ист. наук. М., 1972. С. 217–219.

В последней четверти XIX в. появились первые качественные работы с оценкой национального состава населения. Их целью было определение тягот военной повинности на населявшие империю этносы и выяснение перспектив выравнивания в распределении этих тягот. Особенно примечательны в этом отношении работы полковника А.Ф. Риттиха [25] , полковника Я.А. Гребенщикова [26] , профессора кафедры военной статистики генерал-лейтенанта А.М. Золотарева [27] , А. Сырнева [28] и других авторов. Именно статистическое изучение процессов, связанных с комплектованием армии, со всей очевидностью показывало резкий дисбаланс в распределении тяжести военной повинности между населявшими империю этносами в пользу великорусского населения. Доказательству этого, в частности, была посвящена работа А.М. Золотарева.

25

Риттих А.Ф. Племенной состав контингентов русской армии и мужского населения Европейской России. СПб., 1875.

26

Гребенщиков Я.А. Военная организация и статистика // Сборник государственных знаний. СПб., 1879. Т. 7. С. 119–134.

27

Золотарев А.М. Материалы по военной статистике России. Население России, как источник комплектования ее армии (на основании данных за первое десятилетие отбывания воинской повинности). СПб., 1889.

28

[Сырнев А.] Всеобщая воинская повинность в Российской империи за первое десятилетие 1874–1883 гг. СПб., 1886.

В начале XX в. вышел ряд больших статей о демографических ресурсах империи и отдельных этносов с точки зрения комплектования армии, основанных на анализе статистического материала. В частности, это работы А. Антоновича [29] , М.Л. Усова [30] и др.

Как отмечал в своей диссертации К.А. Маланьин, к началу XX в. практическая целесообразность данных военной статистики для организационного строительства армии и флота была очевидна правительственным органам и военному ведомству. Им «уже не требовалось доказательств о пользе статистических сведений, особенно обобщенных показателей, без которых невозможно было решать вопросы комплектования войск, их вооружения, снабжения и воспитания…» [31] . Особенно важна военная статистика была в разработке мобплана, организационной и мобилизационной готовности армии. По мнению автора одной из статей по теории военной статистики Я.А. Гребенщикова, правильность и основательность всех организационных и мобилизационных расчетов самым тесным образом связана с верностью и полнотой статистических данных, составляющих фактическую основу всех расчетов, связанных с подготовкой и ведением войны [32] . Это понимание нашло отражение и в организационных мерах: в 1892 г. при военно-окружных штабах были созданы специальные статистические отделения, собиравшие и обрабатывавшие первичную статистическую информацию. А в 1903 г. в Главном штабе отделение военной статистики было развернуто в отдел в составе четырех отделений. Кроме того, сбором и анализом статистических данных занимался Мобилизационный отдел Главного штаба [33] . Пример умелого и массового использования данных военной статистики за длительный промежуток времени – фундаментальный многотомник «Столетие Военного министерства (1802–1902)», осветивший все аспекты и тенденции военного строительства за истекшее XIX столетие [34] .

29

Антонович Ан. Русский народ и главнейшие народности России перед воинскою повинностью // Военный сборник. 1909. № 11. С. 247–274.

30

Усов М.Л. Евреи в армии. СПб., 1911.

31

Маланьин К.А. Указ. соч. С. 222.

32

Гребенщиков Я.А. Указ. соч. С. 119.

33

Маланьин К.А. Указ. соч. С. 343.

34

Столетие Военного министерства (1802–1902). СПб., 1902–1914.

В Советской России, а затем и в Советском Союзе в 1920-х гг. в ряде работ предпринимались попытки привлечь учетно-статистические источники к анализу проблем национального военного строительства в СССР. В этом отношении интересны издания первого десятилетия советской власти (1920-е гг.). Особенно ценны работы М.П. Захарова, возглавлявшего недолго просуществовавший отдел национальных формирований в составе Управления устройства и службы войск Главного управления РККА. В своих работах, изданных во второй половине 1920-х гг., он подвел первые итоги реализации принятой в начале 1925 г. пятилетней программы строительства национальных формирований. В небольшой по объему монографии «Национальное строительство в Красной армии» М.П. Захаров представил подробный анализ проблем выбора путей и определения этапов этого строительства, которые стояли перед руководством Наркомвоенмора в середине 1920-х гг. Автор рассмотрел вопросы штатной организации и комплектования национальных частей, подготовки командно-начальствующего состава для нацчастей и определения дальнейших перспектив их строительства [35] . Разнообразием привлеченных источников и глубиной выводов отличается большая статья еще одного сотрудника Главного управления РККА А.Ф. Сиднева, вышедшая в двух номерах журнала «Война и революция» в 1927 г. [36] Использовав доступный ему статистический материал, автор представил компетентный анализ комплектования нерусским контингентом армии Российской империи национальных процессов в Красной армии. В небольшой монографии А. Стеклова приведена полезная статистика социальных параметров (грамотность, партийность и проч.) личного состава Азербайджанской стрелковой дивизии – в начале военной службы и к моменту увольнения красноармейца. Армия становилась для воинов-националов школой всестороннего социального взросления, на деле «перековывала» неграмотных и невежественных жителей глухих аулов [37] .

35

Захаров М. Национальное строительство в Красной армии. М., 1927. С. 26–89.

36

Сиднев. Призыв национальностей // Война и революция. 1927. № 5. С. 69–83.

37

Стеклов А. Красная армия Азербайджана. Баку, 1928. С. 22–29.

В 1930–1950-х атмосфера повсеместной секретности практически вытеснила статистику из открытых публикаций по личному составу советских вооруженных сил.

В дальнейшем в 1960–1980-х гг. использование статистического материала было строго подчинено идеологическим задачам. В этот период институализируется советская историческая наука, в том числе ее национально-региональные школы. Публикуются обобщающие работы, посвященные вкладу народов СССР в военное строительство и в войне с нацизмом [38] , союзных и автономных республик и национальных партийных организаций [39] . В разные годы были изданы истории многих (правда, далеко не всех) национальных соединений Красной армии, как по отдельности [40] , так и объединенных по этническому или региональному признаку (например, азербайджанских, казахских, закавказских) [41] .

38

Аманжолов К.

Национальные воинские формирования в составе Советских Вооруженных Сил (1917–1945): Автореф. дисс. … д-ра ист. наук. Алма-Ата, 1987; Вишневский А.Я. Школа дружбы народов. Душанбе, 1976; Захаров И.З. Дружба, закаленная в боях. М., 1970; Лахтиков А. Советская Армия братства и дружбы народов СССР. М., 1952; Новиков И.А. Дружба народов – источник могущества Советского государства и его Вооруженных Сил. М., 1959 и др.

39

Абишев Г.А. Казахстан в защите Социалистического Отечества. Алма-Ата, 1969; Белан П.С. Казахстанцы в Сталинградском сражении. Алма-Ата, 1968; Он же. Казахстанцы в боях за свободу Украины и Молдавии. Алма-Ата, 1984; Джураев Т.Д. Воины Узбекистана на фронтах Отечественной войны. Ташкент, 1965; Ильясов Б. Туркменская ССР в годы Великой Отечественной войны. Ашхабад, 1950; Кашкепбаев З. Военно-организаторская работа Компартий республик Средней Азии и Казахстана в годы Великой Отечественной войны. Алма-Ата, 1970; Козыбаев М. Компартия Казахстана в период Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Алма-Ата, 1964; Табышалиев С. Защищая Родину. Подвиг комсомольцев Киргизии в годы Великой Отечественной войны. Фрунзе, 1960; Ларин П.А. Эстонский народ в Великой Отечественной войне. 1941–1945. Таллин, 1964; Пулатов И. Из истории участия народов Средней Азии в Великой Отечественной войне. Ташкент, 1966; Борьба за Советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне. 1941–1945. Кн. 1–3. Рига, 1966–1969; Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Рига, 1970; Мурнев Д.З. Осетин отважные сыны. Орджоникидзе, 1974; Якутяне в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Якутск, 1979; Эстонский народ в Великой Отечественной войне Советского Союза. 1941–1945: В 2 т. Таллин, 1973-1980 и др.

40

Савченко В.И. Гвардейская Латышская. Рига, 1961; Сепп Ф.Т. О боевом пути 41-го гвардейского эстонского Таллинского стрелкового корпуса. Таллин, 1967; Микельсон В.Э. 308-я Краснознаменная латышская стрелковая дивизия. Рига, 1969; Шнопберг Г.Н. Боевой путь 130-го латышского ордена Суворова стрелкового корпуса. Рига, 1969; Арутюнян А.О. 409-я армянская стрелковая в боях за освобождение Украины (1943–1944). Ереван, 1971; Белан П.С. 100-я казахская национальная бригада в боях за Родину. Алма-Ата, 1972; Багиров Н.Т. Симферопольская. Краткая история. Баку, 1974; Агаев Б.А. Боевой путь 87-й отдельной стрелковой бригады. Ашхабад, 1982; Джанжгава В.С. Боевой путь 414-й Краснознаменной. Тбилиси, 1983; Беков М.А. Туркменская стрелковая. Ашхабад, 1988 и др.

41

Бурназян Г.С. Участие национальных соединений закавказских республик в битве за Кавказ и последующих операциях Красной армии в Великой Отечественной войне. Ростов н/Д, 1967; Савченко В.И. Латышские формирования Советской Армии на фронтах Великой Отечественной войны. Рига, 1975; Буниятов З.М., Зейналов Р.Э. От Кавказа до Берлина. Баку, 1990; Аманжолов К.Р. Под боевым знаменем: О мужестве и выполнении воинского долга соединениями Красной армии Казахстана (1918–1945 гг.). Алма-Ата, 1991.

Особенность работ 1960–1980-х гг. по военно-национальной тематике состоит в том, что они основаны на архивном материале и характеризуются изобилием цифр, освещающих самые различные аспекты участия советских этносов в военной организации Советского государства – от числа награжденных орденами и медалями в той или иной республике до количества собранных фронтовикам подарков. В то же время статистические сведения служили лишь инструментом для доказательства, а точнее, иллюстрацией набора догм о «нерушимом боевом братстве народов СССР». Шквал цифровых данных, несоотносимых друг с другом во времени и пространстве, подобранных из соображений выгодного освещения того или иного тезиса, лишь затуманивал картину. На деле в таких исследованиях содержательная часть в большинстве своем представляла собой краткое изложение боевого пути национальных частей, описание подвигов героев различных национальностей и усилия тружеников тыла, в то время как сложные моменты истории умалчивались. Например, К. Аманжолов и Н.А. Кирсанов в своих работах подробно рассказали о процессе формирования национальных кавалерийских и стрелковых соединений в Средней Азии в конце 1941 – начале 1942 г. [42] В то же время авторы ни словом не обмолвились о причинах расформирования практически всех их еще до отправки на фронт.

42

Там же. С. 50–51; Кирсанов Н.А. В боевом строю… С. 60–69.

Выходила плоская и одномерная картина, не позволявшая осмыслить проблемы несения военной службы представителями народов СССР и участия их в войнах. Из поля зрения советских историков выпали важнейшие проблемы, связанные с решением национального вопроса в военном строительстве, особенно в довоенный период. Это – комплектование войск представителями различных национальностей, организация прохождения ими военной службы, подготовка национальных командных кадров и т. д.

Как видно из обзора, многие авторы ограничивали изучение национального вопроса одними лишь национальными формированиями. Это замечание в полной мере применимо и к современной историографии. Национальные формирования словно магнит притягивают к себе внимание исследователей, отвлекая их от понимания простого факта: самодержавием, а затем и советской властью национальные части формировались вынужденно, поскольку не было условий для широкого призыва национальных меньшинств в армию на общих условиях. Поэтому рассматривать требуется весь комплекс проблем, связанных с привлечением народов нашей страны к военной службе, а не только вершину этой проблемы – национальные формирования.

Тем не менее к советскому периоду относится и несколько весьма интересных работ. Среди них – небольшая монография А.П. Артемьева, изданная в 1975 г. [43] Автором впервые в отечественной науке предпринята попытка сравнительно-статистического анализа участия народов СССР в Великой Отечественной войне на разных ее этапах. Проанализировав доступный ему в тех условиях архивный материал по личному составу около двухсот стрелковых соединений, автор пришел к заключению, что национальный состав Красной армии в годы войны значительно колебался, что было связано с объективными изменениями фронтовой обстановки: потерей, а затем освобождением от врага огромных территорий страны, являвшихся источником для пополнения армии людскими ресурсами. Несмотря на новаторскую для своего времени методологию и тщательность исследования, нельзя не отметить несовершенство источниковой базы, сказавшееся на результатах. Автор мог пользоваться только несекретными документами уровня соединений (дивизионного звена), не имея доступа к обобщающим материалам высших руководящих органов Красной армии. Хотя тенденции этнического представительства в Красной армии в книге А.П. Артемьева отражены верно, но разнородность и фрагментарность материала стали причиной искажения обобщающих данных по целому ряду этносов. Кроме того, само обращение лишь к материалам стрелковых соединений дает заведомо неточную, ограниченную картину общего представительства в армии ряда этносов, поскольку этнический фактор, как правило, учитывался при комплектовании родов войск, а также частей действующей армии и внутренних округов. По идеологическим причинам автор не упомянул о практиках приостановок призыва в армию десятков народов, отзыва с фронта военнослужащих этносов, выселенных с исторической родины. Эти решения правительства также существенно влияли на удельный вес представителей того или иного этноса в войсках. Апробированные А.П. Артемьевым подходы дополнены и развиты в настоящем исследовании, но на значительно более обширном и разнообразном материале.

43

Артемьев А.П. Братский боевой союз народов СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1975.

Также можно отметить подготовленную в 1981 г., но не защищенную докторскую диссертацию М.Я. Сухаря. Она посвящена проблемам комплектования и формирования воинских частей в союзных республиках Средней Азии. Работа основана на строгом статистическом исследовании учетной документации штаба одного военного округа – Среднеазиатского (САВО), – а также подчиненных ему республиканских военкоматов [44] . На цифровом материале автор выявил и проанализировал характерные особенности контингентов военнообязанных из союзных республик Среднеазиатского региона – их недостаточный образовательный уровень, слабое владение русским языком, катастрофическую нехватку командных кадров. Диссертация М.Я. Сухаря насыщена статистическими выкладками и в то же время не перегружена обычной для работ этого периода марксистско-ленинской риторикой. Однако и в этой, весьма сильной работе не обошлось без умолчаний, вызванных идеологическими причинами. Так, например, значительная часть работы посвящена созданию национальных частей в САВО, однако о том, что подавляющая их часть была расформирована, так и не попав на фронт, автор умалчивает [45] . Также, подробно рассказывая о формировании рабочих колонн, М.Я. Сухарь обходит вопрос их этнического состава, не упоминая того, что на их комплектование направлялся как раз национальный контингент.

44

Сухарь М.Я. Военно-мобилизационная работа Средне-Азиатского военного округа, республик Средней Азии и Казахстана по подготовке мобилизационных резервов в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.): Дисс. … д-ра ист. наук. Ашхабад, 1981.

45

Там же. С. 207.