Над морем

* * *

Доплывем до горизонта Повиснем на его веревке Дальше нельзя фарватер Глубина на которой не остается воспоминаний Оттуда не видно один или двое И кто будет разглядывать Спасательные службы утомленные спят Рыбы спят у поверхности Жарко тихо безлюдно Море серебрится штиль Здесь давно никого не было Навигация закрыта нет связи Нет смысла там никто не живет Необитаемое небо земля Две руки навстречу Сходятся у горизонта Так трудно было сказать тебе Так просто забыть

* * *

из воды сентября сразу в другой год сила притяжения вырастет как нас учили в шесть раз а это летнее лунное невесомое исчезнет держаться крепче стоит ли ты говоришь да может быть оно еще вернется

* * *

о том, как ночью плывет безмолвно на зов умноженная в повороте ставрида светящийся след концентрических дуг синхронно как стрелки часов на пустых площадях кто слышит помехи и пропуски шум в промежутках между словами вспыхивают и гаснут точки тире устремляясь нет адресата штиль игра отраженных волн на стенах пустой комнаты над морем откуда само пространство кажется населенным в бесконечной перспективе уменьшающихся существ когда эта гигантская рука протянута в ночь над морем я знаю что значит быть всем

09.2004, 08.2005

Senilia

1

глубокий сон соцветия те что постарше осыпались в землю раннее детство какая-то терраса осы вокруг блюдца крупинки сахара на коленях ссадины пятна зеленки цветущей воды квадраты синевы разрежения следы водомерки перевернутой прояснилось и снова пошли облака

2

было время его пыльца везде отцвело и рассыпалось раскрылось крылатыми семенами коробочками ваты тополиным пухом всеми вещами на круг выходит то же забытое ждет в своей комнате перед зеркалом отражаясь за спиной смотрит и не видит сосредоточенно солнце печет травой поросло и вот внезапно левкои

3

с тем кто приходит только с ним буду говорить плачет потирает лапки умывается из чашки дай полотенце рубашку звездочки газа закипает вода треснула скорлупка собирайся моя родная едем машина ждет течение тянет за палец папа пойдем на высоком берегу моет белье бросает на ветер ищет свой дом вечернее солнце плес дети играют не слышат дети-камушки в рыбкином гнезде

4

мы на краю земли места которые кровь цыганка несла на спине дети табора неба донести и упасть и удариться оземь прощай прощай кровь равнина открыта ветер догоняет себя быстрее ветра простор на размах крыла шире простора лента реки выскользнула отказом ладонью рыба ушла из сетей и нет больше тайн отпущенные на волю лежим на дне лодки обнявшись весь улов небесные рыбы связанные хвостами одна глядит на луну другая на солнце и никогда друг на друга

07.2005

«Говорит наш господин…»

Говорит наш господин Не довольно ли мы плакали Не пора ли и нам пировать Прочтите мне пробудилась она на холмах галаадских Пойдите узнайте чья она дочь Отдайте за нее все что ни попросят ибо на что мне богатство отца моего если я сам не свой Поднимались на гору в жаркий день Слышали ее смех в садах твоих Обошли все земли собрали мед в каждом цветке по пчеле в каждом доме по дочери нет ее среди них Выйди из дома молодой господин оглядись вокруг узнаешь ли ее без покрова Где земля там и она где снег сошел там столы накрыты Благословен веселящий влюбленных на свадьбе твоей Благословен танцующий жениху и невесте Под деревом сидит сам себе поет его же не замечают боль и гнев все позабыто радость идет всех прощает Мать и отец в окошко глядят гостей не узнают а дом без дверей весенний дождь по тарелкам стучит просыпается петух ходит по столу подбирает зерно прошлогоднее

12.2006

«Проснулись…»

проснулись в распоротом воздухе и земля под нами плыла отрешенная с открытыми глазами в невесомости верхушки деревьев поднимались на гребне и накренившись уходили за край вечно простуженные влюбленные в неведении плывем над землей цветение во всем пчелы покидают ульи покидают мир трассирующим солнцем мы прошиты насквозь пальцы просвечивают алым тело пространство для ласточек секущих редкий воздух раздвоенный снег заштрихованный черно-белый ноздреватый снег солнце пластает нас голубым ножом солнце не дает войти битое стекло солнца в комнатах где мы были счастливы не войти забинтованные руки в карманах на крылечке умирает пригревшись бродяжка весна

10.2006

«Книга, написанная тобой…»

Книга, написанная тобой О солнце, о просторе Вот ее травяные страницы Утраты, пропуски То неразборчиво То слишком крупно Каменно, ветрено Ты говоришь — не плачь Все одинаково хорошо Это слезы приближают и отдаляют. Сегодня странный день Ветер листает меня как книгу Заложенную травинкой Там где чтение прервалось Обирает с веток Прошлое будущее Лес волнуется раскачивается Роняет крылатые семена Все возвращается в землю Или это земля становится небом. Корни ее деревьев Надо мной как гигантский дождь Зеленые качели из птиц Свадебные ленты невесты-земли Пена цветения укрывает ее Чтобы все привычное и родное Истлело, обнажилось Пребывало в своей чистоте Нестерпимой для взгляда. Как заглавные буквы Что остались нетронутыми Эти камни с северными письменами Кости оленей, рыб, озера, металлы Остовы зданий, могильники Наш разрушенный дом Все уже спасено, все открыто Там, над вершинами сердца.

12.2006

За кадром

1

Будем снимать кино друг о друге Любительской камерой с руки Тающие улицы там за твоей спиной Волны горячего воздуха Вода бликует ничего нельзя разобрать В кадре бесконечные подробности весны Отсыревшая штукатурка какие-то гудки Наклоненные к земле здания Водостоки решетки моя рука дрожит И это единственная примета Остальное за кадром

2

Были воздухом Думали дальше ничего нет Тело обмелело просвечивая Другими берегами оврагами Видели землю ее зеленые веки заводи Были землей лежали в беспамятстве Разглядывали зерно Которое кто-то насыпал нам птицам Стучали в стекло смотрели Голубиным глазом в чужую жизнь Запахи кухни ржавчина Февраль с его вечной сыростью Хлебные крошки на столе Были голодом были пламенем Отступали к воде Стали водой Голубые розовые окна Ограды скамейки Над городом Наши души текут как ручьи