Над пропастью в огне

— Сиди тихо, дочка. Ни за что не вылазь! — поспешно добавил Василий и захлопнул меня в сырой темноте. И снова я разнервничалась и залезла в дальний угол за высокие бочки. Мокрые липкие стены холодили спину, но я не обращала на это внимание.

Я превратилась вся в слух, пытаясь различить слова сверху. Сердце упало в пятки, когда я расслышала знакомый голос с акцентом.

Приехал сам Валид! Это конец! Он знает, что я здесь и уже не выпустит меня.

* * *

Валид

— Как вы посмели войти в мой дом без приглашения? — вскричал старик.

Я ухмыльнулся. Мне, дед, даже в ад приглашение не требуется. Я везде свой! А вслух добавил:

— Не кипишуй, старик! Давай, веди мою девочку! Мы сразу уйдем, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил я.

Мою девочку…

Аж яйца ломит, как хочу скорее ее забрать себе. Вернуть в свой дом! В свою постель! На свой член!

— Я уже сказал тому мордатому, что не видел никаких девочек, — пытаясь унять дрожь в коленях, лепетал дед.

Я внимательно посмотрел ему в морщинистое лицо. Потянул носом воздух возле его башки… Пиздит. Чую.

— Брат, вот и бабульку привели. Может она посговорчивее будет? — заржал Керим, когда мужики под руки привели хмурую старуху.

— Привет, твоему дому, хозяйка. Отдай нам нашу девчонку, и мы сразу свалим, — я изобразил что то наподобие улыбки. Но старая ведьма испуганно вжалась в стенку.

Да, не красавец я, знаю. Но и чтоб так сразу пугать людей… Приятно, черт возьми!

— Я…я никого не видела. Не знаю о ком вы, молодежь. Мы с дедом люди мирные. Вам дорогу никогда не переходили. Сказали ваши люди не рыбачить на озере, мы и не ходим к воде. Если б увидели какую то девочку, сразу б сказали.

Я постоял пару минут, продолжая скалиться. Старики нервно дергались. Я умело нагонял на них жути. Мне дано одним молчанием людей ломать.

Интересно, кто из них расколится первым…

Старик старался прожечь взглядом пол под ногами.

— Вероника! Сука Ника! — пропел я, довольно громко. Хата маленькая. Если девка в ней, наверняка услышит, — Выходи моя шлюха, и обещаю не покрамсать своим псам твоих стариков!

Я помолчал.

Керим заржал рядом. Младший тоже любил позабавиться. Нагнать жути.

— Ладно, отстрели ведьме ногу, — громко скомандовал я Кериму.

Брат достал пистолет из кобуры и взвел курок.

— Не надо, ублюдки, что ж вы творите?! Мы с женой никого не видели. Я ж говорил уже, — залепетал старик.

Я достал оружие. Махнул брату опустить ствол. Он с жалостью исполнил приказ, кровожадный ублюдок.

— Сучка, выходи! Буду отстреливать на каждый десятый счет по очереди твоих спасителей! Раз, два, три, сучка выходи, — я начал считать медленно, упиваясь страхом жалких людишек, — Четыре, пять, выходи-ка быстро, блядь! — я засмеялся.

Прилив больного возбуждения сносил крышу.

Мне казалось, что я уже чувствую запах Ники. Легкий и цветочный. Я аж облизнулся. Втягивал воздух жадно, фильтровал каждый глоток, находя шлейф ее аромата.

— Шесть, семь, восемь, девять…

Заскрипели половицы на кухне.

Ну вот она, моя Ника! Сдалась мелкая сучка!

Возня и скрип. Долгие минуты ожидания.

Старики в страхе переглянулись. Дерьмовые из них конспираторы.

— Оставь их. Я поеду с тобой добровольно, — выдохнула златовласка, появившись в дверях.

А я замер. Воздуха резко стало мало. Я аж зажмурился от блестящих бликов в ее золотых волосах.

Все в той же бежевой пижаме. Но выглядит определенно лучше. Здоровее. Огромные серые глаза с синим ободком, ледяные. Замораживают на месте. Золотые волосы каскадом спускаются по плечам до поясницы. Высокая грудь ходит ходуном под тонкой шелковой тканью, то и дело натягиваясь на аккуратных сосках. Ноги стройные в штанах, так и хочется закинуть себе ее лодыжки на плечи и отодрать провинившуюся сучку глубоко, методично. Засадить по самые гланды!

Стоит, как королева! Гребанная царица! Поработила меня своими сучьими глазами! Губы кусает, нервничает, но взгляд не опускает. Мне уже кажется, если б мы наедине были, я бы упал к ее ногам… Сука!

Глава 25

Ника

Валид прожигал меня своими черными глазами. В них читалась огромная мрачная жажда! Никогда ни один мужчина не смотрел на меня так!

Страх пропал и ему на место пришла слепая злость. Хотелось закричать, какое он имеет право запугивать меня и людей, которые спасли меня, проявили милосердие и человечность? Я не сделала ему ничего плохого, за что можно было б так жестоко расплачиваться.

Валид пошел на меня. Надвигался медленно, заслоняя своей массивной фигурой все пространство в гостинной.

Я невольно отступила назад. Он продолжал прожигать мое лицо, губы, грудь алчным взглядом. Будто не знает с чего начать свое наказание. Решает в своем больном уме!

Когда между мной и Валидом не осталось и метра, Василий Николаевич кинулся на варвара с кулаками.

— Оставь девочку в покое! Ты животное, истерзал ее всю! Голодом морил, поганец! Мы еле выходили нашу Нику. Она чистая, светлая девочка. Не для тебя, черный демон, выращена, — причитал старик и, вцепившись в руку Валида, пытался отянуть эту скалу от меня.

Подонок ухмыльнулся немощным потугам моего защитника и с силой толкнул его в грудь.

Василий Николаевич не удержался и упал назад. Хорошо, что хоть головой не ударился.

Его жена сразу с криком бросилась к мужу на помощь, проклиная Валида на чем свет стоит.

Мне захотелось кинуться и расцарапать лицо этому гаду. Но я подумала, что нет смысла будить еще большую волну гнева в этом дьяволе.

Не долго думая, подавшись первому порыву, что пришел мне на ум, я коснулась его руки и сжала большую горячую ладонь своими маленькими пальцами. Валид вздрогнул и резко обернулся ко мне. Я зажмурилась, думала он ударит меня. Но он перевел дыхание и посмотрел на наши сплетенные руки.

— Давай уйдем отсюда, Валид! Эти люди не сделали ничего плохого тебе. Они только спасли меня от смерти… Пожалуйста, пощади их. Давай просто уйдем домой, — я с трудом выдавливала из себя каждое слово.

Даже смогла придать оттенок спокойствия сказанному. И мне самой показалось, что я прочувствовала каждое слово…

Каково это, вот так быть рядом с этим свирепым хищником? Иметь право держать его за руку… Косаться его твердых каменных рук, проводить пальцами по могучей груди…

Я покраснела от нелепых мыслей в такой пугающий момент. Еще бы растеклась лужицей и в объятия кинулась, с криками, что соскучилась!