Над пропастью во лжи

Они лежали обнявшись. На древнем камне. Ни Ротмер, ни Маша, не слышали, как молодой храмовник произнес роковое «свидетельствую». И алтарь засветился мягким золотистым светом.

Ротмер.

Рамус тяжело дышал. Маша лежала у него на груди. По телу разливалась приятная усталость. Он с удовольствием перебирал пальцами ее волосы. И думал, с чего начать разговор.

Отправляясь за беглянкой в храм, он не думал, что все может обернуться таким образом. А сейчас боялся, что после произнесенной клятвы, даже шуточной, девушка надумает лишнего. Мысль о том, что Ведьма с земли могла бы стать для него кем-то большим, чем просто случайной подружкой, зудела где-то в районе затылка. Ротмер отчаянно пытался от нее отмахнуться.

— Когда ты улетаешь? — Спросил он, не придумав, как по-другому начать разговор.

Маша ответила не сразу. На какое-то мгновенье он даже подумал, что девушка спит. Но она не спала. Просто пыталась справиться с подкатившими к горлу эмоциями.

— Пара недель.

— Я хотел попросить. — Голос Рамуса дрогнул.

Он почувствовал обиду. Не свою. Чужую. Всего на мгновенье.

— О чем?

— Не рассказывай никому о том, что здесь произошло. Я…

— Хорошо. — Она не дала договорить.

Рамус не хотел оставаться в ее глазах подонком. Или кем-то, кто воспользовался ситуацией. Зачем-то собирался объяснить невозможность союза с землянкой. И еще много чего. Но, вместо этого поцеловал ее в макушку. И сам не понял, как уснул.

Маша

Обида. Грудь каленым прутом прожигала обида. Не знаю, на что я надеялась час назад. Честно говоря, ни на что. Но, после его слов, после того, что произошло здесь, в этом храме, я чувствовала жгучую обиду и разочарование. Слезы сами лились из глаз. Горло сдавило спазмом. Я с трудом дышала. И старалась ничем себя не выдать.

Марсианин уснул. Одну руку он положил под голову, второй обнимал меня. Осторожно поднялась. Все, что мне сейчас хотелось сделать — бежать. Бежать без оглядки. Подальше, от этого храма, от этого мужчины, и с этой планеты.

Осторожно слезла с алтаря. В босые ноги впился острый камушек. Согнулась, чтобы достать проклятый осколок из пятки. Взгляд упал на маленькую коробочку. Ту самую коробочку, которую отец купил для мамы. Слезы потекли сильнее.

Шмыгая носом, схватила находку, оделась и побежала прочь. Ротмер спал. А я молилась неизвестной Богине, чтобы дала мне уйти из своего дома незамеченной. Все время, что шла по храмовому комплексу, оглядывалась. Боялась, что вот-вот и оттуда, как черт, появится лорд Рамус. Захочет подвезти. Или, что еще хуже, начнет оправдываться.

Но никто за мной не бежал. Я спокойно вышла за границы комплекса. И без труда, по собственным следам, нашла дорогу к ЛТС. Все это время пыталась убедить себя в том, что Ротмер прав.

Мы с разных планет. У него когда-нибудь появится мея. И тогда… Голос разума перекрикивали эмоции. Мне было больно и обидно. А еще стыдно. Стыдно, за свои глупость, слабость и наивность. Даже мамой себе я не могла объяснить, что случилось. Почему так себя повела? Почему сразу не ушла. Откуда вообще взялись эти ванильные надежды на совместное будущее в моей голове?

Слезы высохли. Руки перестали дрожать. Ввела на панели координаты отеля и включила автопилот. ЛТС тихо поднялся вверх. Система безопасности защелкнула на пассажирские ремни.

Мысли вяло перебегали от одной проблемы к другой. Старательно обходили фигуру марсианина. По пути в отель решила на этой мажорной ноте завершить свой отпуск.

Лире мне пояснила, что документы, подтверждающие наше родство уже готовы. Буквально через несколько дней я официально стану гражданкой Марса. И смогу без проблем прилетать сюда в любое время и на любой срок.

Через несколько месяцев, инцидент с марсианином, потускнеет. А может, и вовсе забудется. И я смогу во всех подробностях познакомиться со своей второй родиной. А пока я заказала обратный билет домой.