Надежда на чудо: моё чудо

– Угостишь?

И осторожно прихватил губами с ложки порцию похлёбки.

Ита даже не поняла, почему покраснела.

8

Странным Ита ощущала своё состояние, а удивительнее всего было то, что она вообще об этом задумывалась. Раньше у неё не было ни случая, ни повода, ни времени задуматься о собственных «хочу». Да что там, таким, какой она была раньше, было категорически противопоказано думать о собственных желаниях, иначе и с ума сойти недолго. Но тут жизнь была слишком расслабляющей. И в сознании стали мелькать неясные картины того, что хотелось бы… Может быть… Или было бы здорово, если б получилось.

Сейчас очень хотелось выйти во двор, вдохнуть прохладный воздух, ощутить пальцами ног уже слегка влажную траву, просто постоять так. Это стало бесценным даром новой жизни – возможность когда угодно, хоть ночью, выбраться за стены на природу и прочувствовать её всею собой.

А ещё можно было вот так спуститься поздним вечером в гостиную, тихо-тихо включить музыку и, расслабившись, отпустить тело в танец, простенький, ничем особо не примечательный, просто набор приятных движений. Конечно, её когда-то учили базовым эротическим движениям, многого распалённым мужчинам обычно не требовалось. Но вот этот был её собственным и почти никогда не доступным. А здесь можно.

Она развернулась и встретилась глазами с Радешем. Он, видно, спустился очень тихо и теперь стоял у лестницы, глядя на неё с восхищением. Такого взгляда на себе Ита в жизни никогда не ловила. Да, она нравилась, бывало, и по разным причинам, её ощупывали и оценивающими, и похотливыми, и одобрительными взглядами. И даже очень одобрительными. Но с восхищением она не сталкивалась никогда. Причём это был совершенно бескорыстный восторг, граничащий с преклонением, девушка сперва даже не поверила, что правильно восприняла смысл взгляда.

– Ты потрясающая, – прошептал он, делая к Ите шаг.

И она не выдержала.

Вся её картина мира была построена на том, что отношения мужчины и женщины могут быть лишь совершенно определёнными. И в её понимании она своими поступками, хоть и не по собственной воле, просто издевалась над мужиком, хотя от него самого ничего, кроме хорошего, не видела. Страх, что мужчина банально взорвётся – и ведь будет прав! – и тогда соцзащитники элементарно не успеют её спасти, буквально вынуждал её сделать первые шаги. Не хочет он её соблазнять, не хочет упрощать ей путь, так имеет право на подобный каприз. Он вообще на что угодно имеет право, учитывая, сколько он уже для неё сделал.

И девушка повисла на парне и принялась целовать его. Потом прошлась ладонью по его груди и животу, ещё раз огладила грудь, уже с нажимом, и начала другой рукой гладить его затылок и шею. Она знала, что мужчинам это нравится. Если он сейчас расслабится, она сможет перейти и к другим частям тела, которые отзывчивее реагируют на ласки.

– Малышка… – простонал Радеш.

– Ты мне нравишься, ты мне так нравишься…

– Малыш, я… Позволь, я сам.

Он перехватил её, ласково уложил на диван и начал целовать её лицо, шею, грудь. У него были очень нежные, ласковые, осторожные, но при этом настойчивые ладони, и как Ита ни пыталась перехватить инициативу, у неё это не получалось.

А потом что-то невообразимое случилось с её телом. Ей вдруг захотелось растечься медузой и просто принимать всё то, что он с ней делает: все поглаживания, прикосновения, поцелуи, другие ласки. Пока он не потребовал другого, господи, пусть всё продолжается как идёт! Ита никогда не ощущала такого телесного удовольствия, тем более от прикосновений. «Наверное, что-то подобное чувствуют от дозы, – мелькнуло в голове. – Но это лучше, чем наркотик… Боже, только бы он сжалился и продлил это наслаждение ещё хоть немного… Ещё немного… Ещё… Боже, как хорошо!»

Она и сама не замечала, как постанывает и мурлыкает, словно настоящая кошка. Как вздрагивает от наслаждения. И ничего больше её не смущало, даже то, что мужчина трудится над её телом, а не она – над его. В таком состоянии вообще ничто не могло её смущать.

– Ты такая восхитительная, малыш, – шептал он. – Самая красивая, самая нежная.

– Ра-ад…

– М? – Он потянулся к ней губами.

– Ложись рядом, а?

– С удовольствием.

Он и в самом деле пристроился на краю дивана, и они провалились в сон в обнимку, прямо так, без простыней и прочего.

Радеш проснулся ранним утром, словно от толчка. Дрёмы не было ни в одном глазу. Ита крепко спала рядом, мило приоткрыв рот, и, залюбовавшись ею, он улыбнулся. Потом осторожно встал, так, чтоб не разбудить свою девочку, принёс одеяло и закутал её.

Внутри него происходило что-то странное. Будто предощущение какого-то огненного прикосновения ворочалось под ложечкой. Парень сделал утренний чай и с чашкой в пальцах вышел на террасу через боковую дверь, чтоб получилось потише. Поискал взглядом солнце – скоро встанет. Прикрыл глаза.

И тут осознал, что же такого странного в его состоянии. Его ина полыхала безумным многообразием линий, он прежде и не мог себе представить подобного. Захлебнувшись приятным шоком, изумлением и диким любопытством, он осторожно расправил крылья восприятия и развернул механическую и электронную проекцию семейного дома. Теперь она выглядела для него как сложная трёхмерная схема с боковыми алгоритмами. Да, вот они, все системы, обеспечивающие им комфорт, вот структура стен, полов и крыши, вот техника… Опа, а вот и скрытый сейф дядюшки! Ни фига себе хитрован хренов! Никому бы не пришло в голову искать сейф в стенке бассейна! Дядька молодец… Кстати, что там за механизм? Так, трёхэтапный: биометрия, пароль и магнитный ключ. Ну так себе.

Интересно, можно ли взломать? Да, пожалуй, можно. Биометрию отключить, пароль сломать, с ключом сложнее, но тоже можно. Вопрос только, нужно ли это. Любой сейф оборудован условной подделкой под внутреннее наблюдение, это не видео, но Радешу в нынешнем состоянии и такого хватит. Та-ак, что у нас внутри?.. Какие-то бумаги? Итить… Письма. Ну надо же… Ладно, дядька, над тобой ещё постебёмся.

В эйфории нового открытия парень прошёлся по всем структурам дома. Мда, кое-что стоило наладить. Вот, например, систему внутреннего наблюдения – пусть дублирует изображение на мейнфрейм соцслужбы. Он удалённо кинул туда предложение принять подключение, и к его удивлению спустя две минуты пришло одобрение, а следом явно более опытный ин-прогер перехватил контроль.

«Разошёлся, – пришло снисходительно-одобряющее. – Новичок?»

«Только сейчас подтвердил связь».

«Так поаккуратнее. Не кидайся сразу в омут. Две рабочие медитации – рабочее действие, только в такой последовательности. Усёк?»

«Более чем».

«Малаца. Тебе такой жест – с доступом к внутреннему видеонаблюдению – будет засчитан очень большим плюсом. – И, помолчав, выдал в сеть цифровое подобие усмешки. – Не терпится?»

«А тебе как – легко было терпеть?»

«Хе… Не напоминай».