Надежда
Шрифт:
Дошло до того, что на Земле демонтировали все космопорты, оставив только три – Байконур, Мыс Канаверал и Гоби-1. Корабли с них летали только до Луны. А уж оттуда, соблюдя все формальности и рассчитав благоприятное время во всех смыслах этого слова – дальше, по трассам Солнечной системы и даже иногда за ее пределы. Активно с Союзом Двадцати Миров сотрудничали лишь Марс, Венера и Плутон, представлявшие там Солнечную Систему. Особое отделение Интергалакпола патрулировало все ближайшие межзвездные трассы, стараясь не допустить никого постороннего. Но когда это законы писались для того, чтобы их исполнять?
Никол Пшемыньски принадлежал к тем людям, которые самим фактом своего существования бросают законности вызов. Его знаменитый
Подлетая к Солнечной Системе, Пшемыньски вывел «Краковяк» на окраинную орбиту Урана, поскольку, благодаря его особой орбите, стартовать отсюда в глубокий космос было на порядок легче. Крейсер завис чуть в стороне от планеты, за пределами притяжения даже его спутников, чтобы легче было удирать, а к Земле ушли три абордажных бота класса «Шершень» – не такие юркие, как «Москиты» и не так укомплектованные оружием, как «Осы», но скоростные и бронированные. И, самое главное, в брюхе «Шершня» могло поместиться до двадцати единиц «груза».
Только три «Шершня» могло поместиться в шлюзовой камере «Краковяка». Три – против целого флота Интергалакпола – и это заставляло Пшемыньски нервничать. Время поджимало – во всех смыслах этого слова, со всех сторон. Кто знает, сколько «Шершней» вообще долетит до Земли, сколько приземлится в нужной точке времени-пространства, сколько стартует в нужное время и доберется с грузом обратно! У него их только три, а при таком раскладе надо тридцать!
И поэтому, когда искин доложил, что на радаре появился первый «Шершень», Пшемыньски еле сдержал эмоции. Не годится капитану прыгать по рубке, как мальчишке-стюарду!
– Пустой? – только и спросил он, когда «Шершень» подтвердил запрос.
– Частично, – последовал уклончивый ответ.
Что ж, уже хорошо.
Час спустя первый бот начал стыковку, а на радаре появился второй. Этот был настроен оптимистичнее, передав кодовое слово: «Завязал!» – и Пшемыньски потребовал бокал «Лунной дорожки» – своего любимого напитка. Если все так, как докладывают командиры абордажных групп, о судьбе третьего «Шершня» можно не волноваться. Скорее всего, его где-то подбили. Печально, но ожидаемо.
Дождавшись, пока искин доложит об успешном завершении стыковки второго «Шершня», он, смакуя «Лунную дорожку» лично пошел встречать груз.
Первый отряд уже завершил работу, о чем доложил командир десантной группы, Коротко кивнув, Пшемыньски отправился смотреть, как идет погрузка у второго «Шершня».
Переносная «заморозка» уже была смонтирована, и сейчас вовсю работала. Вялую, сонную девушку впихивали в камеру, быстро подавался парализующий газ, потом понижалась температура, после чего замороженное тело паковали в пластиковый контейнер, подключали датчики, подающие внутрь кислород, и отправляли готовый «продукт» на хранение. Врач внимательно следил за показаниями приборов, время от времени сверяясь с выведенными на планшет анализами – следовало учитывать вес, давление и физиологическое состояние «образцов» при дозировке газа и заморозки, иначе некоторые девушки могли бы и не проснуться. Хотя в криосне девушки не требовали ни пищи, ни воды, ни даже большого количества кислорода для дыхания, у этого способа все-таки имелись побочные эффекты – например, если у «объекта» при жизни было пониженное давление, сердце могло просто-напросто отказать. Третий «Шершень» пока не показался на экранах радаров, и если он не явится до завершения процесса обработки груза, придется улетать без него. «Краковяк» и так проболтался в опасной близости от баз Интергалакпола почти трое местных суток.
Девушки, заранее накачанные парализующим газом, большей
частью не могли идти сами. Многих тащили под руки, а некоторых грузили, как мешки. Ни одна не трепыхнулась, ни одна не издала ни звука. Чистая работа.Пшемыньски придирчиво осматривал каждую. Ему хватало тех нескольких секунд, когда усыпляющий газ уже был подан в камеру, но заморозка еще не сработала. Несмотря на то, что многие были одеты, их фигуры он успевал оценить от и до.
– Красавицы! – констатировал он, когда проводил взглядом уже двенадцатую девушку. – Как на подбор! Вы напали на какой-то заповедник красавиц или накрыли отель с финалистками конкурса красоты «Мисс Земля»?
Мимо пронесли шатенку, на которой было лишь нижнее белье. На вид она была старше большинства девушек, но ничуть им не уступала. А ее грудь вовсе заставила Пшемыньски ненадолго задержать дыхание. Глубокий космос, вот это женщина! Вот достанется кому-то! Интересно, какого цвета у нее глаза? Серые или карие?
– Хороша, – невольно выдавил он.
– Других не держим, – ревниво откликнулся десятник группы. Невысокий ростом Пшемыньски – единственный свой недостаток, который он безуспешно пытался не исправить направленной терапией, а превратить в достоинство, – ревниво покосился на него.
– Да уж, – кивнул он. – К тебе бабы так и липнут.
– На том стоим! – улыбнулся десятник и невольно расправил плечи. Был он высок, строен, обаятелен и вообще хорош собой. – Как-никак, это моя работа.
– Да уж, – повторил Пшемыньски. – И что бы мы без тебя делали?
Десятник только хмыкнул, сверху вниз глядя на капитана. Он мог позволить себе подобное нарушение субординации, поскольку на нем – и еще парочке красавцев-соблазнителей – и держался этот бизнес. Избавиться от «завлекалочки» означало завязать с работорговлей раз и навсегда. А это был слишком доходный бизнес, чтобы отказываться от него.
– Кэп, погрузка закончена, – отрапортовал док. – Ровно тридцать пять штук. Анализы я взял, завтра-послезавтра будет готов результат… Грузите, ребята!
Упакованные в пластиковые контейнеры девушки были уложены штабелями. Сейчас их осторожно переносили на ленту транспортера, который должен был доставить их в грузовой отсек.
– Искин, – Пшемыньски тронул ладонью капсулу внутренней связи, – что на экранах?
– Зафиксировано движение в секторах а-16, в-2 и с-41, – бесстрастно отрекомендовал тот. – Определяю объекты. А-16 – прогулочный катер класса В. В-2 – тяжелый межзвездный крейсер за номером «Телец-18». В секторе с-41 патрульный катер класса А-1.
– «Телец-18»? – Пшемыньски прижал капсулу, усиливая звук. – А он что тут делает?
– Установить связь и задать вопрос? – потребовал уточнений искин.
Капитан тихо выпугался. «Телец-18» или «Черный Телец» был его конкурентом. Не то, чтобы оба капитана соперничали – что такое вольный звездопроходец-одиночка по сравнению с одним из самых влиятельных пиратов Кошачьего Глаза? – просто два работорговца в одной точке – это всегда неприятности. И ведь известно, что многие «вольные» промышляют всем подряд – от открытия новых планет до грабежа малых транспортников. Но почему здесь и сейчас? Что, в Галактике других планет мало?
– «Шершня» нет?
– Не зафиксировано.
– Тогда всем-всем-всем, – Пшемыньски переключился на громкую связь, – минутная готовность. Старт за пределы системы через семьдесят секунд. Доложить о готовности!
– Есть!
– Есть!
– Есть! – полетело со всех сторон. Док выругался – его установку надо было отключить, частично демонтировать и только после этого возвращать обратно в медблок, где подключать заново. А на это надо минимум четыре минуты. Но экипаж, услышав о минутной готовности, кинулся по местам, спеша занять стартовые позиции, и он остался один фиксировать дорогой прибор к тем же стойкам, где обычно стояли мелкие юркие «Москиты».