Надломленные

Та, кого он видел в Хогвартсе, задала бы тысячу и один вопрос, всюду суя свой нос. Она изучила бы все полки с ингредиентами, посмотрела бы, какие зелья в наличии и обязательно прокомментировала все это. Но эта Грейнджер была другой. Впрочем, такие перемены были естественны после всего, что пришлось пережить девушке. Эта Гермиона мало интересовалась находящимся в его святая святых. Ее цепкий ум подмечал все, но азарта к исследованию и изучению в ее глазах больше не было.

Когда, завершив ознакомление с лабораторией, она направилась к выходу и спросила об огневиски, Северус выразительно выгнул бровь. Он не был ей ни другом, ни родственником, ни преподавателем, поэтому промолчал в ответ. Ей хотелось выпить? Он не видел в этом ничего фатального. После того, как она взяла его под опеку на целый год, желание напиться было вполне уместным. С долей неизжитой самоиронии, Северус признавал это перед самим собой.

Как бы то ни было, оставляя ей право выбора, Снейп отправился на кухню. Заключение под стражей и шумиха в Министерстве отняли у него последние силы, которых и без того оставалось слишком мало. Чтобы хоть как-то скрасить этот бесконечный день, мужчина планировал приготовить ужин и в тишине насладиться им.

Но прежде, чем Гермиона ушла, он напомнил о блокировке камина.

– Мисс, надеюсь, вы помните, что нам был открыт камин на вход. Вы предпочли аппарацию, я - его. После того, как им воспользовались, авроры позаботились об отключении от сети. Увы. Покинуть дом через камин не выйдет ни у меня, ни у вас. Почитайте “Список статей в отношении особо опасных преступников”, - взглянув на неё, Северус развел руками. – Приказ Министерства.

========== Глава 12. First time ==========

Внимательно наблюдая за действиями мужчины, Миона лишь убедилась в правильности своего поведения. Она могла посочувствовать тем, кто захотел бы проникнуть в лабораторию зельевара без его ведома. Система охранных чар, наложенных на дверь, явно была связана и со стенами, и с лестницей, и со всем домом в целом, что делало ее сильнее в разы. Что и говорить о том, что на этот мощный щит накладывалась еще и родовая магия, делая его практически неуязвимым. Взломать, конечно же, можно было любой замок. В этом мисс Грейнджер уже приходилось убеждаться на собственном примере, да только, сколько бы ушло времени на это, она не могла даже приблизительно прикинуть.

Снейп тактично молчал, не задавая вопросов касаемо ее знакомства с родовой магией. То ли полагал, что лучшая выпускница десятилетия об этом наверняка читала. То ли догадывался о том, почему шрам все еще не сведен с ее лица. В любом случае, Гермиона была благодарна за это.

Хорошо, что освещение у входа в лабораторию почти что отсутствовало, иначе он бы увидел, как сжались ее губы в тонкую линию, как дрогнули ноздри от едва сдерживаемой злобы. О да, ей была слишком хороша родовая магия, как и магия крови, ведь именно с их помощью ей и изуродовали лицо. Именно поэтому она никак не могла избавиться от этого жуткого шрама, как бы ни пыталась.

– Каким бы ни был дом изначально, изменения, достигнутые вашими усилиями, впечатляют, - тихо проговорила она. В голосе бывшей ученицы зельевара не было ни единой эмоции, ни восхищения чужим достижением, ни насмешливости.

Прежняя Гермиона Грейнджер непременно торопливо последовала бы за ним вглубь подвала, она изучила бы в нем все вдоль и поперек, заглянула во все уголки и задала уйму вопросов. Но та, кто находился под крышей старого дома сейчас, будто бы выгорела изнутри.

– Вижу, ваших запасов вполне хватило бы на то, чтобы немногим меньше месяца прожить за счет заказов. Я сделаю вид, что не увидела пыльцу полуночниц и яд стрыги. Не говоря уже о других запрещенных вам к работе ингредиентов. Все это очень увлекательно, но меня больше интересует, есть ли в вашем доме огневиски?
– вскинув бровь, она выжидающе уставилась на мага.

Поднимаясь следом за ним из подвала, оборудованного под лабораторию, она чувствовала себя до невозможности уставшей. При выходе из дома она не планировала нигде задерживаться, после слушания, и уж точно не была готова к тому, чтобы оказаться привязанной на целый год к мужчине, к которому ранее испытывала страх, неприязнь и нечто, сродни жалости. Она думала о том, что, быть может, стоит предложить ему “мир”, дабы облегчить обоим предстоящее испытание. Но только слишком хорошо понимала, что такое предложение может быть воспринято, как проявление слабости. Да и «войны», как таковой не было. Что, к слову, немало удивляло ее. Привычнее было бы слышать от Снейпа о гриффиндорцах всюду сующих свой нос, нежели о чем другом. Поэтому Грейнджер и не могла сдвинуться с мертвой точки, чувствуя себя в его доме лишней. Устало потерев ладонью ноющий шрам, Гермиона поспешно отдернула руку, кляня себя за этот жест.

Спустя пару минут молчания, волшебница поняла, что в этом доме ей не предложат горячительного и только сильнее нахмурилась, понимая, что мозг, требующий передышки, не будет терпеть подобного издевательства.

Она не собиралась следовать за ним и наблюдать за тем, как он будет приготовить ужин. Выпускница Хогвардса знала, что домой Снейп попал через камин, следовательно, через этот же камин она могла попасть к себе домой, а от ее дома, расположенного в магловском районе, до ближайшего магазина, бара и кафе было не более пяти минут. Пусть в министерстве она дала обещание глаз не сводить с “опасного преступника, по ошибке выпущенного на свободу”, пусть ей самой грозила беда, если он выкинет какую-нибудь глупость… но желание расслабиться, вкусно поесть и напиться было сильнее всего этого. Да и что могло быть хуже, чем те часы, что Миона провела в плену под пытками? Что было хуже осознания брошенности и изуродованного лица? Что было хуже тех темно магических заклинаний, которые так до конца и не смогли не то, что снять с нее, а даже диагностировать колдомедики? Азкабан? На голодный желудок он казался не таким уж страшным, к тому же там наверняка кормили по расписанию.

Выслушав про запрет на пользование камином, она лишь пожала плечами и вернулась к камину. Верить в то, что ей отрезали этот путь, не хотелось. Забравшись в камин, Грейнджер зачерпнула немного порошка и бросила себе под ноги, сразу после этого четко выговаривая пароль своего. Но сеть оказалась действительно заблокирована.

Гермиона впала в ступор. Впервые после того, как закончилась война, как все пришло в относительный порядок и спокойствие начало, пусть даже своеобразно, но возвращаться к ней. Девушка никак не ожидала того, что ее запрут в этом богами забытом тупике прядильщиков вместе с тем, кого она взялась опекать. Это было слишком даже для Министерства. И в другой ситуации она бы просто вышла за порог и аппарировала, но сейчас она была лишком раздражена. А к раздражению прибавилась глупая неизжитая жажда красивых жестов.

С невероятным спокойствием достав из рукава палочку, Гермиона применила к себе очищающее и начала копаться в карманах мантии, чтобы через минуту нащупать-таки небольшой мелок. Стараясь не думать о том, как смешно выглядела, когда песок осел на одежде, вместо того, чтобы вспыхнуть зеленым, она наклонилась и вывела вокруг себя на деревянных досках пола небольшой круг. Нарисовав три руны внутри него и пять снаружи, произнесла пару слов на латыни медленно выпрямилась. Едва руны засияли голубым, Грейнджер начала растворяться в воздухе. А после ее перемещения, своеобразный рисунок на полу исчез.

Мелок являлся старой уловкой друидов или ведьм, которые плохо умели пользоваться своей силой. Для них в старину делали такие магические вещицы. Об этом девушка прочитала в детской книжке сказок для магов и, как это часто с ней случалось, ее озарила догадка поискать нечто подобное в старинных свитках. Кто ищет, тот всегда найдет - Миона помнила эту простую истину.

========== Глава 13. Stranger in me ==========

Оставив своего подопечного самого вершить свою судьбу, Гермиона переместилась в свой дом и первым же делом сбросила надоевшую одежду, в которой находилась в министерстве. Ей казалось, что ткань насквозь пропиталась приторной вонью Министерских рабочих, что лебезили в лицо и говорили гадости за спиной. За то время, что у нее было после победы, она неосознанно все больше впускала в свою жизнь прежнее магловское обустройство, будто бы хотела позабыть о Магическом Лондоне, словно о какой-то заразе. Влезая в узкие джинсы и натягивая майку, а следом за ней серую толстовку, цепляя на спину рюкзачок, она в последний раз поправила непослушные кудри и отправилась на кухню, где в ближайшем выдвижном ящичке лежали склянки с оборотным. Выбрав ту, к которой была примотана оранжевая веревка, гордость гриффиндора откупорила флакон и выпила зелье залпом, задержав дыхание. Пару секунд она боролась с желанием немедленно вырвать выпитое, а потом все пришло в норму. В отражении стеклянные дверцы подвесного шкафчика показывали уже не ее, а симпатичную молодую кореянку, лицо которой навсегда останется идеальным, не обезображенным войной.

Выйдя из своего двухэтажного дома с мансардой и небольшой верандой на улицу, никем не узнанная, Грейнджер улыбнулась. Она помнила, как некогда писаки доводили ее до истерики постоянно преследуя, спрашивая что с ней произошло, бестактно интересуясь навсегда ли ее лицо останется таким, собирается ли она теперь покинуть Магическую Британию или найдет в себе силы жить дальше в ней. Еще они интересовались почему она развалила своим уходом золотое трио. И прочее, и прочее… идея с зельем тогда оказалась для нее спасением, а потом просто вошла в привычку.