Надвигающийся шторм

Человек в костюме подошел к Блэку.

— Нет, друг мой, — усмехнулся он. Лыжная маска делала его лицо безликим и гораздо более страшным. — Боюсь, это твои грехи вот-вот найдут тебя.

Он ударил прикладом винтовки в нос Деклана Блэка. Кровь хлынула на губы и капнула на смокинг. Вооруженные люди рывком поставили Блэка на ноги и вывели заложников из столовой.

В памяти Мики что-то всколыхнулось. Он знал этого человека в костюме. Знал эту походку, этот голос. Симеон Пагнини. Лидер группы «Новые Патриоты» Габриэля. Нет. Нет, нет, нет. Ужас застрял у него в горле как крюк. Этого не может быть. Это не могло быть правдой. Но так оно и есть.

Кейн локтем оттолкнул Мику с дороги. Он споткнулся об опрокинутый стул и упал, очки слетели с его лица.

— Ты! — Мускулистый мужчина с огромным животом, выпирающим над поясом, указал на Мику. Его глаза казались темными щелями, рот был полон пожелтевших кривых зубов. Он рывком поднял Мику, дернув его за руку. — Назад на кухню. Готовь еду. Сейчас же.

Корабль качнуло, и мужчина сделал нетвердый шаг к нему. Он упер дуло своей винтовки в живот Мики. Мика покачнулся на ногах.

— Скольких мы должны убить, пока до вас дойдет?

— Мы поняли, — выдавил из себя Мика, дрожащими пальцами запихивая очки на место. Нападавшие повели Мику и других официантов обратно на камбуз. Двое других уже стояли на страже испуганного поварского персонала.

«Думай». Он должен подумать. Он должен найти способ сбежать. Затем найти Амелию для ее матери. Но сначала он должен найти Габриэля. Он не мог, не мог поверить, что Габриэль замешан в этом ужасе. Этому существовало объяснение. Оно должно быть. Его затуманенный, испуганный мозг слишком запутался, чтобы найти разгадку. Ему нужно найти Габриэля. Потом они разберутся с остальным.

На дрожащих ногах Мика подошел к одной из массивных печей, взял половник и помешал в кастрюле бурлящий синий суп из омаров. По крайней мере, здесь есть оружие. Ножи всех форм и размеров.

Он может достать один.

А потом? Что дальше?

Он понятия не имел.

Глава 19

Амелия

Вдалеке сверкали молнии. Воздух стал тяжелым от влаги. Пряди слипшихся волос прилипли ко лбу и шее Амелии. Офицерская палуба пустовала и почти полностью была закрыта с обеих сторон стальными стенами корабля и палубой над ними.

— Все либо в столовой экипажа, либо на смене, либо развлекают дорогих гостей, — пояснил Габриэль. — Мы здесь одни. — Его рация зашипела. Послышался голос, но он ее отключил.

— Тебе не нужно…?

— Нет. Все в порядке. — Габриэль положил рацию на маленький столик во внутреннем дворике у входа и посмотрел на нее оценивающим взглядом. Он озабоченно наморщил лоб. — Ты выглядишь замерзшей. Приглашаю тебя в джакузи.

— Я не могу, — отозвалась Амелия, раскрасневшись.

— Почему нет?

Ее разум метался в поисках оправдания, прежде чем остановиться на самом очевидном варианте. Она взмахнула платьем.

— Я одета не слишком подходяще.

— Здесь никто тебя не осудит.

Правда заключалась в том, что она никогда в жизни не купалась в джакузи. Амелия не могла. Слишком сильный жар представлял для нее опасность. Но она так устала от правил, от всех «нельзя», «можно» и «следует», определяющих ее жизнь.

— Может быть, я смогу опустить ноги. — Она положила клатч на стол рядом с его рацией и скинула туфли на каблуках. Осторожно опустилась на кафельный край джакузи, задрав платье до колен. Бурлящая вода приятно ласкала ее ноги.

Габриэль сел рядом с ней. Он стянул свои блестящие черные туфли и носки и закатал штанины.

— Твой отец выглядит недовольным. Последние пару дней он постоянно разговаривает по наушнику.

— Ты уже слышал, что происходит на материке?

Кривые линии очертили его рот, лицо напряглось.

— Я слышал достаточно. Говорят, Центр по контролю и профилактике заболеваний объявил чрезвычайное положение. У меня есть друг в Балтиморе, который написал мне вчера. Он заболел. Он болен, и простоял шесть часов в очереди, чтобы сделать эту чертову прививку. Последнее лекарство твоего отца.

— Это не его вина, — автоматически возразила Амелия. — Грипп летучих мышей — это всего лишь один из тысячи штаммов. Он мутирует. К тому времени, когда они синтезируют вакцину, это может быть совершенно другой вид.

Габриэль щелкнул языком между зубами.

— Я думал, что она подходит для каждого штамма, отсюда и термин «универсальная».

Она покраснела.

— С вакцинами много чего может пойти не так.

— Это не то, что рекламировали. Они обещали чудо. — Его взгляд прошелся по ней, глаза стали жесткими, почти злыми.

Амелия моргнула, разрывая зрительный контакт.

— Ты так говоришь, как будто это чья-то вина.

— Может, и так.

— Болезни неизбежно распространяются в плотных городских районах. Так было всегда, начиная с эпидемии гриппа в 1918 году, бубонной чумы до этого и всех эпидемий с тех пор — вспышки в Индии, штамма летучей мыши, который уничтожил половину Дублина пять лет назад. Так работают эпидемии. Никто не виноват. Это смешно.

— В самом деле?

— Ты говоришь так, будто обвиняешь моего отца. — Ее слова казались слишком нервными. Пустыми. Амелия подумала о Сайласе. О матери, которая всегда защищала Деклана, несмотря ни на что.

— Твой отец сделал состояние и карьеру на страданиях других, — почти прошипел Габриэль. — Сначала лечение рака, потом универсальная вакцина, теперь микрочип, который он хочет вживить каждому гражданину.

— Виталичип сведет к минимуму распространение всех этих эпидемий, немедленно оповещая медицинских и правительственных чиновников о заражении. Это спасет миллионы жизней.

— И сколько миллиардов заработает «БиоГен», а?

Ее рот сжался в тонкую линию.

— Это несправедливо. По-твоему, он должен разорить свои компании, раздавая их?

— Нет, я думаю, что его истинная цель… — Глаза Габриэля сузились, ноздри раздувались, словно он готовился к спору. Но потом он остановился. Вдохнул воздух, напрягая челюсть. — Может, нам стоит сменить тему?

— Наверное.

Неуютное и напряженное молчание затянулось. Может быть, это очередная ошибка. Может быть, ей стоит уйти. Следует вернуться в столовую «Оазис», где ей самое место. Но Амелия хотела быть там еще меньше, чем здесь.

Горячая, бурлящая вода массировала ее ноги. Тепло проникало в тело. Она смотрела на мандариновые и фиолетовые цвета, мягко мерцающие на воде. Ей не хотелось уходить.