Наедине с собой

внимание.

В точке «Х» в этот день нас кто-то – обычное дело! – опередил. Срезал все «товарные» опята, а

совсем крошечные – оставил. Это правильно – пусть подрастают. Если бы не одно «но»…

В середину «гнезда» коварная рука аккуратно вставила ...бледную поганку. Неопытный сторонник

тихой охоты, бесспорно, мог не разобрать что к чему. И умереть, отведав такого «опенка».

Не на это ли и рассчитывал «добрый человек»? Сократив, таким образом, лесную конкуренцию…

***

Самоубийство – радикальное избавление от собственных заблуждений.

***

Имеет ли гражданство нечистая сила? И какое?!

***

При нормальных правителях капитал выталкивает с рынка устаревшие технологии, давая толчок

развитию национальных экономик. Мы же, выцыганив очередной кредит, тут же его частично

разворовываем, частично – проедаем. И по новой обижаемся: не понимают, мол, наших проблем и

мало дают.

2007 год

Киевлянина и моего товарища Виктора Коробкова, посетившего Таиланд, больше всего поразил

тамошний бордель. Девушки в оном сидят …в стеклянных кубах-клетках. Клиенты ходят, рассматривают и выбирают. Несчастные знаками умоляют: «Меня! Меня! Меня!»

Пример из другой, уже чисто политической, оперы. Египет, Ливия, Тунис и во многих других

дружественных Вашингтону африканских государствах режим чрезвычайного положения

существует …десятилетиями.

И подслеповатый, когда это ему выгодно, дядя Сэм не усматривают здесь ни малейшего

нарушения прав человека. А вот в Беларуси – таки да...

***

Мозг, утверждают классики философии, – это особым образом организованная материя.

Интересно, а что же мы получим, если на очередном этапе эволюции природа «организует»

материю суперособым образом?

***

Многострадальная «Украина в мире», наконец, увидела свет. Приближалась пора получения

гонорара. Телефонный звонок:

– Привезите договор, мы его переделаем, хотим, чтобы вы больше получили.

Менять что бы то ни было, мы отказались. И тогда прямо в нашем экземпляре ...забеливали сумму

выплат, уменьшив их на треть, и вписали поверх другую.

Конечно, если обратиться в правоохранительные органы, то этот даже не скрытый криминал

виден невооруженным глазом. Впрочем, пусть Ю. Бондарь вместе с Анатолием и Антониной

Дупляками идут к чертям! Мы с соавторшей ограничимся этим…

***

Что ни говори, а жизнь у меня с супругой была бурная. Соответственно – и у наших друзей (с кем

поведешься). Вот интересный случай, произошедший с нашей хорошей ашхабадской знакомой Л.

Скачковой уже после нашего отъезда из Туркмении (публикуется с разрешения автора письма).

«Однажды утром, в день, когда все разбрелись по домам, звонит моя подруга Алла (была у меня

такая высокая, черненькая, не знаю, были ли вы с ней знакомы). Она уже лет семь встречалась с

одним деканом мединститута, с которым я тоже, естественно, была знакома. В тот день они

собирались куда-то поехать, но она не успевала к назначенному времени и просила, чтобы он

подождал ее у меня. Какие проблемы? – главное, чтобы он с собой взял «пузырек», – обрадовалась

я, потому что утро начиналось скучно.

Короче, в 10 утра Клыч, так звали Аллкиного друга, стоял возле моей двери. Но стоял не один. С

ним был мужичок, что было необычно, так как за все годы нашего знакомства Клыч никогда

никого не приводил. Обычный туркмен, не очень высокого роста (рядом с Клычом, тот был как

шест), полный, вкакой-то серенькой курточке, лысоватый, ну, в общем, ничего особенного.

– Это Байрам, мой коллега, – сказал Клыч. – Ничего, что мы вдвоем?

А тут надо отметить, что утро только начиналось, накануне, как всегда, разошлись поздно, и я

была еще в ночной рубашке и халате, заспанная да и вообще после вчерашнего выглядевшая

непрезентабельно. Но мне было плевать, не мой же любовник ко мне пришел! Короче, к

Аллкиному появлению мы уже приняли, как всегда, без закуски, да еще на свежие дрожжи, и мне

было уже хорошо.

Мужик, который пришел с Клычом, сидел тихонько, понемногу пил, говорил мало, да и мы, признаться на него уже внимания не обращали. Тут подвалила Алка, тоже к нам присоединилась,

пошла втрая бутылка. Пили коньяк под кофе, как сейчас помню. И вкус помню – у-у-у-у!
–

замечательный.

Однако начинал разгораться день, и ожил телефон. Тут я уже переоделась, а то так с утра и сидела

в ночнушке. Первым позвонил мой однокурсник по Питеру, он стал тогда у нас вторым серетарем

ЦК комсомола. Хороший, замечательный парень, а выпить очень-очень не дурак. Но поскольку он

был не ашхабадским, а пить им, с такими должностями, в общественных местах было стремно, они нет-нет и отрывались у меня. Вот и в тот день – захотели отметить назначение нового заворга, его тоже откуда-то прислали. А у нас-то вторая бутылка уже заканчивается, сейчас Аллка со своей

компашкой отвалит, думаю я , и что тогда мне делать? Поэтому не вопрос, гуляем заворга, только

берите с собой закуску, говорю я Саше. И вдруг меня отзывает на кухню Клыч. Высняется, что

этот самый Байрам, с которым он пришел, за рулем, так как должен был отвезти куда-то нашу

сладкую парочку.

Но так как он уже тоже хорошо вмазал, то ему садиться за руль нельзя.

– Пусть он нас подождет, – просит меня Клыч. – А мы через три часа вернемся.

– Пусть сидит, – милостиво разрешаю я. – Кому он мешает? Тихий, даже неинтересно.

Так и было – мы в тот день, пока еще могли говорить, с Байрамом практически не разговаривали.