Наемник Его Величества

Поработав еще пару минут, исправляя одному ему известные недостатки, он поклонился и быстро ушел, хотя просьбу лейтенанта все же выполнил. Кайфат собственноручно собрал все волоски и спалил в заказанной жаровне, после чего по комнате расползлась противная вонь. Один из слуг тут же притащил фиолетовый флакон и обрызгал все вокруг, пока остальные убирали ванну.

Когда К’ирсан уже решил было, что все закончилось, и начал соображать, где бы ему достать одежду, вновь открылась дверь и вошел портной с двумя помощниками. И начались многочисленные обмеры, прикладывание кусков ткани и рассуждения о фасонах и фактурах. Такие разговоры навевали дикую скуку и вызывали сильное раздражение, но лейтенант терпел.

В разгар всей этой суеты в комнате появился жизнерадостный коротышка с золотой серьгой в ухе и здоровенным фингалом под глазом. Он подмигнул К’ирсану и, оттолкнув помощника портного, сбросил с предплечья легионера мешающие тряпки.

– Пять минут не шевелись! – потребовал новый посетитель и раскрыл на стоящем рядом табурете шкатулку с инструментами татуировщика: камень огневик в железной чашке, несколько игл и набор красок. – Я же сказал, не шевелись! – Для порядка прикрикнув на Кайфата, коротышка принялся за работу, не обращая внимания на мельтешение вокруг.

Как только рисунок был завершен, обладатель фингала быстро собрал вещи и не прощаясь убежал. К’ирсан вздохнул и покосился на предплечье. Если раньше у него там красовался черный наконечник копья, увитый зеленым побегом скального плюща, то теперь слева еще появился совсем крошечный меч с пламенеющим клинком, а справа – маленькая золотая корона. Меч – это знак лейтенанта, с ним все понятно, но корона… корона ведь положена только капитанам! О, Тьма!

Спать он лег уже за полночь в той же самой комнате на узкой кровати, притаившейся в дальнем углу. Не ложе богача или аристократа, но и не свежесрубленные ветки, которыми порой приходилось довольствоваться в походе…

Утром разбудил его тихий скрип двери, заставив скатиться с постели и встать в защитной стойке. Только после этого сознание прояснилось настолько, чтобы К’ирсан узнал одну из служанок, которая принесла какую-то большую коробку и теперь ставила ее на столик. Бросив короткий взгляд на вскочившего легионера, девушка пренебрежительно фыркнула и пояснила:

– Здесь одежда! Скоро придет Миргель и расскажет остальное.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла из комнаты. Кайфат, который стоял полностью обнаженный, прошипел ругательство и прошлепал к столу. Откинул круглую крышку и принялся доставать и тут же надевать обновку. Нижнее белье, коричневые брюки, белая рубаха, коричневый камзол с желтыми вставками на груди – портной позаботился обо всем! Каждая вещь сидела как влитая, ничуть не стесняя движения, но соответствуя при том строгим канонам офицерской формы. Это, конечно, не сине-белая парадная, но все равно выглядит отлично! На дне коробки лежали еще два свертка: в одном оказались кожаные сапоги, пояс и тонкие перчатки, а в другом… маска из бархата, оставляющая открытыми лишь нижнюю губу и подбородок. Она в точности повторяла черты его лица, придавая облику странный шарм. Во всяком случае так выглядело отражение К’ирсана в небольшом бронзовом зеркале на стене.

Лейтенант… нет, теперь уже капитан полностью оделся, когда к нему вошел молодой слуга с подносом, а следом за ним – сухощавый мужчина средних лет с мечом на поясе и ленивой грацией прирожденного убийцы. Лакей отступил в сторону, а меченосец подошел к К’ирсану и посоветовал:

– Расслабьтесь, я не враг!

Только после его слов легионер понял, что он вновь приготовился к смертельной схватке.

– Мое имя эл’Висмар, Наставник короля по фехтованию, – Мастер Меча говорил с тихим спокойствием человека, знающего о своей силе, но привыкшего уважать чужую. – Его Величество упоминал о вас, и очень многое вызывает интерес.

К’ирсан учтиво склонил голову, прислушиваясь к чувству опасности, но оно молчало.

– Вы оказываете мне честь своим визитом!

– Не стоит. Король просил вручить вам подарок, ведь государь должен чтить доблесть воинов! – веско проронил эл’Висмар и поманил слугу. Тот осторожно приблизился, и Наставник короля взял с подноса меч в ножнах. – Этот клинок пока еще невинен, он не проливал крови и не участвовал в пляске стали. Он чист!

Кайфат уже слышал это воинское поверье о молодых клинках. Выковавший меч кузнец придает стали форму и бритвенную остроту, но душу в него вкладывает хозяин. Речь идет совсем не о магии! Постоянные тренировки и схватки сроднят оружие с рукой владельца, и ни с кем иным он не будет больше таким же быстрым, точным и острым. Это как первая любовь и первый поцелуй, затмевающие все остальное. Капитан взял меч и осторожно вытянул его наружу.

Внутри все дрогнуло – он, тот самый меч из сна, даже не продолжение руки, а пламя сердца, огонь души! Чуть изогнутый клинок, удобная шершавая рукоять…

– Это дымчатая сталь? – спросил К’ирсан, проведя пальцами по поверхности клинка, где навечно застыла серебристая дымка. – Он же бесценен!

– Каждый подарок государя не имеет цены, – наставительно заметил Мастер Меча, но тут же пояснил: – Пожалуй, он стоит как полторы сотни молодых рабов по ценам столицы Гарташа… Да, точно! Хотя Его Величеству клинок не стоил ровным счетом ничего: меч подарили гномы еще его прадеду за какие-то заслуги, вот он до сих пор и пылился в оружейной при сокровищнице…

Мастер покинул К’ирсана очень быстро: выполнил наказ короля и тут же ушел, точно это поручение тяготило его. Капитан, скрывая радость, прицепил ножны к поясу и испытующе уставился на задержавшегося слугу:

– Тебе что-то нужно?!

– Господин… капитан! Вам просили передать вот это. Вы приглашены на званый обед в честь победы над изменниками и последующий бал, а потому следует надеть награды, – неуверенно пробормотал лакей и протянул поднос, на котором остались две маленьких коробочки.

В одной оказались две запонки в виде стальных скорпионов, а в другой – капитанские регалии и королевский патент на это звание.

– Ты ведь, кажется, Миргель? – уточнил К’ирсан и продолжил: – Ты мне не поможешь?! А то как-то раньше не приходилось в наградах щеголять!

Миргель осторожно кивнул и пристроил запонки на рукавах, а копию капитанской татуировки, но уже из драгоценных металлов – на грудь справа. От золотой пластинки с рисунком отходили три тонких цепочки с крючками на концах, их слуга зацепил за специальную петлю, нашитую на камзоле слева. И вот уже капитан Львов готов к тяжкому испытанию общением с высокородными аристократами.

Сам обед К’ирсана попросту разочаровал. Даже не любимые им солдатские пирушки отличались большей душевностью и хоть как-то занимали, но, видно, у аристократов иные развлечения.

Место каждого гостя строго соответствует его положению в иерархии власти, никакого панибратства. Государь с приближенными сидит на возвышении за отдельным столом, наблюдая за общим пиршеством, столы гостей вытянуты вдоль стен залы, центр свободен. Это место облюбовали попеременно сменявшиеся трюкачи, мимы и шуты, демонстрировал простенькие, но красивые фокусы слабенький маг.

Но большинство приглашенных не интересовали артисты, и обеденная зала стала ареной борьбы за место у трона. Заключаемые и расторгаемые союзы, злобные взгляды и страстные намеки, внешне безобидные словесные пикировки, оканчивающиеся дуэлями… К’ирсан с тоской думал о скорейшем окончании этого фарса, на который его пригласили непонятно зачем. Потом капитан разглядел нескольких знакомых офицеров у противоположной стены зала, которые, как и он, сидели у подножия стола, и внутренне усмехнулся. Ничто не ново, вновь подлинные виновники торжества оказались затерты в дальний угол. «Они умерли, чтобы мы сладко ели!» – какие же верные слова безвестного философа. Разбежавшиеся при виде врага лизоблюды теперь набирали очки, выслуживаясь перед правителем.